В рекламных материалах 1996 г. (их автор — корреспондент «БСТ» А.В. Владимиров) дается, в дополнение к приведенной выше, еще более «ученая» информация. Вот несколько выдержек из нее.
«…Создан уникальный квантовый гидравлический объемный двигатель, обладающий огромной удельной мощностью и высоким крутящим моментом. И, что важно, он не содержит движущихся, трущихся частей типа поршня, цилиндра, распредвала и др. Он в 10 раз эффективнее, чем двигатель внутреннего сгорания и не нуждается в ремонте. Квантовый двигатель работает не на принципе сжигания топлива, а потому он экологически чист».
«…Заметим: коэффициент эффективности преобразования энергии «потаповских устройств» по сравнению с традиционными превышает 1200%[38]».
В завершение следует удивительный пассаж: «И вот сегодня выход из планетарного тупика видится в использовании холодного ядерного синтеза, а в дальнейшем — в прямом превращении материи в энергию как экологически чистого и безопасного метода получения тепловой и электрической энергии, что в 1000 раз эффективнее ядерного реактора»[39]. Вот так!
Совершенно естественно, что этакий глобальный переворот должен сказаться не только в энергетике; он неизбежно приведет к радикальным изменениям в судьбах человечества. Представители ученого мира в такой ситуации не могли остаться в стороне.
Корреспондент «БСТ» Владимиров цитирует мнение профессора, доктора технических наук, зав. кафедрой МАДИ Л.Г. Сапогина. «Теплогенератор Потапова» (которого он характеризует как «создателя унитарной квантовой теории, обуславливающей энергетику будущего тысячелетия») — это прорыв в науке и технике. Его изделие по всем показателям и простоте технических решений не имеет аналогов.
Очевидно — явление высокоэффективного превращения вещества в энергию. При этом соблюдается закон сокращения (возможно опечатка — «закон сохранения» — В.Б). А высокий эффект разумно объясняет квантовая теория. Это по сути квантовый генератор».
Другой доктор наук, профессор В.Никитский (научно-исследовательский центр «Энергия») заявил: Мы… считаем, что сейчас нет никаких преград для установки на космических кораблях и станциях теплогенераторов топлива… Думаю, что применение теплогенераторов и установок Потапова в космосе — решение энергетической проблемы».
Весь этот сценарий удивительно схож с историей изобретений Кили, описанной выше (за исключением, правда, ее романтической части, связанной с участием вдовы миллионера). В остальном сходство удивительное, включая уровень профессорской «научной экспертизы» в традициях сторонника Кили — профессора У. Лесслесскотта. Как тут не вспомнить «эфирную силу» Кили для расщепления воды! Правда, в духе времени она заменена на действие «квантового генератора», а «внедрение» предполагается уже не на морских судах, а в космосе. Меняются лишь словесная оболочка и имена, а неприглядное существо — безграмотность, остается…
2.4. Вечный двигатель в художественной литературе
Истории взлетов и падений Бесслера-Орфиреуса, Д. Кили и их продолжателей наглядно показывают, какой интересный материал для искусства, в частности для художественной литературы, представляют как люди, изобретающие ppm, содействующие или препятствующие им, так и происходящие вокруг них события.
К сожалению, этот сюжет не нашел достаточно широкого отражения в художественной литературе, хотя упоминания о ppm встречаются довольно часто.
Можно назвать лишь немного произведений, специально посвященных этой теме. В зарубежной литературе это небольшая фантастическая повесть немецкого писателя Пауля Шеербарта (1863-1915 гг.) «Перпетуум мобиле. История одного изобретения» [4.1], вышедшая в 1910 г.
В русской литературе прежде всего нужно назвать один из сюжетов в повести М.Е. Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия» [4.2], затем повесть писателя Е.М. Петропавловского «Perpetuum mobile» [4.3] и, наконец, рассказ В.Шукшина «Упорный» [4.4].
Каждое из перечисленных произведений интересно по-своему и дает многое для понимания личности создателя ppm, чего нет (и не может быть) в научной литературе.
Время действия в первых трех из перечисленных повестей и рассказов относится ко второй половине XIX и началу XX в.; действующие лица рассказа В. Шукшина — наши современники.
Герой романа Шеербарта — изобретатель, мечтающий создать механический ppm на основе использования гравитационных сил: «построить зубчатое колесо, движимое грузами». Идейная основа изобретения такова: «Притяжение Земли вечно, и эту вечную работу притяжения можно посредством колес превратить в вечное движение».
С законом сохранения энергии герой рассказа справляется очень просто: «Какое мне дело до Роберта Майера?… Физики мне всегда были ненавистны».
Автор дает своему герою возможность решить задачу и построить вечный двигатель, который действительно работает[40].
Переживания героя романа связаны не столько с научно-техническими, сколько с социальными проблемами. Изобретатель думает о том, как преобразится мир, располагающий неограниченными энергетическими возможностями. Тут и превращение Сахары в плодоносную область, срытие ненужных гор, гигантские строительные работы…
Несмотря на такие радужные перспективы, дело кончается ничем. Последствия использования изобретения ppm оказались столь грандиозными, что автор (а вслед за ним, естественно, и его герой) просто испугался. Потрясения, которые может вызвать обилие энергии, остановили изобретателя, и созданная им машина не была использована; она была уничтожена, и все осталось в прежнем виде.
У Салтыкова-Щедрина, так же как и у Петропавловского, в отличие от Шеербарта, в повестях об изобретателях ppm нет ничего фантастического. Более того, прототипы их героев — реально существовавшие люди. В «Современной идиллии» выведен под именем «мещанина Пре-зентова» крестьянин-сибиряк Александр Щеглов, изобретатель-самоучка. У Петропавловского под именем изобретателя Пыхтина изображен крестьянин-пермяк Лаврентий Голдырев, лично ему знакомый.
Оба двигателя описаны в рассказах очень ярко и достаточно подробно[41]. Очень живописно представлены и сами изобретатели. Здесь, не приводя длинных цитат, отметим только некоторые, интересные для истории ppm моменты.
Двигатель Щеглова представлял собой колесо «…со спицами. Обод его, довольно объемистый, сколочен был из тесин, внутри которых была пустота. В этой пустоте и помещался механизм, составлявший секрет изобретателя. Секрет, конечно, не особенно мудрый, вроде мешков с песком, которым предоставлялось взаимно друг друга уравновешивать…».
У Голдырева (Пыхтина) машина выглядела так: «Виднелись плохо отесанные деревянные столбы, перекладины и целая система колес, маховых и зубчатых… В самом низу, под машиной, лежали какие-то чугунные шары; целая куча этих шаров лежала и в стороне…».
Нетрудно видеть, что в обоих случаях у изобретателей возникли по существу те же идеи, что и у западноевропейских и американских изобретателей механических ppm-1. Поразительное сходство мыслей можно обнаружить (несмотря на разницу в форме их выражения) и в анализе причин, по которым машины, после того как их раскрутили, неизбежно останавливались. Всегда объяснение сводится к какому-нибудь частному недостатку конструкции, сборки или качеству материала.
Презентов, например, на вопрос одного из посетителей: «Трения, может быть, в расчет не приняли?» — ответил: «И трение в расчете было… Что трение? Не от трения это, а так… Иной раз словно порадует, а потом вдруг… закапризничает, заупрямится и шабаш. Кабы колесо из настоящего материалу было сделано, а то так, обрезки какие-то».
Интересно отметить еще одну черту сходства: оба изобретателя придают важное значение первому толчку, раскрутке машины. Когда двигатель очередной раз остановился, Презентов сказал: «Надо импет дать», — и снова толкнул машину. Невольно вспоминается теория «импетуса» Буридана, высказанная в XIV в.
Оба героя этих рассказов — несомненно талантливые люди, которые, если бы могли получить образование, принесли бы большую пользу. Но в условиях царской России это было почти невозможно.
Петропавловский (С. Карелин) писал об этом в очерке «Урал, представленный на Екатеринбургской выставке» («Русская мысль», 1887 г.): «Вы здесь не найдете ни одного грамотного ярлыка на кустарном экспонате, а если вздумаете поговорить с самим кустарем, то поразитесь его темнотою…
…Это в особенности надо сказать о тех случаях, когда кустарь начинает фантазировать, изобретая что-то новое. Тут он ходит в совершенных потемках; для него в этом случае ничто не составляет ломать голову над perpetuum mobile… разве он знает, что это нелепо? Он верит, что вечную машину можно придумать, если иметь хорошую «башку»…
