У меня на это был совершенно логичный ответ. Как человек образованный, я знала, что речевые навыки теряются в последнюю очередь, поскольку формируются с раннего детства и запрятаны очень глубоко. В то время как обычная зона памяти на события находится на коре головного мозга и легко уязвима.
Но читать советнику короля лекции о строении мозга я совсем не собиралась. Иначе у него появится еще больше подозрений. Поэтому я смиренно ответила:
— На то была воля Лорче, забрать мою память, но оставить речь.
— Хороший ответ, — одобрил советник, — но все равно ты подозрительная.
— Так чего проще — пусть король не берет меня в жены. Раз я не вызываю доверия. Мы ведь даже еще познакомиться не успели. А меня сразу замуж.
— Познакомиться? — брови Аррона взметнулись вверх. — Где ж это видано, до брака знакомиться. Тогда человека и не уговоришь жениться.
— Сочувствую, — вырвалось у меня. Сложно им приходится в их средневековье. Ни тебе конфетно-букетного периода, ни свиданий в кино. Постепенного узнавания, очарования встреч. Трепета первого поцелуя. Волнения от предложения руки и сердца.
— Король — не мальчик из деревни. Не может он сначала объявить о женитьбе, а потом сказать что передумал.
— А зачем это ему, аэлон Аррон? — я пытливо посмотрела на советника поверх книжных страниц. Не удержалась, начала уже листать “Легенды”. Книга красивая, страницы из плотной желтоватой бумаги, текст напечатан, как и рисунки. Так что здесь есть издательства.
— Все поступки короля имеют смысл, Милли. И этот тоже. Мне говорили в Мелекатии, деревне твоей, что ты на язык всегда была несдержана. Этим от остальных девушек и отличалась. Потому тебя считали дурноватой. Но смотрю на тебя сейчас и понимаю, что вовсе не простушка ты.
— Мне уже говорили что-то подобное, — сказала я, — могу забрать эту книгу с собой?
— Тут, конечно, лучше спрашивать распорядителя библиотеки. Но его сейчас нет. Наверное, рабочий день завершился. Но возьми, думаю тебе можно. Решила закончить разговор?
Советник усмехнулся.
— Так ведь главного вы мне все равно не скажете, — пожала я плечами, — меня интересует, отчего король так поспешно решил жениться, да еще и на мне. А вы уклоняетесь от ответа, и подозрения на меня переводите.
Послушав Аррона, я поняла, что моя бойкость вписывается в то, что ему рассказали о Милли. Уже и сама начала подозревать, что девочка, в чье тело я попала, влияет на мою личность. Наверняка она знала местный алфавит и умела читать, что, как видно, очень странно. И была достаточно строптивой, раз сбежала из дома, чтобы не выходить замуж за страшного кузнеца.
Какие еще качества проявятся? И на самом деле, кто я теперь — Людмила из земной неудачной жизни, или Милдред? Впрочем, это вопрос скорее философский. В любом случае, шкуру Милли мне надо спасать как свою.
— Аррон, — обратилась я к советнику напоследок, — можно ли приставить ко мне человека, который покажет мне окрестности? Я понимаю, что у короля какая-то игра. Но ведь если я буду тут сидеть пленницей, натуральнее это все выглядеть не будет.
Мужчина изменился в лице. Кажется, я начинала его пугать.
— Ты права. Будет тебе прогулка. И прочие развлечения, подобающие королевской невесте.
Пусть и мелкими шагами, но я начинала осваивать пространство.
ГЛАВА 29. Арчибальд. Доля короля
Король в задумчивости стоял у зеркала, приподняв волосы на лбу. Черная ведьминская метка в глаза посторонним людям не бросалась, но сейчас он все чаще о ней вспоминал.
Кто ж знал, что Дайрус настолько суеверен. Арчибальд и сам не вполне понимал, верит ли в проклятие Эрдеи или нет. Может ли женщина, пусть и колдунья, оказаться сильной настолько, чтобы повлиять на его судьбу?
Почему она не его лично прокляла, а неизвестную ей женщину? Верно, решила, что ему так будет больнее. Потеря близкого человека — страшнейшее горе. Терять себя не так ужасно. Потому что сам-то ты об этом уже не узнаешь. А тут приходится жить, встречая каждый новый день с пустотой в том месте, где должен кто-то быть… Поэтому маги наказывают врагов, лишая их любимых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но тут старая ведьма просчиталась. Любимых у Арчибальда нет. Да и близких тоже. Есть родственники, к которым он, пожалуй, немного привязан. Или это привычка? Наибольшие симпатии вызывает тетушка, а ее дети часто раздражают. Дурным характером и непомерными амбициями. Считают, что все должно им принадлежать по праву крови.
С детства его воспитывали королем. Отец хотел видеть Арчибальда достойным защитником Бергетеи. Небольшого королевства на плодородных землях, полных охотничьих угодий и полезных ископаемых. Не золота, но магических камней и кристаллов. А это лучше золота, потому что оно нужно как раз для того, чтобы покупать его добычу. На окраине Бергетеи было главное ее богатство, рудники.
Вот ради чего готовы были рисковать жизнями короли соседних государств. Что ж, Мелекатия выбрала удачное место для того, чтобы вырастить свой мирок. Уж на что она женщина была.
— Ты — будущий король, — учил его отец, — у тебя не должно быть слабых мест. Твоего друга могут купить. Женщину — увести. Тебя могут подставить из-за выгоды или сердечной обиды. Покажешь уязвимость — потеряешь королевство. Пощадишь врага — завтра придут двое других и не пожалеют уже тебя.
Король Дариан, отец Арчибальда, запрещал ему привязываться. Даже к животным.
— Да, собака тебя не предаст. Особенно если ты хорошо ее кормишь. Но любовь — это слабое место. Научись использовать преданность, но отделяй чужие чувства от своих. Иначе в итоге пожертвуешь троном ради спасения жизни какого-нибудь хомяка.
Про хомяка он ему говорил, когда Арчи нашел в лесу раненого бельчонка и решил его выходить. Дариан велел выбросить зверька в лес.
Арчибальд, которому было лет семь, кивнул отцу, спрятался в дальнем углу двора и заплакал, убаюкивая малыша. Там его нашла молодая знахарка Славия. Забрала животину и велела отцу ничего не говорить.
— Уверяю, принц, это не будет считаться государственным преступлением.
— Но почему? — будущий король стыдливо вытирал слезы. Ужасно, что он показал свою слабость женщине.
— Потому что детство — не преступление.
Вспоминая этот случай, Арчибальд усмехнулся. Нынче он подобрал в лесу никак не белочку. Хотя сначала Милдред показалась ему лишь немного умнее грызуна. Побитая, ополоумевшая от потрясений.
Сейчас девица оживала. Король пытался относиться к ней как к кукле. Ничего не значащая единица, даже не помнящая себя. Жертва, которую нужно принести ради блага всей Бергетеи.
Он сделает деревенскую девку равной аристократкам. Она не будет ни в чем нуждаться, ей не придется работать на износ и терпеть побои от дикаря-мужа. Ее жизнь пройдет в достатке. Правда, если верить Эрдее и прорицательнице дайронгов, слишком быстро пройдет. Что ж, у всех нас своя доля. Милдред спасет королевство. Да, Арчибальд велик. Но сможет ли он противостоять один троим захватчикам, коли те действительно объединятся? А может, их и еще больше. Мелких королевств десятки. Соберутся, может империю свою сколотят, слижут Бергетею, а потом, глядишь, за дайронгов возьмутся… Может, напугать этим Дайруса? Хотя, он наверняка готов к такому повороту событий. Да и прекрасно понимает — Бергетея просто так не сдастся. Даже если враги ее смогут разгромить, сами потом ослабнут и вряд ли сразу кинутся на Дайруса.
Так что с какой стороны ни посмотри, этот старый лис, император, Арчибальду нужен больше, чем тот ему.
Девчонку придется выводить в свет. Нареченная мать Регины, дочки Дайруса, ясно пророчила — жена должна быть настоящей. Если просто будет подставная марионетка, записанная его супругой, это не зачтется.
Стало быть, свадьба со всем прилагающимся и положенным.
Он думал — это не создаст сложностей. Но, кажется, Милдред оказалась несколько сообразительней, чем он себе ее представлял.
