В стенах некоторых кухонь устраивали ниши для посуды; в иных случаях горшки и кувшины просто стояли вдоль стен. Египтяне изготавливали керамическую посуду разнообразнейших форм – блюда и горшки, кувшины с носиками и кружки с ручками. Глина с берегов Нила придавала керамическим изделиям красновато-коричневый цвет. В районе города Кене в Верхнем Египте встречался особый тип глины светлого цвета – из нее лепили особенно красивые горшки.
И это все, что я хотела бы рассказать о посуде. Подробное описание ее видов интересно лишь специалистам. Откровенно говоря, египетская посуда описываемого периода не слишком привлекательна. Она искусно изготовлена, ей придана изящная форма, но раскрашенные изделия из других стран Ближнего Востока выглядят куда лучше. Египетская глиняная посуда имела чисто утилитарное назначение. Предметы роскоши лепили не из глины. Во времена ранних династий изысканную посуду, призванную служить богам и усопшим царям, старательно вырезали из камня – алебастра, мрамора, порфира, известняка, горного хрусталя и базальта. Я даже не могу сказать, что впечатляет больше – удивительное искусство, с которым была изготовлена каменная посуда, или огромное ее количество. Профессор Уолтер Эмери обнаружил более 1500 каменных блюд в гробнице одного из царей Первой династии в Саккара. Самые красивые предметы посуды относятся к первым трем династиям; они вырезаны с таким мастерством и тщательностью, что их стенки иногда не толще современных обеденных тарелок.
Металлическая посуда появилась еще во времена Первой династии; судя по всему, царственные особы обедали на серебре. Большое количество серебряной посуды было найдено Пьером Монте в царских гробницах Двадцать первой династии в Танисе; уже во времена Четвертой династии царица Хетеферес обладала золотым кубком для питья и несколькими золотыми чашами.
Египтяне пользовались и стеклом. Согласно последним данным, стекло появилось в Египте как бы внезапно, примерно во время Восемнадцатой династии. В отличие от современного стекла оно было полупрозрачным, так как плавление было несовершенным. Стеклянные вазы, судя по всему, изготавливали по глиняным моделям, которые погружали в жидкое стекло, какое-то время быстро его вращали, чтобы стекло распределилось равномерно. В расплавленный материал добавляли красители и вытягивали из этого расплава цветные стеклянные нити, обвивая ими вазы. Поверхность становилась как бы волнистой – это характерная особенность египетской стеклянной посуды. Стеклянных ваз найдено не много – отчасти из-за хрупкости материала, возможно, и потому, что большая часть стекла из мастерских Фив и Телль-эль-Амарны шла на изготовление ювелирных изделий в виде бус и инкрустаций.
3. ЕДА И РАЗВЛЕЧЕНИЯЧто же египтяне ели из всех этих горшков? Те, кто могли себе это позволить, – самую разнообразную пищу. Постоянно ели хлеб. До наших дней дошло несколько ломтей, твердых как камень; это самый черствый хлеб на сегодняшний день. Дрожжи для хлеба существовали во многих разновидностях и были не очень чистыми – хотя один из образцов, найденный в гробнице Восемнадцатой династии, при анализе оказался таким же чистым, как и современные дрожжи. Эти дрожжи, правда, использовали не для выпечки хлеба, а для приготовления пива – их высохшие остатки были найдены на дне кувшинов.
«Тысяча [ломтей] хлеба, тысяча [кувшинов] пива» – так начинались египетские посмертные надписи. Следом шло перечисление пищи, желательной для усопшего в загробном мире. Эти два главных элемента рациона египтян были связаны еще одним – оба проходили примерно одинаковый первоначальный процесс. После того как тесто было замешено и сформовано, его отставляли, чтобы оно поднялось. Если хозяйка желала получить хлеб, она ставила сковородку (горшки) с тестом в печь; если же она хотела получить пиво, она разделяла тесто на кусочки и смешивала с водой, чтобы получить закваску. Месиво оставляли на несколько дней для брожения; затем процеживали и разливали в кувшины. Похожий напиток, называемый «буза», изготавливают и в наше время. Он содержит примерно семь процентов алкоголя.
Имея хлеб, пиво и немного овощей, даже самый бедный египтянин мог кое-как перебиться. Бедняки ели лук, бобы и чечевицу. Мясо, по всей вероятности, появлялось в их домах только в праздники, но в рыбе, скорее всего, ограничений не было. В некотором смысле рыба считалась нечистой, и в виде надписей на гробницах иероглифы с изображением рыбы намеренно искажены, чтобы не был нанесен вред усопшему. Однако вряд ли простые люди пренебрегали столь доступным источником белка.
Рацион состоятельного вельможи был намного разнообразнее. Из говядины, баранины, гусей, уток и другой птицы готовили самые разнообразные блюда. Сахар не был известен, основной сладостью служил мед, ели также фрукты – финики, фиги и виноград. Утонченные египтяне Нового царства культивировали вкус к хорошим винам. Если какое-то вино ценилось выше других, на кувшины прикрепляли этикетки с указанием года урожая и названием виноградника.
Египтяне ели не только для того, чтобы утолить голод, но и чтобы весело провести время. Изображенные на стенах гробниц пиры должны были обеспечить усопшему непрекращающийся пир в загробной жизни. Ели руками, и после завершения трапезы слуга или дочь хозяина дома обходили застолье и поливали гостям на руки. Судя по некоторым изображениям, к примеру барельефам из Амарны, на которых царская семья поедает свернутое рулетом мясо и зажаренных целиком уток а-ля Генрих VIII, сотрапезникам нужно было нечто вроде салфетки.
Можно себе представить, что важнейшей частью пира была не еда, а напитки. Спокойные семейные вечеринки не заканчивались оргиями, но пышные пиршества, возможно сходные с современными коктейль-парти и устраиваемые, как и коктейли, с целью произвести впечатление на друзей и на время забыть о приличиях, порой изобиловали безобразными сценами и завершались весьма буйными увеселениями. Одно изображение такого пира показывает гостью в крайне плачевном состоянии; другие гости, похоже, помогают ей держаться прямо. Конечно, по одному изображению нельзя сделать вывод, что на больших пирах все мертвецки напивались, но несомненно, что возбуждающий эффект пива и вина древним египтянам был знаком очень хорошо.
Пир обычно сопровождался представлениями. На празднествах выступали певцы и музыканты. Основным инструментом оркестра была арфа; на барельефах изображено несколько различных типов арф – от маленьких до больших, устанавливаемых на полу, выше самого музыканта. Такт отбивали ударные инструменты: небольшие барабаны и тамбурины. Танцующие тоже отбивали такт – хлопаньем в ладоши и щелканьем пальцами. С началом Восемнадцатой династии появились и такие инструменты, как лира, гобой и лютня, вероятнее всего заимствованные в Азии.
К сожалению, мы не можем узнать, как звучали египетские мелодии. Но до нас все же дошло несколько песен. Вот как звучит в прозаическом переводе одна из песен арфиста.
Весело проведи день; смажь свои ноздри, умасти их душистым маслом; возложи цветы лотоса на тело твоей возлюбленной. Пусть музыка и пение звучит перед твоим лицом. Оставь позади все зло и думай о радости, пока не наступит день, когда ты достигнешь гавани в той земле, что любит тишину. Проведи день весело и не уставай; никто не унесет с собой свое добро; ничто уходящее не вернется к тебе.
Не слишком веселая песня, но, как говорится, все зависит от точки зрения. Однако эту и подобные ей песни обнаруживали на стенах гробниц, где изображенный на ней певец обращался к своему усопшему хозяину. Быть может, на настоящих пирах таких песен не пели. Впрочем, нет оснований полагать, что египтяне воспринимали их как печальные. Совет вполне житейский: ешь, пей, веселись, поскольку с собой на тот свет ничего не возьмешь.
Главной фигурой в оркестре был сгорбленный, почтенного возраста арфист, часто слепой. Остальными музыкантами были девушки, и, если они и в самом деле были столь молоды и прелестны, как на картинах, их внешний вид наверняка доставлял пирующим дополнительное удовольствие. Их одежды, как и одежды танцоров, выглядят чисто условно; порой на музыкантшах надеты лишь нитка бус или гирлянда.
Танцы, судя по всему, служили либо религиозным целям, либо развлекали зрителей; я не знаю ни одного изображения юношей и девушек, танцующих лишь ради веселья. Худенькие, маленькие девушки-танцовщицы были профессионалками; некоторые из них умели выполнять акробатические трюки. Музыку, вероятно, тоже исполняли профессионалы. Однако один барельеф изображает играющую на арфе супругу везира, так что, возможно, удовольствие получали не только от слушания музыки, но и от ее исполнения.
Таким вот образом состоятельные люди развлекали своих друзей. Средние классы, наверное, стремились подражать знати, хотя и с меньшим размахом; к услугам людей, которые предпочитали распитие спиртного в одиночестве, всегда находилась пивная на углу. В египетских городах было много подобных учреждений, не исключено, что были у египтян и свои, всем известные городские пьяницы. Умеренное употребление спиртного было допустимо и даже поощрялось, но пьянство на людях считалось неприличным. Одна из надписей предостерегает от опасностей пивных заведений: «Бойся пристраститься к спиртному, – говорит Ани, – потому что неподобающие речи могут выйти из твоего рта; ты даже не узнаешь, чего наговорил. Ты упадешь и сломаешь конечности. Никто не возьмет тебя за руку; твои товарищи по выпивке будут стоять в стороне и говорить: «Посмотрите на этого пьяницу. Если кто-нибудь придет повидать тебя, попросить у тебя совета, он найдет тебя лежащим на полу, словно маленький ребенок».
