История ppm показывает, что изобретателям вечной двигателя приходилось и приходится встречаться с самыми разнообразными трудностями. Тут и недостаток средств и материалов, и недоверие окружающих, и сложности конструирования, изготовления и испытания… Однако все это можно в конце концов преодолеть. Остается одно, самое трудное препятствие, которое ни одному из изобретателей ppm преодолеть не удалось, — это законы природы и вытекающие из них законы науки. Мы уже видели, что для тех, кто создавал ppm-1, таким непреодолимым препятствием стал закон сохранения энергии — первый закон термодинамики. Дальше мы покажем, что для тех, кто пытался и пытается создать ppm-2, дополнительную, но столь же непреодолимую преграду ставит второй закон термодинамики.
Тем не менее попытки преодолеть это основное препятствие не прекращаются. До середины XIX в. (а в некоторых случаях и позже) для этого было вполне понятное объяснение — просто эти законы не были еще известны и точно сформулированы. Но почему работа над ppm продолжается и сейчас, несмотря на то что оба закона термодинамики — и первый, и второй — четко сформулированы, доказаны-передоказаны, описаны во множестве книг, вошли в учебники? Большинство изобретателей хорошо знает о них. В чем же дело?
Позицию, характерную для большинства изобретателей, работающими над такими машинами, очень четко изложил в письме к автору этой книги один из них (В.М. Шнырь).
Письмо озаглавлено коротко и ясно: «Я не согласен». Далее написано следующее:«… я не согласен с формулировкой, что ррм-1 есть нарушение законов природы. Законы, выведенные людьми не есть законы природы, а законы природы нигде не записаны и никем не читались. И выдавать людские законы за законы природы есть грубейшее нарушение сущности вещей. Если в большинстве случаев (по книге) законы людей совпадают с законами природы, то это не значит, что нет такого, когда возникает несовпадение. Тогда природа вправе сказать: «Я сама по себе, я вне людей и от их законов не завишу».
Законы людей называются наукой. А в обществе есть масса явлении, когда наука беспомощна объяснить их… Наука сумела ухватить, систематизировать и сформулировать как законы сохранения, явления, ведущие к невозможности ррм-1…
Рассматривая простое, никто не заметил, что есть сложность. А эта сложность есть система рычагов, частично в блочном виде, в целом дающее устройство с КПД > 1, а это устройство есть то самое «из ничего»из которого можно получить избыток энергии (точнее силы или мощности) для построения вечного двигателя….
…Если бы Вы знали, что устройство с КПД > 1 возможно, то Вы не выдавали бы законы людей за законы природы и при том столь категорично.
В год издания Вашей книги… я изготовил модель предлагаемого устройства с КПД > 1 в самом простейшем виде… Простейшее устройство с КПД > 1 не получилось.
После этого я перебрал множество вариантов, более сложных, но все они давали теоретическое равновесие. И лишь в одном варианте (а он мало отличался от других), расчеты дали устройство с КПД > 1. Иначе (по Вашей книге) энергию «из ничего», столь нужную для построения вечного двигателя… Осталось сделать модель. В расчетах я уверен.
К слову — КПД устройства (без учета механического КПД) — более 4…»
С тех пор, как было написано это письмо, прошло более 20 лет. Но обещанный двигатель с КПД «более 400%» так и не появился.
Закон «выведенный людьми» здесь сработал и доказал в очередной раз свою правоту. Но, может быть, это «частный случай» и в другой ситуации можно будет все же этот закон обойти?
Чтобы иметь в дальнейшем прочную основу для защиты истины, нужно предварительно внести некоторую ясность в понятие «закон», проведя краткое рассуждение на эту тему. Итак, о законах.
Если посмотреть в справочниках и словарях, то мы найдем два смысла термина «закон». Первый: «необходимая, существенная связь, отношение между явлениями и предметами»; второй: «обязательное общественное установление (закон государственный, уголовный, религиозный и т. д.)».
Нас, естественно, будет в дальнейшем интересовать закон в первом смысле, однако предварительно нужно сказать несколько слов и о законе как «обязательном общественном постановлении».
В таких законах нужно отметить две черты. Первая из них заключается в том, что они могут быть разными применительно к одному и тому же случаю в разных странах и регионах в зависимости от социального строя, традиций и т. д. Могут они с течением времени и меняться, и пересматриваться.
Вторая черта законов, устанавливаемых обществом, состоит в том, что любой из них в принципе может быть нарушен; то, что за этим должно последовать наказание, не меняет дела.
Законы, отражающие «необходимые, существенные связи между явлениями», напротив, не меняются в зависимости от места, времени и общественного строя; нарушить их невозможно в принципе.
Необходимая, существенная связь между предметами и явлениями присуща самой природе и никак не зависит от воли людей. Она необходима, а не случайна, и при наличии определенных условий неизбежно проявит себя тоже определенным образом. Это проявление одинаково везде и всегда, если существуют те же условия.
Одна из самых опасных, но часто встречающихся ошибок в трактовке законов, состоит в том, что свойства общественных законов непроизвольно переносятся на объективные законы природы. Некоторые люди никак не могут понять до конца, что законы природы, в отличие от законов, установленных обществом, нельзя ни изменить, ни нарушить.
Как же так? Ведь история науки ясно говорит, что по мере ее развития законы меняются. Ведь были всякие «флогистоны», «теплороды» и «эфиры», которые теперь исчезли! Считалось, что элементы не могут превращаться один в другой, а их теперь превращают. Если бы сто лет назад кто-нибудь предложил извлекать энергию из атомов, его бы осмеяли, а сейчас работают атомные электростанции. Геометрия Евклида дополнилась геометрией Лобачевского и Римана, а механика Ньютона уже многое не может объяснить; понадобилась теория относительности Эйнштейна! Почему же и другие законы, которые стоят на пути осуществления ppm-1 или ppm-2, тоже не могут оказаться устаревшими и неверными? То, что было верно сегодня, может стать неверным завтра!
Чтобы разобраться в том, насколько правильны эти и подобные им суждения, нужно сделать еще один шаг в разборе понятия «закон» и определить, что такое закон науки. В отличие от законов природы они существуют не сами по себе, а представляют собой отражение объективных связей внешнего мира в сознании человека. В этом смысле они вторичны, по отношению к законам, действующим в природе.
В результате исследовательской деятельности человека они обнаруживаются, открываются и затем формулируются на соответствующем языке — словами или формулами.
Известный закон Бойля-Мариотта, например, отражает объективно существующую связь между объемом v данного количества газа и давлением р, под которым он находится. Закон можно выразить словами: «объем данного количества газа (или удельный объем v) обратно пропорционален давлению р». Этот же закон можно выразить и математической формулой: pv = const.
Однако для того, чтобы судить о долговечности, «устойчивости» научного закона, нужно определить, насколько он может соответствовать объективному закону природы, правильно его отражать. Ведь природа необычайно сложна и многообразна в своей структуре, в связях своих объектов и их проявлениях. Несомненно, что ни один научный закон, какими гениями ни были бы люди, открывшие его, не отражает полностью объективные связи и отношения, существующие в природе. Он может отразить их лишь неполно, с определенной степенью приближения. По мере развития науки ее законы охватывают все более широкие области, уточняются, приближаются к закона природы, делаются адекватными им.
В обобщенном виде характер связи между законами природы и законами науки был четко выражен А. Эйнштейном: «Наши представления о физической реальности никогда не могут быть окончательными, и мы всегда должны быть готовы менять эти представления». П.Л. Капица, любивший парадоксы, говорил даже так: «Интересны не столько сами законы, сколько отклонения от них».
Значит ли это, что законы науки «смертны» и, прожив определенный срок, заменяются из-за отклонений на другие представления, более адекватные законам природы? Если это так, то изобретатели ppm правы, рассчитывая на
вполне возможное изменение законов науки, не разрешающих пока действие вечных двигателей.
Нет, это не так, хотя и Эйнштейн, и Капица, как и многие другие, абсолютно правы. Как же совместить эти две, казалось бы, диаметрально противоположные точки зрения? Представления меняются, отклонения изучаются, а законы остаются незыблемыми?
