Я стискивала руки, мысли мои прыгали. Да, все сходится… Но почему он это сделал? Зачем лорд Уорси отравил сэра Джеральда, своего собственного племянника? В голове не укладывалось!
Наконец мистер Хэттон вернулся и доложил:
— Лорд Уорси!
Лорд Уорси выглядел очень усталым и взволнованным.
— Милорд, — начала королева официальным тоном, — я получила достоверные сведения о том, что один из ваших лакеев недавно приобретал горетрав, а также о том, что горетрав видели в ваших апартаментах!
Лорд Уорси побледнел, веки его затрепетали. На мгновение он утратил дар речи. Потом прокаркал:
— Ваше Величество!?
— Да, милорд, горетрав! — повторила королева. — Вы это отрицаете?
— Безусловно, Ваше Величество! Это лишено всякого смысла! Кто только посмел донести до вашего слуха столь жестокую и коварную ложь… что я, лорд Уорси, могу иметь какое-то отношение… Какая отвратительная шутка… — бормотал лорд Уорси.
— Ваше Величество, могу я кое-что спросить у лорда Уорси? — нерешительно вставила я.
Королева кивнула.
Лорд Уорси взглянул на меня.
— Что? Что вы здесь делаете? Это вас не касается, вы всего лишь фрейлина!
— Нет, касается, милорд! — воскликнула королева. — Равно как и меня!
— Милорд, у вас должно быть зеленое пятно от горетрава на манжете. Не могли бы вы показать нам свои рукава? — спросила, замирая от волнения, я.
Лицо лорда Уорси стало холодным и надменным. Он вытянул обе руки:
— Прошу вас. Убедились? На моих манжетах нет никаких пятен!
Сердце у меня оборвалось. Лорд Уорси успел переодеться, и теперь все улики канули в прачечную!
И тут в дверь робко постучали.
— Кто там еще? Мы заняты! — рявкнула королева.
В комнату боком протиснулась Элли, безостановочно приседая в реверансе и кивая головой, точно голубь.
— Гм… — начата она. — я тут… подслушала под дверью… да и думаю — надо признаться… я намедни была занята малость другим делом… вот и не успела постирать…
С этими словами она достала из-за спины отвратительного вида мужскую рубашку.
Сердце мое подпрыгнуло.
— Элли, это она? Та самая? Лорда Уорси?
Элли кивнула и снова присела в невообразимо почтительном реверансе.
— Абсурд! — вскричал лорд Уорси. — Меня что, обвиняют фрейлина и прислуга!?
Но лицо его было абсолютно серым.
— Спокойно, милорд, — пугающе холодно произнесла королева.
Атмосфера в комнате стала такой тяжелой, что даже птицы в клетках замолчали, и не было слышно ни звука.
Все так же кивая, словно голубь, Элли подошла поближе и развернула рукава рубашки так, чтобы всем было видно.
На одной из манжет было зеленое пятно.
— Что скажете, милорд? — потребовала Ее Величество.
— Э-э… — протянул лорд Уорси, — это просто шпинат от вчерашнего ужина!
— Голову даю на отсечение, что это не шпинат! — торжественно изрекла миссис Беа.
Она подошла к столу, взяла кувшин с вином и капнула из него на манжету. Красное вино впиталось в зеленый след, и пятно на глазах стало желтеть.
— Горетрав, Ваше Величество, — уверенно заявила миссис Беа.
— А теперь меня обвиняет эта ведьма!? — вскричал лорд Уорси. — Где же Ваша хваленая справедливость, Ваше Величество!?
— Это горетрав, — подтвердил мой дядя Кавендиш. — Вне всякого сомнения!
— А теперь слушайте внимательно, лорд Уорси, — сказала королева, приподнимаясь на троне. — Вы верно служили мне, и я считала вас своим другом! — Голос ее сорвался. — Или вы сейчас же, — немедленно! — прекратите мне лгать и честно расскажете о том, что произошло, или я отправлю вас в Тауэр, клянусь Богом, и передам в руки мистеру Нортону, королевскому мастеру пыток. Вы меня поняли, милорд? — последние слова королева не произнесла. Она их прорычала.
При упоминании о мистере Нортоне все вздрогнули.
Лорд Уорси взглянул на королеву, и тут словно что-то сломалось у него внутри. Он опустился на колени и уронил голову. В тишине мы услышали его шепот:
— Да, это был горетрав…
Я не могла вздохнуть. Неужели он… Неужели…
— Для вашего собственного племянника, лорд Уорси? — уточнила королева.
Нет! — воскликнул лорд Уорси. — Я не собирался… — Он вздохнул, потом продолжил ровным и невыразительным голосом:
— Горетрав предназначался лорду Роберту. А подозрение должно было пасть на сэра Чарльза… Было ясно, что леди Грейс предпочитает лорда Роберта, к тому же она часто проводила время с сэром Чарльзом. Я не мог позволить ей выйти замуж за кого-либо, кроме моего племянника. И я подсыпал горетрав в бокал лорда Роберта, а остатки яда собирался подложить сэру Чарльзу. И все бы шло по плану…
Лорд Уорси закрыл лицо руками.
— Но на балу Джеральду вздумалось выставить себя дураком, и вы предложили ему выпить из бокала лорда Роберта. Я был в ужасе, но не мог же я приказать ему ослушаться вашего повеления?
Лорд Уорси рассмеялся — ужасным, пустым и горьким смехом.
— Представьте себе мое состояние, когда выяснилось, что мой бедным Джеральд зарезан, а не отравлен, нет, и более того, что подозрение пало на лорда Роберта!
Он повернулся ко мне, глаза его сверкали.
— Конечно, после того, как разнеслась весть о смерти Джеральда от кинжала, а не от яда, я отказался от мысли подложить горетрав сэру Чарльзу…
Мне стало очень грустно, и я опустила глаза.
— Но лорд Уорси, — сказала королева, — почему было так необходимо, чтобы леди Грейс вышла за вашего племянника?
— Так ни она, ни кто-либо другой не узнал бы… — еле слышно прошептал лорд Уорси.
— Не узнал чего? — голос королевы был холоден, как сталь. Думаю, она уже знала, что последует дальше, хотя я — нет.
— Что у леди Грейс нет ни состояния, ни земель.
Мне показалось, что меня саму пырнули ножом. Я не могла даже вдохнуть! Мой опекун, лорд Уорси, который считался моим другом и хранителем!
— Объяснитесь! — процедила королева.
— Когда год назад я принял опекунство над леди Грейс, я был в долгах, — начал лорд Уорси, — и решил поправить свое финансовое положение и заложить земли леди Грейс, однако это не изменило состояние моих дел. Через месяц просрочки кредиторы отказали мне в праве их выкупа, и земли леди Грейс были потеряны. Поэтому нельзя было допустить ни малейшей возможности, чтобы леди Грейс вышла за лорда Роберта или сэра Чарльза, и все обнаружилось. Только Джеральду я мог довериться, зная, что он меня не выдаст… — Лорд Уорси глубоко вздохнул.
Меня тошнило, живот бурлил. Лорд Уорси украл наследство, которое оставили мне родители, а потом попытался женить на мне своего племянника, чтобы скрыть это? Я не могла поверить! И Мэри с леди Сарой не могли. Они обе уставились на меня, а в глазах Мэри стояли слезы сочувствия. И вдруг лица их закружились передо мной, как колеса кареты…
Миссис Беа взяла меня за руку:
— Сядьте, дорогая!
Я плюхнулась на скамью, а она пригнула мне голову. Кружение в животе стало потише. Я что, чуть не упала в обморок? Ужас как неприлично, точно леди Сара! Я дважды сглотнула и отпила вина, которое подала мне миссис Беа.
— Прошу вас, Ваше Величество, умоляю… Я был вынужден так поступить! Я не мог позволить, чтобы обнаружилось… — голос лорда Уорси звучал душераздирающе жалобно.
— Вы были вынуждены отравить лорда Роберта, чтобы скрыть, что обокрали леди Грейс? — возмутилась королева. — Вот, значит, как, милорд, вынуждены!
— Я…
— Никто вас не вынуждал, — Ее Величество покачала головой. — Вы могли прийти ко мне сразу, как только запутались в долгах, и я бы вам помогла. Вы получили бы деньги честно и открыто. И при Дворе не случилось бы нового убийства!
— Пожалуйста, Ваше Величество…
— Мистер Хэттон, позовите стражу! Пусть лорда Уорси доставят в Тауэр по обвинению в убийстве, растрате, лжи и подверганию угрозе жизни королевы!
Озадаченный гвардеец увел лорда Уорси.
А я все сидела на скамье, ожидая, пока моя голова перестанет кружиться. И вдруг начала плакать, что было очень досадно и неприлично. Я не хотела, но просто не могла больше сдерживаться! Все было так ужасно!
Подбежала Элли и обняла меня. Мэри Шелтон тоже подошла и вложила мне в руку чистый платок, чтобы я высморкалась.
А я осознала еще одну ужасную вещь, и желудок у меня свернулся в комок.
— Ваша Милость, теперь, когда у меня больше ничего нет, я должна буду покинуть Вас? — спросила я королеву, думая, что сердце у меня вот-вот разорвется.
Королева подошла, шурша дамастом, и притянула меня к себе, так что драгоценные камни на ее лифе слегка царапнули мне щеку.
— Что ты, Грейс, конечно же, нет! Ты моя самая любимая крестница и фрейлина! Ты можешь оставаться при дворе столько, сколько захочешь!
