Элис потрясенно уставилась на него. Люсьен стойко выдержал ее взгляд, желая напомнить ей, как она млела в его объятиях, как открылась его поцелую. Как она погрузилась в свою собственную яростную страсть, когда начала целовать его в ответ, охваченная сладостной, мучительной похотью.
Элис отвернулась и пошла к двери.
— Я еду домой к Гарри, и вы не сможете меня остановить. Леди Гленвуд, прошу вас, пойдемте.
— Мои слуги получили приказ! — крикнул Люсьен ей вслед, и тело его напряглось от волнения. — Они не позволят вам выйти без моего разрешения.
Кейро осталась стоять на месте, внимательно вглядываясь в него. Люсьен молча бросил на нее взгляд, а потом пошел за своей добычей в коридор. Честно говоря, он с трудом поверил, что она еще не сказала «нет». Она не отказалась напрямик и не возложила немедленно задачу на Кейро, как он ожидал. Вместо этого Элис старалась вообще избежать принятия решения, хотя в глубине души понимала, что ее натура взывает к ней, требуя поступить достойно.
Элис тем временем очень скоро обнаружила, что путь ей преграждают два стражника в черных плащах, стоящие у передней двери.
— Выпустите меня отсюда! — крикнула она им, но те и глазом не моргнули.
— Убедились? — спросил Люсьен, подходя к Элис и останавливаясь у подножия лестницы.
Она круто повернулась и сердито посмотрела на него, стиснув кулаки.
— Будь мой брат жив, он вызвал бы вас за это на дуэль.
— Жизнь, милочка, существует, чтобы жить. Она заглянула ему в глаза.
— Почему вы так со мной поступаете?
Люсьен напрягся, почувствовав себя голым под этим взглядом. Его нервировало то, как она проникала в самую его сущность и оценивала его. Он уклонился от ее испытующего взгляда, улыбнувшись самой надменной из всех своих улыбок.
— Потому что меня это забавляет! Перестаньте уклоняться от ответа, Элис. Вы или Кейро? — Он вынул свои карманные часы и посмотрел на них, пора уже увеличивать ставки. — Если через десять секунд я не получу ответа, я оставлю здесь вас обеих, и бедному Гарри придется страдать в одиночестве.
— Идите к черту! Я не желаю вас слушать! — Элис пошла было по другому коридору, но снова дорогу ей преградили угрожающего вида стражники.
— Отзовите их, Люсьен.
— Нет.
— Вы не можете так поступить!
— Если вам нужен лучший из двух близнецов, вам следовало поехать к Деймиену. Десять! Девять! Восемь!
— Кейро! — Элис повернулась к невестке, которая тоже подошла к ним. — Этот человек безумен! Он не желает слушать никаких увещеваний! Вы должны остаться с ним!
«Ага, вот оно», — подумал Люсьен, скрывая под усмешкой разочарование.
— Но вы же знаете, Элис, что я нужна Гарри. Разве не ради этого вы сюда приехали? Я его мать, и я должна быть с ним.
— Теперь вы, наконец, решили позаботиться о нем? — воскликнула девушка.
— Как вы смеете? Я люблю сына! Все дело в вас, Элис. Это вы всегда стояли между нами!
— Семь, шесть, — считал Люсьен. Задыхаясь от возмущения, Элис воззрилась на баронессу.
— Это вздор! Вы убежали и забыли о его существовании. Если бы не я, у ребенка никого не было бы, кроме слуг.
— Пять, четыре… — «Если бы кто-нибудь осмелился вот так поговорить с моей матерью, когда мне было столько же лет, сколько сейчас Гарри», — язвительно подумал Люсьен. Тогда и он, и его братья, наверное, росли бы в совсем другой обстановке.
— Вы обращаетесь с ребенком просто безобразно, — продолжала Элис. — Известно ли вам, в каком он остается смятении после очередного вашего отъезда? Да, он начинает плакать, когда вы уезжаете, — но разве вы не понимаете почему?
Зачарованный игрой чувств на ее лице, Люсьен начал считать помедленнее:
— Три…
Кейро уставилась на Элис, потом опустила голову и отвернулась.
— Разрешите мне побыть с моим малышом один раз, и обещаю вам, что все будет совсем по-другому.
— Вы мне обещаете? — с горечью повторила Элис.
— Да.
— Два…
Последовало долгое молчание. Элис испытующе смотрела на невестку.
— Один. — Когда Люсьен захлопнул свои карманные часы, негромкое щелканье прозвучало как пушечный выстрел среди осязаемого молчания, воцарившегося в коридоре.
Люсьен затаил дыхание.
— Ну что ж, хорошо, — чуть слышно проговорила Элис. — Останусь я. — Она повернулась к нему так неожиданно, что он едва успел скрыть недоверчивый взгляд. — Но если вы против моей воли посмеете прикоснуться ко мне, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы добиться вашего ареста, и обязательно выдвину против вас обвинения. Если вы так жаждете скандала, милорд, вы его получите!
Люсьен покачал головой, приходя в себя от изумления.
— Считаю, что я должным образом предупрежден.
— Закона он не боится, — заметила Кейро, бросив на него уничтожающий взгляд. — Нет, дорогая, если он причинит вам вред, мы не станем терять времени и звать констебля. Мы все расскажем Деймиену.
Упоминание о его благородном брате заставило Люсьена внезапно остановиться. Он бросил на Кейро презрительный и сердитый взгляд. Перед его мысленным взором мелькнуло лицо полковника — честное и открытое. Он почти услышал голос брата: «Не смейте задерживать эту девушку. Вы убедились в своем предположении — теперь отпустите ее». Люсьен понимал, что исполнение этого воображаемого приказания брата было единственным достойным поступком, который он мог совершить. Пусть он изображает из себя Дракона, но добро от зла он еще способен отличить. Но мысль о том, что он потеряет Элис, внезапно испугала Люсьена. Как же он может теперь позволить ей уехать, узнав, что она настоящая? Он никак не мог выговорить слова о том, что она свободна. Он не мог отпустить ее.
Элис Монтегю оказалась редчайшим цветком, прекрасной цельной женщиной. Человеком, которому он со временем, возможно, осмелится довериться. Люсьен обшарил весь свет в поисках такого человека. Он крепко держит ее. Как же можно дать ей выскользнуть из рук? Это глупо, упрекнул его здравый смысл, ему нужно заниматься делом. Разве Клод Барду не жив и не на свободе?
Именно сообщение о том, что Барду воскрес, ужас, охвативший Люсьена при воспоминаниях о пережитом, ослабили его, заставили потянуться к этой девушке. Он больше не мог оставаться с прошлым один на один. С того мгновения, когда он заглянул в ее небесно-голубые глаза, его охватила жгучая потребность в ком-то чистом, добром и непорочном. Подобное отчаянное желание, Люсьен ощутил в той черной адской дыре, когда ему хотелось пить, а люди Барду не давали ему воды два дня.
Больше он не узник. Он свободен действовать, спасти себя любыми доступными способами — даже если это означает проклясть себя, швырнуть в огонь то, что еще оставалось от его благородства. Завоевать ее тело и душу — оно того стоит.
Чтобы успокоить совесть, Люсьен решил, что если не управится за неделю, то отпустит Элис. Конечно, он прекрасно умеет вести переговоры, чтобы добиться гораздо большего, чем на самом деле рассчитывает получить.
— Я отошлю ее домой в моей карете через две недели, не причинив ей никакого вреда.
— Две недели! — в ужасе ахнула Элис. — Совершенно исключено! Самое большее — один день!
Люсьен повернулся к ней.
— Десять дней.
— Два!
— Ах, бросьте! Это будет забавно, милочка. Останьтесь на восемь дней.
— Три, и ни часом больше! — крикнула она.
— В таком случае — одну неделю. И я не стану особенно стараться соблазнить вас, — предложил Люсьен с порочной полуулыбкой.
— Неделю? — в отчаянии повторила Элис.
— Лучше соглашайтесь, дорогая. Если он твердо решил… — Кейро многозначительно вздохнула.
Очевидно, раздраженная ее бодрым голосом, Элис обернулась к золовке.
— Вам все это кажется очень забавным, верно?
Та пожала плечами.
— Я не просила вас приезжать сюда, не стоило этого делать.
Элис воззрилась на нее в недоумении.
— Ведь я приехала, чтобы помочь вам! — воскликнула она.
— Что ж, вы только поставили нас обеих в затруднительное положение.
