Они наказывали меня за каждый кусочек еды, причиняли мне боль, пока вся моя защита не рухнула, и я могла только беспомощно слушать и верить, что они говорят правду.
Но были моменты, которые наступали все чаще и чаще, чем дольше я жила с Вирджилом, когда я была почти свободна.
Когда я просыпалась по утрам, отдохнувшая, согретая и счастливая, голоса были тихими. Только позже, в течение дня, они просыпались и начинали ворчать.
Когда я была с Вирджилом, они в основном молчали. Возможно, они боялись его. Или, может быть, он сделал меня сильнее.
Должна ли я была рассказать ему раньше? О голосах? Мог ли он помочь мне? Иногда мне казалось, что в моей голове, в моем теле есть кто-то еще. Угрожающий, с суровым взглядом, чья единственная цель — причинить мне боль.
Я не хотела, чтобы это было там. Это было похоже на демона, которого я не знала, как изгнать. Я шла быстро, сухие листья хрустели под подошвами моих ботинок. Мое дыхание вырывалось из меня маленькими облачками жара, и я поражалась тому, как быстро я могла идти, какой сильной себя чувствовала.
Мне было тепло, и что-то мощное и успокаивающее гудело в моей груди, в моих костях. Это была жизнь, сила, топливо. Огонь, который горел во мне, заставляя меня чувствовать, что я могу бежать и не останавливаться. Как будто я могла покорить весь мир. Я не была бабочкой, это точно, но и личинкой себя не чувствовала.
— Я была оленем. — подумала я, съежившись, когда в моем сознании всплыло воспоминание о дрожащем олененке с широко раскрытыми глазами.
Я была самкой, бегущей на сильных ногах, вдыхающей свежий лесной воздух. Я была самкой оленя, и ценой моей жизни и здоровья была другая жизнь, и этого нельзя было изменить.
Но я могла предотвратить повторение этого.
Я остановился под голыми ветвями высокого дерева и, подняв голову, увидела ворона, наблюдавшего за мной своими глазами-бусинками. Я часто дышала, уставшая после напряженной работы, но в то же время испытывающая странный восторг, а сердце сильно билось в груди.
Я удивлялась, почему сила Вирджила казалась мне таким извращением. Люди охотились на животных. На самом деле, большинство рас охотились. Орки, тролли, оборотни, минотавры…
Все они охотились ради мяса.
Так почему же я был так потрясен смертью олененка?
Потому что большинство из них не убивают детенышей.
Охотники убивали ради мяса. Именно поэтому они оставляли детенышей и самок в покое. Крупный самец мог прокормить гораздо больше людей, чем олененок.
Но было ли более нравственно убивать взрослое животное, чем молодое?
Вирджил охотился не ради мяса, а ради их жизненной силы. Таким образом, вместо того, чтобы убивать одного молодого олененка, он мог бы убить двух взрослых самцов и получить такое же количество энергии… У меня закружилась голова, и я, вздохнув, снова двинулась в путь.
Я не знала, что и думать, поэтому решила вообще не осуждать Вирджила. Ему, как и любому живому существу, нужно было есть. И он сказал, что обычно выбирает деревья и следит за тем, чтобы их было не слишком много…
Весь лес был его кладовой, и он заботился о нем. Я не могла осуждать его. Единственное, что я могла сделать, — это правильно питаться. И я бы так и сделала.
Теперь я чувствовала себя намного сильнее, как будто вместе с физическим здоровьем оздоровился и мой разум. Я была одна в своей голове, ни один ядовитый шепот не омрачал моих мыслей, и, может быть, если бы Вирджил помог мне…
Может быть, я смогла бы выжить.
С этой обнадеживающей мыслью я добралась до места, где лежал олененок, отдавший свою жизнь за меня. Было тихо, поблизости ни души, и я опустилась на колени возле маленького, съежившегося тельца и просто смотрела, снова сталкиваясь с этим ужасом.
Почерневший мех, черный, как кора окружающих деревьев. Это было похоже на гниение или на отсутствие цвета. Когда Вергилий пожирал жизнь, он выпивал и цвет?
Надо бы спросить его.
Олененок явно был высушенным трупом, и я глубоко вздохнул, не оставив даже следа запаха.
Чистая смерть.
— Прости. — прошептала я, склонив голову. — Я бы хотела, чтобы этого не происходило.
А затем, поскольку такая жертва не могла остаться незамеченной, я опустила голову еще ниже.
— Спасибо тебе. — прошептала я. — Спасибо, что спас мне жизнь.
Несколько минут спустя я возвращалась домой, размышляя о том, что я скажу Вирджилу. Все было правильным решением, и, хотя физически я была достаточно сильна, я все равно боялась.
Он не отпускал меня, это было ясно, но он мог думать обо мне хуже, и это была ужасающая мысль. Пожалуйста, не расстраивайся. Я дошла до развилки на тропинке и повернула обратно к дому, когда внезапный шорох заставил меня остановиться.
— Мисс! Мисс! — кто-то был в кустах и шептался так громко, как только мог.
Я оглянулась, но на тропинке никого не было, кроме меня.
— Вы имеете в виду… меня? — спросила я, делая неуверенный шаг вперед. — Кто вы?
— Успокойтесь, мисс! Мы здесь, чтобы спасти вас, правда. Подойдите ближе, и мы вас спрячем. Вы можете пойти с нами.
Я нахмурилась и покачала головой, оставаясь на месте.
— Что значит "спасти меня"? Я в порядке.
И как только я это сказал, в моей голове вспыхнул образ олененка, из которого медленно высасывают жизнь, ужасное воспоминание, которое, я знал, будет возвращаться в моих ночных кошмарах.
— Ты в опасности! — настойчиво ответил голос.
Я подошла ближе, заметив движение за густыми вечнозелеными кустами. К первому голосу присоединился еще один, явно женский, и он не утруждал себя переходом на шепот.
— Он запудрил ей мозги. Личи могут это делать, ты же знаешь. Пошли.
Мгновение спустя из-за большого куста выбежали трое человек, двое мужчин и женщина, которых я смутно помнила по своим походам по магазинам в городе.
Прежде чем я поняла, что происходит, один мужчина схватил меня, а другой зажал мне рот рукой. Женщина достала веревку.
Я сопротивлялась, но мои приглушенные крики были слишком тихими, чтобы донестись до Вирджила. И, несмотря на мою новую силу, я была слабее нападавших. Они мгновенно связали меня и заткнули рот кляпом, и вскоре меня понесли по тропинке к повозке, ожидавшей за поворотом.
— Это пройдет через несколько часов. — сказала женщина, убирая волосы с моего лица.
Я посмотрела на нее, пытаясь зарычать, и она цыкнула на меня.
— Ты еще поблагодаришь меня, мисс. Когда ты придешь в себя, ты поблагодаришь нас за то, что мы спасли тебя от этого демона.
Я покачала головой и напряглась сильнее, меня охватила паника, когда повозка резко затормозила на неровной дороге.
Она все неправильно поняла. Вирджил не был демоном — он был тем, кто спас меня от демонов в моей голове, которые пытались убить меня.
Почему эти люди это делали?
Вирджил был моим мужем.
Я принадлежала ему.
Когда мы отошли достаточно далеко от поместья, женщина развязала мне рот. Я тут же позвала Вирджила, у меня заболело горло от того, как громко я кричала, но женщина только с жалостью покачала головой.
— Вирджил, да? Красивое имя для монстра. Поберегите дыхание, мисси. Он тебя не услышит.
— Он мой муж! — выплюнула я, пытаясь подняться с колени, что оказалось непросто из-за связанных за спиной рук и сильного толчка тележки. — Отпусти меня! Я хочу быть со своим мужем!
Женщина бросила на меня неодобрительный, слегка брезгливый взгляд и отодвинулась, когда я с ворчанием опустился обратно на дно тележки. Вставать было бесполезно. Но мне нужно было освободиться.
Я обещал Вирджилу, что останусь.
— Муж. — усмехнулась женщина, и жалость промелькнула в ее глазах, когда она пристально посмотрела на меня. — Я надеюсь, ради твоего же блага, ты не переспал с чудовищем. Ничего хорошего из этого не вышло бы, запомни мои слова.
Мне хотелось крикнуть ей в лицо, что я действительно спала с Вирджилом и что он занимался со мной самой прекрасной любовью, но прежде чем я успела это сделать, один из мужчин сплюнул за борт повозки и повернулся к нам.
