— Проверь, можно ли завести эту машину, — приказал я, прежде чем прихватить охапку паяльных ламп и ринуться обратно к осажденному черному ходу.
К моему облегчению, дверь все еще держалась, хотя и выглядела к этому времени достаточно побитой, а болты, крепившие дверную раму к стене, уже заметно вылезли из кирпичной кладки. Судя по шуму снаружи, толпа орков тоже подросла, и весьма значительно, но об этом, как и о состоянии двери, мне беспокоиться времени не было.
На мое счастье, все, что было мне необходимо сейчас, нашлось прямо под рукой, включая стойку с водонагревателями, за которыми мы прятались от разрыва гранаты. Я направился к ближайшему и ссыпал всю охапку паяльных ламп внутрь, задержавшись лишь для того, чтобы отвинтить от одной из них сопло вместе с запальником; газ, находившийся под давлением в небольшом баллоне лампы, начал с шипением выходить наружу, и я поспешно кинул ее вслед остальным, задержав дыхание, пока прикручивал позаимствованную с ближайшей полки заглушку на широкое отверстие в верхушке бойлерного котла, которое, очевидно, предназначалось для основной выходной трубы. Спустя всего секунды металлический контейнер должен был наполниться горючим газом, по крайней мере так я надеялся. Входную трубу я заглушил запальником паяльной лампы, заделав оставшиеся щели мастикой, позаимствованной где-то по дороге, и остановился, чтобы оглядеть дело рук своих. Пока что все шло хорошо, но теперь как раз начиналась сложная часть.
Горячо вознося молитвы Императору (который, как я был уверен, все равно был слишком занят, чтобы к ним прислушиваться), чтобы Он не позволил мне теперь ошибиться, я продел кусок тонкой проволоки через рычажок запальника и обвязал ее концы вокруг дверной ручки. Только я отступил, как дверь снова заметно сдвинулась в креплениях, что сопровождалось более громким, чем до того, ударом и, соответственно, усилившимся хором одобрительных звуков, издаваемых собравшимися снаружи зеленокожими. Сердце пропустило пару ударов, когда проволока от этого натянулась, но удача от меня не отвернулась, и самодельный взрыватель не подался достаточно, чтобы спустить мою импровизированную мину-ловушку. С пересохшим ртом я поспешил обратно к Юргену, надеясь, что за прошедшее время он тоже сумел чего-то добиться.
— Выглядит не очень, сэр. — Мой помощник мрачно покачал головой и указал на струйку смазки, тянущуюся из-под грузовика. — Маслобак пробит. Это работенка для технопровидца или техножреца.
Едва его слова дошли до моего сознания, я начал ощущать, как тяжелое облако отчаяния начинает собираться надо мной, будто саван, поднимающийся из моей будущей могилы, чтобы потребовать меня в свои объятия. Вот, вероятно, и пошел прахом весь мой блестящий план, и последняя робкая надежда на то, чтобы спасти свою шкуру и, конечно же, шкуру Юргена тоже, испарилась…
— Двигатель встанет намертво уже через клом, самое большое — через два.
— Ты хочешь сказать, что все-таки сможешь его завести? — уточнил я, в то время как волна облегчения снова начала затапливать меня, едва он завершил постановку диагноза.
Мой помощник взглянул на меня с видом еще более недоуменным, чем обычно, и кивнул:
— На несколько минут, так я думаю. Но, как я сказал, сэр…
— Нам и потребуются только эти несколько минут, — заверил я его, принимаясь забрасывать остаток паяльных ламп, а также все выглядящее потенциально горючим, взрывчатым, а лучше и то и другое вместе, что мог найти, в грузовое отделение машины.
В этом отношении мы вряд ли могли найти себе убежище лучше; пакгауз был просто набит удовлетворяющими этому определению вещами. Собрав весьма впечатляющую коллекцию растворителей и баллонов со сжатым газом, я привязал ко всей этой куче маленький таймер, найденный здесь же и предназначавшийся для системы управления отопительной системой, а вместе с ним самую обычную аккумуляторную батарею и еще один запальник от паяльной лампы плюс бутыль чистящего средства, украшенную удовлетворительно крупным желтым треугольником предупреждающего значка и надписью: «Огнеопасно. Токсично. Беречь от детей и огринов». Несомненно, техножрец, окажись он здесь, пришел бы в ужас от столь откровенного использования даров Омниссии не по прямому назначению, и у меня совершенно не было уверенности в том, что все сооруженное мною заработает без соответствующего благословения, но убивать орков, в конце концов, было одним из тех трудов, что благословил сам Император, так что я понадеялся, что подобная небольшая вольность сойдет мне с рук.[50]
— Есть, сэр.
Выражение непонимания так и не сошло с лица Юргена, но он завел двигатель, как я приказал. Тот, судя по звуку, определенно был настроен не лучше, чем у нашего ворованного багги, но очень скоро набрал обороты, издавая при этом вой протестующего металла.
— Вылезай из кабины. — Я придавил педаль газа большой канистрой с болтами и показал на запоры, удерживавшие гаражные двери от проникновения орочьей орды снаружи. Таймер я поставил примерно на две минуты и надеялся, что этого окажется достаточно. Было бы воистину высшей иронией, если бы мы сами погибли в огне моего хитроумного плана. — Отвори тихо.
Верный себе, мой помощник так и сделал, хотя продолжал глядеть столь же непонимающе и, вытащив до упора тяжелые полосы металла, которые служили засовами, обернулся ко мне, ожидая дальнейших инструкций.
— Да убирайся уже с дороги! — крикнул я, снимая грузовик с тормоза и бросаясь прочь от него.
Надо признать, даже спустя столько времени воспоминание о происшедшем далее порождает во мне ощущение радостного, мягкого тепла. Говоря кратко, все сработало как по нотам. Едва Юрген нырнул в сторону, орки, напиравшие на гаражные двери, внезапно обнаружили, что те начали подаваться. Издав очередной пробирающий до костей «Вааагх!», они потоком устремились через расширяющийся проем — как раз вовремя, чтобы столкнуться с набирающим скорость во встречном направлении грузовиком. Мучительно завывая двигателем, несчастная машина, будто плуг, прошла прямо через центр толпы зеленокожих, разбросав тех, кому повезло, и раздавив не столь удачливых, исчезнувших под ее колесами с хрустом и чавканьем, которое было неловким образом сходно со звуками, какие обычно издавал Юрген, заполучивший тарелку с дарами моря. Если гибнущие и успевали исторгнуть последние крики, то они потонули в разъяренном боевом кличе остальных, как один повернувшихся, чтобы преследовать удаляющуюся машину, дико паля на бегу.
— Вперед, — окликнул я Юргена, устремляясь за ними. Как я и надеялся, диверсия удалась просто чудесно — все до единого орки теперь устремились в погоню за пустым грузовиком. Я лелеял надежду на то, что по крайней мере некоторые из них догонят свою цель прежде, чем таймер дойдет до назначенной мною отметки. — Через пару секунд тут будет не очень здоровая атмосфера.
И в этом я абсолютно не ошибся.
Я устремился прочь от пакгауза и одновременно от грузовика с его дико завывающим эскортом зеленокожих, большинство которых продолжало впустую и с приятным отсутствием всякого результата тратить на него патроны; точнее, если быть до конца честным, то я просто бежал куда глаза глядят, лишь бы только поскорее убраться оттуда. Мы как раз достигли огораживающей периметр складов сетчатой стены, которой хватило мимолетного взмаха моего цепного меча, чтобы согласиться пропустить нас, и осматривались, стараясь решить, куда рвануть дальше, когда отряд орков возле черного входа, очевидно, преуспел в том, чтобы ворваться на склад. Последовал громкий, но удивительно глухой звук «бамм!», раскатившийся по плоскому пустому пространству между ним и более крупным, лежащим в руинах зданием, на которое мы вышли, — как я полагаю, стены пакгауза удержали внутри большую часть звуковой волны. Медленно, сопровождаемая поднявшимся вокруг грибовидным облаком пыли, крыша склада рухнула внутрь.
— Это научит их не врываться без приглашения, — констатировал Юрген с очевидным удовлетворением.
Толпа орков, преследовавших грузовик, смешалась, в недоумении оглядываясь назад и пытаясь понять, что происходит, когда второй взрыв разметал машину и ее горящее содержимое в радиусе, гораздо более широком, чем я мог предполагать. Рев злости и боли был даже сильнее воинственных криков, и многие зеленокожие, мгновенно превращенные в живые факелы, ничего не видя вокруг, закружились на месте, прежде чем пьяно споткнуться и упасть на обожженный солнцем камнебетон. Юрген улыбался, и его настроение с каждой минутой явно улучшалось.
— Похоже, для этих нам прометий уже не понадобится.
Тут бурная радость овладела и мною тоже, так что я едва смог удержаться от того, чтобы не вскинуть высоко в воздух сжатую в кулак руку, будто я только что забил выигрышный гол в скрамбольном матче, и только осознание того, что Юрген найдет подобную жестикуляцию недостойной и, несомненно, до конца дня повесит на лицо мину, подобную выражению мордочки щенка, страдающего несварением желудка (которая, как он полагал, выражала многострадальное терпение), удержало меня от подобного поступка. Впрочем, это было очень даже кстати, потому как торжество нашей победы, как вскоре должно было выясниться, было несколько преждевременным.
