- На то была воля отца моего, - ответила дева без сомненья. – Велено исполнить волю его.
- Вижу-вижу… С нечистью прислана воевать. А на кой в жены к человеку идешь?
- Не по своему желанию. Слово я дала Старейшине, а не то погонит семью мою прочь из деревни.
- Эх, слепы люди, не ведают что творят, - взгляд жреца стал мягче, лицо дрогнуло. – Созданья божественные не рождены для мирской жизни. А коль захотят люди склонить их к ногам своим, то жди большой беды.
- Я зла не держу на них.
- Это пока, красавица. Поплатится Старейшина за то, что дочь Перуна насильно женил на своем сыне. Ты принесешь в их дом раздор. Большое горе может случиться.
- Токмо отступать мне некуда.
- Знаю, ведаю… Коль исполнишь волю отца, тогда мир вернется в ваши семьи, а покамест жди знака свыше.
- Не все так просто, - склонила голову Весна. – Боги пожелали того, что сделать я никак не смогу.
На эти слова жрец токмо улыбнулся. Старик давно уж знал все, да только рассказывать права не имел.
Часть 15
Судимир как заприметил особый взгляд жреца, так сразу поспешил к нему, дабы поторопить, а то удумает еще чего. Не верил Старейшина старцу, тот ворожбой занимался, частенько у самого Велеса сил вопрошал.
- Колун! – подошел Судимир к жрецу. – Ты чего на невестушку мою заглядываешься? Гляди мне! Будешь склонять к чему, вон из деревни погоню!
- Надо оно мне, больно - отмахнулся старик. - Твоя невестка в моих уменьях не нуждается, сами Боги ей путь указуют.
- Тогда венчай поскорей. Вона, народ уж заждался, да и молодые томятся.
- А чего торопишься-то? В таких делах спешность ни к чему?
- Сказал бы словечко, да волк недалечко, - ответил Судимир, окинув Колуна недоверчивым взглядом.
- Ну-ну… - усмехнулся тот. – Был такой, что торопился, да помер скоро, - сейчас глаза жреца загорелись как-то недобро, от такого взгляда Старейшина аж передернулся.
- Тьфу ты, чертяка окаянный! - сгоряча сплюнул Судимир и ушел поскорей.
А Весна тем временем стояла у дуба векового, приложила к стволу ладони, глаза закрыла да слушала природу. Она защиты просила, спасенья. Но скоро к ней Колун подошел:
- Пора, девица, - сказал он особо ласково. – Не печалься, и твое время придет.
Жрец взял невесту за руку, подвел к жениху и принялся что-то нашептывать. Старец долго бормотал себе под нос, деревенские даже дыханье затаили, все хотели услышать хоть слово из обрядовой речи жреца, но тот говорил на языке предков, потому понять его было невозможно.
Как закончил Колун вопрошать к предкам, так посмотрел на молодых, довольно улыбнулся в пушистые усы и передал руку Весны Отаю:
- Тепереча ты за нее в ответе. Целуй жену на радость.
Отай склонился к Весне и легонько поцеловал, она же будто и не ощутила прикосновенья, осталась стоять неподвижно.
- Испейте мёду, - жрец протянул молодым чашу. – Пригубите поочередно по три раза.
Когда они испили, Отай выплеснул остатки мёда на жертвенник, а после бросил плошку себе под ноги и, произнеся вслух: «Пусть так под ногами будут потоптаны те, кто будет сеять меж нами раздоры», растоптал черепки.
- Встречайте, люди добрые, Отая - мужа и Весну – жену его, да желайте им много детей! – крикнул Колун, глядя на деревенских.
Сейчас же народ заулюлюкал, в ладоши захлопал, принялись люди молодых просом посыпать, поздравленья выкрикивать. Так и пошли все вместе обратно, гулянье-то еще только начиналось, гостей свадебный стол дожидался на дворе у Старейшины.
А когда добрались до избы Судимира, так заиграли мужики на гуслях, а бабы запели гортанным голосом. У калитки молодоженов встретила мать Отая с караваем в руках. Гости начали кричать: «Кто больший кусок урвет, тот семью и поведет». Первой подошла к караваю Весна, она отломила здоровенный кусок, отчего все аж обомлели, но после поступила мудро – себе от ломтя отщипнула чуток, остальное мужу отдала.
- Не бабье это дело – верховодить. Пускай Отай отдувается, - за весь день первый раз улыбнулась краса, дабы не казаться совсем уж несчастной.
- Вот это невестушка, - захохотал Судимир. – Молодая, а ужо премудрая. Верно, верно все…
А Отай, когда принял кусок хлеба, произнес в ответ:
- Из твоих рук власть принимаю, а посему обещаюсь во всем держать обоюдный совет и быть не только мужем, но и другом.
И пошли все к столу. Пока люди поздравлялись, обнимались и рассаживались, Весна на время выпала из внимания жениха, тогда-то к ней снова подошел жрец да отвел невесту в сторонку:
- Вот, держи-ка, милая, - он сунул ей какой-то коробок в руку.
- Что это? – спросила удивленная Весна.
- Спасенье твое. Ежели не хочешь в ночь нелюбимому отдаваться, подмешай эти травки ему в питье. Заснет мертвым сном, а наутро скажешь, что был он ласков, да только с бражкой перебрал.
- Надолго ли спасут меня твои травки? – печально усмехнулась краса. – Я ж теперь жена ему, а спать с мужем велено каженный день.
- Не дури. Я ж знаю, сердце ты другому отдала. Ему-то и подари свою честь.
После этих слов Весна аж вздрогнула. Посмотрела она в глаза Колуну пристально, будто хотела увидеть чего и увидела:
- Не жрец ты, окаянный. Искуситель. Решил, не вышел спор с Перуном, так пожелал подложить меня под ирода своего. Вы с ним одного поля ягода. Но не вертеть вам мною боле, не командовать, - шипела дева на старца.
- Прав Старейшина ваш, премудрая ты, - довольно кивнул Колун. – Коль опознала меня, то слушай правду тогда. Не мешаться тебе Лану я повелел, а не то мог он натворить большой беды. Но глядеть на его мученья уже мочи нет, даже у меня. Любит тебя, страж лесной. Любит, да боится.
- Любовь не знает страха. Я готова была идти за ним хоть на край света, а он кинул меня в чаще.
- С его-то судьбой и не мудрено. Хочешь понять Лана, встань на его место. Много боли он перенес, лишений. А ты ему дана свыше, да не за тем, чтоб порешить, а чтоб путь верный указать. Это Перун – слепец, дальше колесница своей золоченой ни зги не видит, но ты, ты-то людьми воспитана, состраданьем наделена, добротою.
- Нет тебе веры, ты Бог коварный. Крутишь-вертишь несчастными душами забавы ради.
- Твоя воля, - Велес хмыкнул и отстранился от Весны. – Ежели надумаешь Лана повидать, иди в ночи к речке, у которой со Светехом охотилась. Там он будет.
И Колун, а вернее будет Велес ушел прочь со двора. Дело-то свое он сделал, теперь выбор стоял за Весной. Что говорить, разбередил он душу девице, заколотилось у нее сердце, в зобу дыханье сперло. Весна вспомнила все дни, проведенные с Ланом в дубраве, и дюже ей воротиться туда захотелось. Токмо, вдруг Велес глумится? Вдруг хочет счеты с Перуном свести? А лучшего способа, как сгубить его воина, и не сыскать. Голова тогда у красы закружилась, в глазах рябь появилась, сжала она переданный Велесом коробок крепко и чуть не упала без чувств, вовремя Отай подошел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
