Никогда еще Грэйсон не нуждался в чем-нибудь в такой степени, как в бухгалтере. Разум подсказывал ему, что брать обтрепанного бродягу в бухгалтеры - верх идиотства, но, с другой стороны, с таким столковаться будет не трудно, и Грэйсон ухватился за него, как утопающий за соломинку.
- Отведите вашу лошадь на выгон и возвращайтесь обратно, - приказал он. - Я вас проэкзаменую.
- Благодарю, - ответил Бридж.
- Боюсь, что не подойдет нам этот субъект, - грустно сказал Грэйсон, когда Бридж отъехал от окна.
- А я скорее думаю, что он подойдет, - сказал хозяин. - Он несомненно образованный человек, Грэйсон, это видно и по разговору. Вероятно, он один из несчастных демобилизованных великой армии, не нашедших себе места. Ими теперь запружен весь мир. Возьмите его, Грэйсон, во всяком случае; к нашим небольшим силам прибавится лишний американец, а это кое-что значит.
- Да, конечно. Но я надеюсь, что они нам не понадобятся до вашего отъезда отсюда с мисс Барбарой, - ответил Грэйсон.
- Грэйсон, я еще не говорил вам. В моем положении произошла большая перемена: я совсем разорен. Кроме этой мызы, у меня почти ничего не осталось. Я приехал сюда, чтобы жить тут постоянно. Я думаю заняться скотоводством в широком масштабе. Может быть мне удастся снова составить себе состояние. Вот только дочь меня беспокоит. Не время ей сейчас жить в Мексике. Я надеюсь, что мне удастся уговорить ее уехать отсюда. Сумеете вы выхлопотать для нее пропуск от генерала Виллы?
- О, Вилла-то нам бумажку выдаст! - сказал Грэйсон. - Но она нам поможет только в том случае, если мы встретим на нашем пути солдат самого Виллы. Я особенно опасаюсь шайки Пезиты. Он ненавидит всех американцев, а в особенности не жалует обитателей Эль-Оробо-ранчо. Несколько месяцев тому назад он совершил набег на нашу ферму. Мы их отбили и убили шестерых из его банды. Он нам этого не простит. Вилла, к сожалению, совершенно бессилен. Он не сможет дать достаточно сильного отряда, чтобы проводить мисс Барбару до границы, а также не может обеспечить безопасность железнодорожного сообщения. Тут сейчас очень тревожно, сэр, и не время сейчас начинать какое-либо дело. Мне думается, благоразумней всего было бы вам уехать и продать мызу.
- Нет, Грэйсон. Кто купит ее сейчас? Раз я уже здесь, нужно постараться как-нибудь вывернуться. Все это может сойти вполне благополучно, и мы через некоторое время будем сами смеяться над нашими теперешними страхами.
- То, что теперь происходит, не кончится, пока над Чигуагуа не будет развеваться американский флаг, - решительно сказал Грэйсон, исповедывавший самые непримиримые империалистические воззрения.
Спустя несколько минут в контору вернулся Бридж. Он расседлал своего пони и пустил его на пастбище.
- Как ваше имя? - спросил его Грэйсон, приготовляясь занести имя прибывшего в книгу.
- Бридж, - ответил новый бухгалтер.
- Инициалы? - буркнул Грэйсон.
Бридж замялся.
- Запишите меня "Л.Бридж", - сказал он наконец.
- Откуда вы? - спросил управляющий.
- Эль-Оробо-ранчо, - ответил Бридж.
Грэйсон бросил быстрый взгляд на незнакомца. Ответ подтверждал его подозрения: этот тип, вероятно, конокрад, что, по мнению Грэйсона, было самое худшее, чем мог быть человек.
- Откуда вы достали пони, на котором приехали? - резко спросил он. - Я, конечно, ничего не говорю, но хочу только вам объявить, что конокрадов нам здесь не требуется!
Хозяин, прислушивавшийся к разговору, был неприятно поражен грубостью Грэйсона, но Бридж только засмеялся.
- Ах, вы хотите знать, откуда мой пони? Так я вам прямо скажу, что не покупал этой лошади и что человек, которому она принадлежала, мне ее не давал. Я ее попросту взял.
- Вы очень смелы, - проворчал Грэйсон. - Я полагаю, что вам лучше убираться отсюда, покуда не поздно. Нам не нужны конокрады.
- Постойте! - вмешался хозяин. - Этот человек поступает не так, как конокрад. Я думаю, что конокрад вряд ли сознался бы в своем преступлении. Послушаем его прежде, чем судить.
- Хорошо, - сказал Грэйсон, - но ведь он сам только что сознался, что украл лошадь!
Бридж повернулся к хозяину.
- Спасибо, - сказал он, - но лошадь я действительно украл.
Грэйсон сделал рукою торжествующий жест, как бы говоря: "Видите! Что я вам говорил?"
- Вот как было дело, - продолжал Бридж. - Джентльмен, которому принадлежала лошадь, вместе со своими товарищами стрелял в меня и моих друзей. Когда все кончилось, не осталось никого, кто бы мог сообщить нам, кто после смерти собственников являлся легальным наследником оставшихся лошадей, и таким образом я взял временно одну из них. Закон, без сомнения, сказал бы, что я ее украл; но я охотно готов вернуть ее законному хозяину, если только он найдется.
- У вас была стычка? - спросил заинтересовавшийся Грэйсон. - С кем?
- С бандитами из шайки Пезиты.
- Когда?
- Вчера.
- Видите, они работают по соседству, - взволнованно обратился Грэйсон к хозяину и затем снова повернулся к Бриджу: - Если вы эту клячу взяли у одного из людей Пезиты, то это не называется воровством. Ваша комната вон там, за конторой. Вы найдете там одежду, которую забыл захватить последний бухгалтер. Можете ее взять... По вашему виду можно предполагать, что она вам очень пригодится.
- Благодарю, - ответил Бридж. - Мое платье, правда, слегка запылилось. Нужно будет поговорить об этом с Джемсом.
И он прошел в маленькую комнату, притворив за собою дверь.
- Джемс? - проворчал Грэйсон. - Про кого он, черт возьми, говорил? Ведь тут никого не было, кроме него.
Хозяин весело смеялся.
- Какой оригинал! - сказал он. - За это одно следовало бы его взять. Мне хотелось бы, чтобы вы его оценили, в чем, впрочем, я сомневаюсь, Грэйсон.
- Я его оценю, сэр, если он сумеет вести книги, - ответил положительный Грэйсон. - Больше я от него ничего не требую.
Когда Бридж вышел из комнаты, на нем были белые фланелевые брюки, спортивная рубашка и парусиновые башмаки. Это до того его изменило, что ни Грэйсон, ни хозяин не смогли бы его узнать, если бы он не вышел на их глазах из маленькой комнаты за конторой.
- Чувствуете себя лучше? - спросил, улыбаясь, хозяин.
- Одежда не имеет для меня никакого значения, - ответил надменно Бридж. - Я ношу ее только из-за погоды и полиции. То, что я ношу на теле, нисколько не влияет на то, что у меня в голове. Не могу сказать, чтобы я чувствовал себя сейчас лучше. Эта одежда не так удобна, как моя старая. Но все-таки, если мистер Грэйсон потребует, чтобы я во время моей службы у него носил кимоно, я с радостью в такой кимоно облекусь. Что мне теперь делать, сэр?
Этот вопрос был обращен к Грэйсону.
