- Да.
- Последняя прописка у тебя в какой области была?
- В львовской.
- Ну, тогда проблем быть не должно.
Тут она хихикнула в кулачок и добавила:
- Скажешь, что лечился в Донецке от ожирения, сейчас домой едешь.
- А из Украины в Европу выехать легко или как?
- Если визу получишь, то без проблем.
- А визу получают в посольстве или консульстве, да?
- Ну, да.
- А туристическую визу легко получить?
- Да, такую визу получить легко, но с ней даже временную работу не получишь, не один ты такой умный.
За окном замелькали огоньками пригороды Донецка. Время от времени автобус останавливался и выпускал пассажиров. Когда мы добрались, наконец, до центрального автовокзала, в салоне оставалось четыре человека. Кроме нас с Александрой ещё одна пожилая пара.
- Помоги мне, Максим, вещи до камеры хранения донести, - попросила меня Александра.
Водитель помог нам достать три здоровенных сумки, принадлежащих Александре, пожал мне руку и заговорщицки подмигнув мне, скосив глаза на мою попутчицу. Вот что он хотел мне этим самым сказать? Все-таки, есть нюансы в общении, в которых я пока не разбираюсь. Правда, хранятся где-то в моей памяти солидные куски жизни Евгении Линник, доктора Черемных и его сестры, но ведь откуда время взять, чтобы разобрать все эти завалы и пролистать хотя бы те эпизоды, в которых они с кем-нибудь общаются. И всё равно это не гарантирует, что я правильно пойму те невербальные сигналы собеседника, навроде тех, что посылал мне водитель при расставании.
Александра сняла с себя шаль, пуховик и положила их в сумку, оставшись в джинсовом костюме, который ей очень шёл. Теперь бы я и 30 лет ей не дал. Не больше 25 годков, а то и меньше.
Я взвалил один баул себе на спину, используя его длинные ручки, как лямки рюкзака и, подхватив оставшиеся два, пошёл следом за Александрой, которая шла впереди меня показывая дорогу.
Несмотря на ночное время на автовокзале было довольно оживлённо. Мой взгляд постоянно возвращался к Александре. У неё была неплохая, на мой взгляд, фигурка, джинсы туго обтягивали попку, которая сама по себе жила отдельной жизнью, отчего возникало желание, познакомиться с ней поближе. Александра время от времени оборачивалась, не потерялся ли я, и, увидев, что я иду следом, улыбалась мне.
Из трёх камер хранения работала только одна и к ней стояла очередь, человек в двадцать.
- Ты пока постой в очереди, не уходи никуда, а мне в туалет нужно заглянуть, - сказала Александра и ушла, забрав с собой только свою сумочку. Очередь двигалась медленно, поэтому я поставил баулы на пол и со спины баул тоже снял. При этом в бауле что-то звякнуло, вроде металла о металл. Я заинтересовался и недолго думая раскрыл сумку. В ней лежало все, что угодно, но не женский трикотаж. Сумка была набита какими-то тряпками и самой разнообразной одеждой, и обувью. Возникало ощущение, что одежду снимали прямо с вешалки и набивали ею сумку. Гардероб она ограбила в какой-то организации что ли? На самом дне обнаружилась коробка со столовыми приборами – ложки, вилки, ножи. Видать грабить начинала со столовой, и только потом перешла в гардеробную.
В другой сумке обнаружились пакеты с мужской спортивной одеждой и почему-то коробка с рыбными консервами. Консервы по-видимому положили для веса. Третья сумка была набита пакетами с джинсами, прикрытыми сверху шубой.
Я застегнул молнии на сумках и задумался. Что же все это значит? Однако, при любой версии выходит, что Александра не та, за которую себя выдаёт. Придётся скопировать с её памяти последние несколько дней. Думаю, что всё узнаю.
Тут вернулась Александра и участливо спросила меня, не хочу ли я сходить в туалет. Я сказал, что хочу и спросил, в каком направлении я найду мужской туалет.
Она замешкалась и сказала:
- Ты спроси у людей, так трудно объяснить.
Я понял, что до туалета она не дошла, но тут процесс копирования её кусочка памяти закончился и я ушёл. На создание магемы копирования времени я практически уже не тратил, поскольку этот процесс уже можно сказать отработан. Затем установка параметров копирования, подключение к реципиенту и создание канала передачи информации, выбор места хранения получаемой информации в своей памяти и активация. На все ушло две минуты. Сам процесс копирования происходил с очень большой скоростью, поэтому я на всякий случай снял с неё воспоминания за последний месяц.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Получив информацию, я разделил сознание на два потока, оставив процентов десять своих ресурсов следить за текущей реальностью, а все оставшиеся ресурсы бросил на просмотр полученной информации. В туалет я все же заглянул, застолбив там точку выхода из портала, занося её координаты в свою базу данных. Затем, облегчившись, прошёл в кассы.
Я все последние дни со страшной скоростью терял вес, потому и облегчаться приходилось часто. Кроме того, я не просто терял вес. У меня постепенно происходила перестройка организма. Укреплялась костная система, усиливались связки и сухожилия, менялась структура мышечной массы и жировых отложений, происходила перестройка нервной ткани и сосудов. Увеличивалась скорость прохождения сигналов по нейронным сетям. Изменения происходили на клеточном уровне, не затрагивая пока генной структуры ДНК. На всю эту перестройку уходила масса энергии. При этом вырабатывалось немало шлаков, которые необходимо было удалять из организма. К сегодняшнему дню я потерял более 30 кг от своего первоначального веса и весил сейчас всего 160 кг. Со вчерашнего утра, с получением доступа к энергиям 4-й категории, процесс перестройки ускорился, и я стал терять по 15 кг за сутки.
Если бы не происходящая со мной перестройка организма, вряд ли бы мне удалось с такой лёгкостью справиться с бандитами.
Мои размышления и воспоминания не помешали мне занять очередь в кассы и приобрести два билета на Мариуполь. На утренний рейс на единственное переднее сидение, на котором мне было более-менее комфортно сидеть, билеты были проданы, а на заднем сидении трястись всю дорогу ужасно не хотелось, и я купил два билета, продававшиеся на это кресло на дневной рейс, отправлявшийся из Донецка в полдень.
К этому времени я уже разобрался со своей попутчицей Александрой и теперь думал, что же мне предпринять. Я думаю, что её все же нужно лишить всей той информации, что она про меня узнала и только потом уходить. Так я и поступил. Когда я вернулся к камерам хранения, то Александра уже сдала свои сумки и ждала меня. Увидев меня, она обрадовалась и бросилась ко мне навстречу.
- Максим, - проникновенно глядя на меня, сказала Александра, - проводи меня до дому. Район у меня дальний и беспокойный. Бывает, что и пошаливают. Всегда есть шанс нарваться на гопоту. Я, конечно, возьму такси, но было бы здорово, если бы ты меня подстраховал.
- Хорошо, Александра, - вернул я ей улыбку, - конечно, я провожу тебя. Я только хочу взглянуть на расписание автобусов.
Мы прошли к огромной доске расписаний. Перед ней всегда стояло хотя бы несколько человек. Я повернулся к Александре и сказал:
- Подойдём поближе.
Я пропустил её вперёд и запустил подготовленную магему забвения, которую настроил на блокировку памяти всего вчерашнего дня, вплоть до текущего момента.
После чего я повернулся и пошёл на выход. Уже покидая зал, я взглянул на Александру. Она растерянно озиралась с недоуменным выражением на лице.
***
Александра Колисниченко, 27 декабря, центральный автовокзал города Донецка.
Саша сдала свои сумки в камеру хранения и стояла чуть в стороне, ожидая Максима.
- Ну, нет, чтобы все случилось вчера, когда меня ещё здесь не было, а не сегодня, в мой первый день службы на границе, - с досадой думала она.
Сначала все было нормально. Саша добралась до таможенного поста, нашла начальство, представилась, предъявила документы. Потом её поздравили с первым днём службы на новом месте, поселили в комнату в общежитии, которую выделили в полное её распоряжение.
