спокойно поговорить на кухне. Отошла подальше и спросила: – Ты меня добавил в черный список?
– Зачем? – не понял Тоша, а потом откинул странность в сторону и спросил то, что мгновенно меня умаслило: – Как долетела? Я уже тоже в аэропорту, скоро посадка.
– Так у тебя рейс только завтра…
– Я поменял билеты. Не мог до тебя дозвониться и не смог сидеть на месте.
С каждым словом Тоши я оттаивала. Ледяная скованность непонимания трескалась прямо на глазах.
– Перепроверь номер, – неожиданно меня осенило. – Ты же помнишь мой телефон?
– Помню, – сосредоточенно ответил Тоша. – Повиси, сейчас проверю прямо при тебе…
Несколько секунд тишины и потом:
– Что за фигня? – раздалось отдаленное.
– Что такое?
– Твой номер точно другой. Ничего не понимаю… – пробормотал мой парень. – Подожди, сейчас посмотрю кое-что еще…
Я обернулась через плечо, подозрительно глядя в пустой коридор, ведущий на кухню.
Макс был с ним в тот вечер. Мог ли он что-то провернуть?
Но тогда он не знал, как и я, что на следующий день нас попросит вернуться отчим. Что-то не совпадает… Или я чего-то не знаю…
– Даш, телефон садится, – вдруг сказал Тоша, а потом в трубке повисло молчание.
Связь прервалась, оставляя меня в полном непонимании. Как под моим именем стало записано другое имя? Может ли быть, что это дело рук Макса? Или той же Майи?
– Странно все это, – тихо помотала головой.
– Что странного? – бодро раздалось из коридора, и на кухню вошел бронзовый бог.
Боже, если он будет постоянно ходить без футболки, это меня доконает!
– Я в душ! – бессовестно сбежала я от разговора.
Выяснять, был ли он тем, кто нахимичил в телефоне Тоши, смотря на него полуголого, я не могла.
И, только стоя под струями душа, я поняла, что забыла полотенце, а в ванной нет ни одного. Даже для рук!
Что же делать? Подождать, пока высохну? Так тут такая влажность из-за горячего душа поднялась, что я час сохнуть буду.
Вытереться собственной одеждой? Надеть на мокрое тело?
Или попросить Макса принести полотенце?
Он же обещал не приставать, ведь так?
– Макс! – позвала я осторожно.
Тишина.
– Ма-а-акс! – крикнула уже громче.
– Да, душа моя?
Еще и издевается!
– Достань, пожалуйста, полотенце. И повесь на ручку двери с той стороны.
– Сейчас, – раздалось так подозрительно смиренно, что я застыла.
И что, ни одной подколки?
Снова за дверью послышались шаги, ручка слегка шевельнулась, и братец сказал:
– Готово!
И ушел!
Серьезно? Вот так легко?
Я тихонечко приоткрыла дверь и просунула руку через щелку, нащупала махровое полотенце и быстро затащила внутрь. Фух! Пронесло!
Одежду не взяла… Ну и ладно, сейчас только в комнату проскочить, а там уже и чемодан недалеко.
Через минуту я вышла, замотанная в полотенце, и обнаружила Макса, хозяйничавшего на кухне. Он доставал тарелки и бокалы, сервируя стол, словно на званый ужин. Я даже засмотрелась, как порхали над столом его руки, будто он профессионально занимался этим день изо дня.
На это можно было смотреть вечно: кубики играли под кожей, тугие канаты мышц на руках то напрягались, то расслаблялись. Лицо – безмятежное.
И он так и не оделся…
И тут в домофон позвонили.
– Доставка! – белозубо улыбнулся Макс и прошел мимо, щелкнув меня по носу.
Я пронеслась в комнату, открыла чемодан и застыла над выбором: что же надеть?
Раз Макс держит себя в руках и только дразнится, не поиграть ли мне тоже в эту игру?
Я надела легкий приталенный сарафан на тонких бретельках, посмотрелась в зеркало и удовлетворенно улыбнулась. Не только Макс может играть в великого соблазнителя и водить перед носом конфеткой. Мне жутко захотелось расплатиться с ним той же монетой. Хотелось проверить на крепость его обещание не приставать.
Я вышла и застала полный стол еды, вино, фрукты и довольного Макса.
Самодовольная улыбка на глазах съехала с лица, когда он увидел меня в коротеньком сарафане до середины бедра.
– Ты совсем меня не жалеешь, да? – Парень пожирал глазами мою фигуру снизу вверх.
Ноги обожгло плотоядным взглядом, потом талию, а после и грудь.
– Ты возбудилась!
– Сдурел? – удивленно моргнула я, не ожидая такого словесного сюрприза.
– Твои соски напряглись и торчат, как горошины.
– Холодно. – Я скрестила руки на груди.
Макс сомнительно поднял глаза на круглые часы на кухне, которые автоматически показывали время, дату и температуру в помещении. Двадцать восемь градусов. Жара дикая.
Макс напряженно сжал челюсть, закрыл глаза и прошептал:
– Любишь играть? Ну хорошо…
И резко распахнул глаза, в которых горели искры.
Парень словно взвинтился с места, взял кухонное полотенце с крючка и подошел ко мне сзади. По позвоночнику поползли мурашки, а по коже холодок.
Неожиданно Макс схватил мои руки сзади, обернул полотенцем и быстро завязал узелок так, что не развязать.
– Ты что делаешь?
Парень молча положил руки мне на плечи и надавил вниз, чтобы я села на стул.
В ноздри ударил умопомрачительный запах еды. Чего тут только не было! Европейская кухня, и все мое самое любимое. Кажется, будто я для себя заказывала, а не Макс.
Сводный братец сел напротив и коварно улыбнулся. Насадил помидорку-черри из салата на вилку и протянул мне:
– Открой ротик, сладкая.
– Я тебе не сладкая! – плотно сжала губы.
– Еще какая! – усмехнулся в ответ парень, закидывая мою помидорку себе в рот.
– Эй! – возмутилась я.
– Ты же не хотела? Или мне показалось? Сейчас исправлюсь. – Макс снова насадил на вилку еще одну помидорку и прислонил ее к моим плотно сжатым губам.
– Развяжи меня! – сказала, стараясь не раскрывать рот. – Я сама могу есть!
– Я хочу
