С привычными ощущениями тревоги и обреченности он вслушивался в темноту, которую в любое мгновение мог вспороть жуткий вой вестника Смерти. Возможно, Белый Призрак уже притаился в саду или вон там, в тени у фонтана…
Влада передернуло. Стараясь не производить шума, он, обойдя спальню, осторожно закрыл все окна. Поднялся по ступенькам к своему дивану, лег и с головой накрылся одеялом, надеясь утопить тревогу в пучине сна. Только сон мог хоть на время заглушить все чувства, только сон мог подавить отчаяние, поглотить тоску и принести хоть какую-то передышку… До наступления нового дня…
Он лежал на боку, скорчившись, подтянув колени к животу, и слышал только собственное учащенное дыхание. Вот-вот чья-то тяжелая лапа должна была оглушить его до утра – но сегодня она почему-то не торопилась с ударом. Владу казалось, что он лежит, съежившись под тонким одеялом, бесконечно долго, и нечто огромное, безликое и ужасное, уже поглотившее весь Остров, кольцом сжимается вокруг его хрупкого дивана. Вот оно ползет по ступеням, подбираясь к дивану, – и ступени тают, как сахарные песчинки в чашке горячего чая; вот оно уже дотянулось до столика у изголовья и слизало его, отправив в свою бездонную утробу; вот оно попробовало на зуб одеяло, оно почуяло, что под одеялом вжалось в диван беспомощное, обливающееся потом тело последнего жителя Острова…
Влад, задыхаясь, отбросил одеяло, сел и непослушной рукой нашарил выключатель настенного светильника. От тихого щелчка выключателя темнота отступила, залегла по углам, изрыгнув из себя проглоченную было спальню. Краем одеяла Влад вытер взмокшее лицо, спустил ноги на пол и потянулся к стоящему на столике кувшину с освежающим напитком.
И, вздрогнув, застыл в неудобной позе, потому что сквозь закрытые окна донесся до него угрожающий протяжный вой.
Белый Призрак вышел на ночную охоту.
…Давно уже затих выворачивающий душу вой, а Влад все сидел, не чувствуя своего окаменевшего тела. Уличный фонарь глядел в окно, словно злобный глаз какого-то ночного великана – пожирателя человеческой плоти. Нестерпимо хотелось пить. Сделав усилие, Влад дотянулся-таки до кувшина, схватил его обеими руками и, приставив ко рту, осушил жадными глотками. Бросил кувшин на диван и в изнеможении повалился на подушку, чувствуя себя губкой, истекающей липким горячим потом.
«Пронесло… пронесло… пронесло, – лихорадочно билось в голове. – И на этот раз – пронесло…»
Каждую ночь Белый Призрак выбирал только одну-единственную жертву.
Пронесло… Но наступит следующая ночь, а за ней – еще одна. И еще…
И какая из них окажется последней? Последней для него, несчастного, издерганного человека…
«Вечный страх… За что этот вечный страх? – в который раз думал он, уставившись в потолок. – Я когда-нибудь не выдержу, я сойду с ума от этого вечного страха…»
Во рту у него вновь пересохло, словно и не влил он только что в себя целый кувшин освежающего напитка. Влад надавил на звонок, вызывая Бата, и еще раз вытерся одеялом. Сердце постепенно успокаивалось, но сон по-прежнему не шел к нему.
«Сон стирает память, – вспомнилась вдруг мысль, пришедшая в голову во время телефонного разговора с Альтером накануне кулачных боев. – А нужна ли мне эта память? Может быть, я еще не сошел с ума именно потому, что не помню всего того, что происходит со мной каждый день?..»
Слуга все не появлялся и Влад опять принялся звонить.
«Спят, все спят, – думал он, с ожесточением нажав на звонок и не отпуская кнопку. – Стакан воды принести некому! Растолкать бездельников и найти им какую-нибудь хорошую работу на всю ночь…
чтобы им тоже жизнь слишком хорошей не казалось!»
Подождав еще немного, он раздраженно выругался и встал с дивана.
Надел халат и вышел из спальни.
Помещение для слуг находилось на другой стороне двора, за фонтаном, в двухэтажной постройке, задней стеной примыкающей к соседнему дому.
Кто был его соседом, Влад не знал и не был даже уверен, живет ли там кто-нибудь. Пройдя через двор, слабо освещенный все тем же уличным фонарем, он открыл дверь постройки – и замер на пороге.
В просторном помещении горел только один настенный светильник, но и его было вполне достаточно для того, чтобы разглядеть обстановку.
Вдоль стен тянулись выкрашенные серой краской металлические стеллажи со всякой хозяйственной утварью, а на светлом мраморном полу бок о бок лежали слуги – десять или двенадцать человек в одинаковых черно-красных клетчатых туниках. И Бат тоже был здесь. Они лежали прямо на голом полу, без матрасов, подушек и одеял, лежали навзничь, прижав вытянутые вдоль туловища руки к бокам, и их застывшие бесстрастные лица с закрытыми глазами казались совершенно безжизненными. Владу почудилось, что они не дышат, и что вообще это не люди, а статуи, которые кто-то положил здесь, чтобы утром расставить на площадях и перекрестках. Глубокая тишина наполняла это неуютное голое помещение, в котором напрочь отсутствовал запах жилья.
Чем больше Влад вглядывался в неживые лица слуг, тем страшнее ему становилось. Забыв о том, зачем шел сюда, он осторожно отступил во двор. Подошел к бассейну и остановился, словно очнувшись. Зачерпнул воды, выпил, потом ополоснул горящее лицо.
Вернувшись в спальню, Влад, не снимая халата, повалился на диван и тут сон, наконец, начал одолевать его. Но заснул он не сразу – сон приходил и уходил, Влад то и дело вздрагивал и пробуждался, путал реальность с какими-то расплывчатыми образами, клубящимися в голове, и втискивал голову в мокрую от пота подушку, и дергал ногами, пытаясь убежать от Воды, которая, заливая ступени, подступала к дивану… и плавали в ней статуи слуг, и на подоконнике сидела крылатая женщина с картины Дилии, угрюмо глядя на вереницу идущих на площадь людей, у которых не было лиц.
А потом, как всегда, неясной тенью мелькнуло в пустоте все то же девичье лицо. Все то же лицо…
* * *
Пиво было теплым и чуть горьковатым. Влад поморщился и отставил бокал – подобное пойло мог пить с утра разве что Вийон, поправляя здоровье после вечернего загула. Площадка у кафе пока еще пустовала, хотя в самом кафе уже были ранние посетители – Влад видел их, когда заказывал пиво. Они сидели в полумраке за столиком у бассейна и что-то жевали; кажется, это были те же самые вчерашние бородачи, разукрашенные всякими поясами, перстнями, браслетами и прочими привлекательными побрякушками. Привычно серело небо над крышами, в неподвижном воздухе не ощущалось даже намека на ветерок, и Влад подумал, что сегодня, может быть, одним беспокойством будет меньше и не придется, как вчера, спасаться на фонарях и крышах, галереях и бельведерах от атаки Воды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
