Некоторые из них были очень знакомыми. Но все это видение было сметено бурно и бесшумно клубившимся туманом. Хотя нет, где-то на краю слышимости, плавали чьи-то голоса, то ли осуждающие, то ли просящие. И не было ни тепла, ни холода. Никаких ощущений, лишь чернота продолжала пожирать все серое и черное, которые не убывали, но и не прибавлялись.
Глава шестая
Проснулся как всегда, в шесть пятнадцать. Дал себе понежиться минут пять и прошел на кухню, ставить чайник. Заглянул в холодильник: сайра и шпроты были на месте, как и начатый батон. Петр что-то пытался сообразить, поймать мелькнувшую и растаявшую мысль. Она была очень важной. Он стоял у раскрытого холодильника минут пять, перебирая в памяти все свои действия с момента подъема и до похода на кухню. Память не выдержала нагрузки и выбросила ему нужную информацию. Петр хищно усмехнулся, вытащил из холодильника обе банки, взял нож и нацарапал на жестяных крышках какие-то иероглифы. Ему было все равно что, лишь бы остались царапины. Сунул банки назад и немного подождал.
Ну конечно! Он прошел в комнату и одним взмахом располовинил простыню поперек всех швов, при этом недовольно сморщился, заметив, что она уже серая: значит скоро стирать. И по углам размахрилась. А покупать бессмысленно: каждый день пришлось бы… А ну ее к черту! Не долго думая полосонул ватный матрац, вспорол подушку, и стукнул по ней кулаком – из прорехи с фуканьем метнулась на кровать и на пол лавина перьев. Петр критически осмотрел свое произведение и удовлетворенно хмыкнув, отряхнул с себя насколько прилипших перышек. Вернулся на кухню, где бушевал чайник. Засыпал в заварник чай, приметив, что заварка не убывает в пачке, залил кипятком. Включил репродуктор.
Дикторша опять завела свою волынку, предупреждая, что тринадцатого до обеда будет солнце, а потом дождь со снегом.
– Врешь! – с удовольствием возразил ей Петр: – Снега не будет! – и подумал: не пойти ли ему к синоптикам, и не сказать ли им точную картину погоды на сегодняшний день?
Решил не идти, тем паче, что денег ему не требовалось, да там наверное и не дадут, а однодневная слава предсказателя ему не нужна. Его вообще отучили выпячиваться и иногда слушая на митингах ораторов, где он высматривал заказанный объект, удивлялся: как вожди или лидеры громогласно хвалят себя и не краснея рекламируют? Его от этого немного коробило. Безопаснее быть в тени. Для чего им нужно так засвечиваться? Ведь это самый ближний путь на тот свет. И никакая охрана не поможет, от контакта с хорошим ликвидатором.
Он решил, что сегодня проведет день дома, вот только сходит в магазин за продуктами, и тут же кинулся к куртке, которую оттягивал тяжелый пистолет. Выбросив оружие на кровать, он быстро пересчитал деньги, с которыми вчера ходил на рынок. Вся сумма была на месте. Петр порылся в остальных карманах одежды, в которой ездил на рынок, и даже в плаще, на всякий случай, но мешочек с отмычками не нашел.
Ему показалось, что в его положении есть плюсы и минусы. Но может быть больше плюсов, даже если вдруг завтра наступит четырнадцатое число и он скоропостижно состарится или скончается. Причина не кончающегося для него тринадцатого перестала его болезненно интересовать. Кадровик к этому был явно не причастен, а Джебе… Джебе наверное провалился в свою преисподнюю и забыл про него.
Ну и черт с ним. Главное, что не нужно ни о чем беспокоиться, а просто отдыхать. Весь день. Ему нравилось, что будущее стало предсказуемым до секунды. До доли секунды! Так будет точнее. И его это устраивало. Сам на себя он охотиться больше не собирается. А каким образом получалось раздвоение, Петра интересовало меньше всего. Высовываться он не будет, хотя иногда и можно побаловать себя каким-нибудь разнообразием.
Он смаковал чай и раздумывал о своем положении, которое ему все больше и больше стало казаться не таким уж и плохим. И делать можно все, что пожелаешь. Сергей, царство ему небесное, как-то говорил, что могут существовать петли времени, он увлекался фантастикой, попав в которую, будешь крутиться на одном месте как белка в колесе. И очень даже неплохое это место. Тут его внимание привлек голос журналиста, сообщавшего, что на Старом кладбище сегодня хоронят двоих мафиози и почти вся верхушка из крестных отцов и мам и остальная братва соберется там.
Петр так и застыл с открытым ртом, не донеся стакан до губ. Вот что ему нужно делать! Достать пулемет и покрошить их всех там к чертовой матери! Он очень обрадовался неожиданной мысли и будущему удовлетворению, исполнению желания: уничтожить одним махом всех, или почти всех мафиози. Нервно заходил по комнате, торопливо одеваясь: ведь надо еще успеть на рынок, к Кеше. Да еще уговорить Кешу найти пулемет. Хорошо бы что-нибудь тяжелое, и побольше патронов.
Застегивая куртку на ходу, внутренние карманы которой в этот раз отвисали под тяжестью пистолета, Петр торопливо выскочил из квартиры, плюхнулся в машину и, запустив двигатель, не прогревая его, рванул к окраине города.
Кеша сбывал толстому мужику раритетные медали советских времен. Заметив Петра, он вежливо поздоровался и быстро расправившись с покупателем, поинтересовался:
– Слушаю и очень внимательно?
– Привет, Кеша! – поздоровался Петр.
Продавец запоздало и извиняюще кивнул ему головой:
– Здорово, Петр! Извини, совсем закрутился. Сейчас все, кто старше шестидесяти, хотят иметь военные или тыловые медали времен второй мировой, а денег – кот наплакал. Приходится торговаться.
– Ладно, – махнул рукой Петр, и зыркнув глазом в сторону, тихо спросил: – Пулемет достанешь?
Кеша удивленно вскинул брови чуть ли не выше козырька джинсовой кепки:
– Да ты что!? Заметут, за милую душу.
– За меня не бойся. Я о тебе забуду, как только получу механизм, – заверил его Петр.
– А ты знаешь сколько он стоит!?
– Не дрейфь! Заплачу.
Но Кеша с сомнением покачал головой: он-то знал, что Петр живет на одну пенсию и денег у него… не того.
– И патронов побольше, – продолжал давить Петр. – Я продал одну из своих коллекций.
– А почему не мне? – сразу же обиделся Кеша.
– Ты бы ее не потянул, – объяснил Петр, и прикусил язык. Он не знал, на сколько баксов потянул бы Кеша.
– Обижаешь, братан, – оскорбленно покачал головой Кеша.
– Двадцать пять штук баксами, – бросил Петр, приврав на всякий случай.
– Кеша удивленно приподнял брови и что-то подсчитал в уме, но спросил о другом:
– И купили?
– С руками, – заверил его Петр.
– Лохи? Приезжие?..
– Нет. Свои. Знающие.
– Не понимаю, откуда у тебя такая коллекция? – продолжал удивляться продавец.
– Из прежней жизни, – хмыкнул Петр.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
