и, как и ты, не видел перед собой ничего, кроме нее. А сейчас Софи наверняка отдыхает где-то за границей, пьет коктейли на море и кружит очередному придурку голову. Она это умеет. Лживая потребительница.
Марк терял самообладание. Чего еще он не знает о Софи? Неужели вся их совместная жизнь была фикцией? Или Рой пытался дурить Марку голову? Мог ли он с ней что-то сделать?
– Счастливо, Марк. Не копайся в этом – мой тебе совет. – Рой бросил Марку ключ от двери: – Оставь там.
Выйдя из бара, он сел в машину. Убитый в первый раз и воскресший, он снова был ранен. В густом мороке боли, он отчаянно не хотел верить в то, что слышал. Пустота заполняла грудную клетку. Чем дальше – тем больше вопросов.
Марк, закрыв глаза, откинулся в кресле.
«Софи не похожа на ту, о ком говорил Рой. Я знал ее с детства. Такой трансформации человеческой сущности не бывает. Что могло ее сломать и позволить перевоплотиться в истинное зло, корысть и коварство? Или она приняла решение оставить меня, потому что полюбила и не могла больше жить с обманом? В наказание себе. Но за что она так наказала и меня? Почему нельзя было признаться? Я бы понял. Я бы простил. Мы вместе бы вышли из всего. Или она не стала продолжать свою игру из-за уважения ко мне? Из-за моего доброго отношения. Нет. Здесь что-то не так. Почему я вообще должен верить какому-то Рою?»
Марку стало совестно за то, что, как только кто-то сказал о Софи ужасные вещи, он тут же принял, впитал в себя эту информацию, как мясорубка, перемоловшая кусок мяса в фарш. Что будет дальше?
Глава 12
Марк ругал себя за то, что позволил себе пойти на риск и рассказать Рою о том сообщении. Он поклялся себе, что больше – ни слова. Пока он не будет уверен, что с Софи все в порядке, он не станет рисковать. Однако Саша не могла не заметить изменений. Слишком они были явными.
– Марк?
– Да, Саша, доброе утро.
Перед ней на экране возник совершенно новый человек, с другими глазами и ясным взглядом. Он был бодр и свеж.
– За выходные вы преобразились!
– Ну, наверное, это ваша заслуга.
– Марк, у меня для вас новость. Гретта сообщила, что нашли чемодан Софи. Она поможет вам его забрать. Вам нужно прилететь сюда. Мы с вами сможем провести сеанс в формате личной встречи. Не в кабинете. Встретимся где-нибудь.
– Что? Нашли? Но… – Марк пытался уложить в голове все мысли.
Как могло случиться так, что чемодан не с ней? Это означало только то, что она все-таки собиралась лететь этим рейсом. И она не могла знать об авиакатастрофе заранее. А значит, она не хотела сбегать.
Марк ничего не понимал. Саша видела его растерянность на лице.
– Что с вами? Я думала, эта новость, если так можно выразиться, в какой-то степени порадует вас.
– Я… я не готов пока…
– Марк, в вас все еще тлеет надежда. Но нельзя, поймите, нельзя просто закрыться от того, что неизбежно придется принять. Можно растягивать и прийти к принятию постепенно, мелкими шагами, когда боль начнет отступать, а время сточит острые углы. Вы будете энергетически вымотаны, и будет очень тяжело выйти из этого состояния. Вам необходимо вернуться на это место. Как можно скорее. Я знаю, как это страшно, поверьте мне. Я была в вашей ситуации. Но вы должны отпустить Софи. Только так вы сможете нормально жить и дышать. Я уверена, что она бы этого хотела. Я помогу вам.
– Хорошо, хорошо.
Марку сложно было носить в себе сомнения. Он доверял Саше. Он должен был ей рассказать. И еще он не хотел, чтобы она исчезла из его жизни. Она еще нужна была ему. И больше не в качестве психотерапевта, а в качестве человека, которому он мог открыться, высказаться. Он стал пленником своих же мыслей, зависимым от того, чтобы о них можно было рассказать. Саша стала для Марка действующим наркотиком, без которого он бы сгорел изнутри, обжигая себя душевными терзаниями.
– И все же мы имеем улучшения. Так ведь, Марк? Я рада, что не пришлось прибегать к сильным антидепрессантам. Кстати, вы продолжаете пить таблетки?
– Нет, я чувствую себя вполне нормально.
– Марк, это недопустимо! Вы не должны были прерывать лечение без моего ведома. Синдром отмены может сильно навредить вам.
– Лечение? Но я не болен! Мне стало лучше, и я не собираюсь больше их принимать.
– Сколько дней прошло после отмены?
– Где-то неделя, я не помню.
– Вы резко перестали принимать таблетки? Какие ощущения были после отмены?
– Я не знаю, я же сказал, я стал чувствовать себя лучше. После отмены не произошло ничего.
– Марк, это мнительность. Дозировку необходимо было снижать постепенно и только с моего разрешения. Ваши улучшения необходимо поддерживать, иначе симптомы постепенно могут возобновиться, а весь наш лечебный курс окажется неэффективным. Или вы обманываете меня?
– Не переживайте, доктор. Со мной правда все хорошо. Встретимся через несколько дней. Мне нужно будет вам кое-что рассказать. При личной встрече.
– Марк, что-то случилось?
– Нет-нет. Мне просто нужно высказаться.
– Хорошо. Сообщите, когда будете здесь. Я свяжусь с Греттой, она поможет.
Он снова не мог уснуть. То сообщение никак не могло быть доставлено, если ее телефон был выключен.
Продумывая каждый дальнейший ход, он каждый раз приходил к тому, что ему так или иначе придется обратиться в полицию.
«Как сделать так, чтобы она, если жива, оставалась в безопасности… А если обращение в полицию только навредит ей?»
На этот раз Марк решил ехать на своем авто. Пусть это дольше, но чем меньше людей вокруг – тем лучше. Достаточно самолетов.
Он выглянул в окно и осмотрел своего металлического товарища.
«Впереди большое путешествие. Не подведи, друг».
Марк относился к своему автомобилю как к живому существу, только на
