— Здрасьте, — Лиза улыбнулась продавцу и подошла к прилавку. Мужчина отложил «Огонёк» и взглянул на потенциальную покупательницу. И что-то в её виде, должно быть, было столь кричащим, что он сразу обо всем догадался.
— Вы от Соболева?
— Да.
Продавец заметно расслабился, хотя хмурость его никуда не делась, вызывая у Лизаветы непонятное чувство неудобства.
— Мне описали, что именно вы хотите. Могу вам предложить несколько вещиц, а там уж сами выбирайте.
Лиза кивнула, и мужчина скрылся под прилавком на несколько мгновений, а затем продемонстрировал девушке лоток, в котором так привлекательно поблёскивали золотые изделия. Невольно ахнув, Черкасова склонилась над ним, внимательно рассматривая предлагаемые ей варианты. Выбор сделать было сложно, но испытующий взгляд, которым буравил девушку продавец, словно подгонял, и в результате пришлось остановиться на…
— Вот эта, — тонкий палец ткнул на наиболее понравившуюся вещицу, и продавец ловко выудил её из коробки, с характерным звоном положив на прилавок.
— Четыреста.
Лизавета молча подняла взгляд на мужчину, и тот лишь развел руками.
— Золото нынче дорогое. Полтинник уступлю ещё, но не больше.
Пришлось цокнуть языком и полезть в карман. Хорошо, что сегодня она, зайдя домой, выгребла все свои заначки, и денег было более чем достаточно. Но сумма всё равно поразила.
— Вот, под расчет, — на прилавок опустились купюры, и продавец ловко сгрёб их в охапку, оставив покупку в руках Лизаветы.
— Спросил бы я, откуда у вас в таком возрасте такие суммы. Тут горбатишься-горбатишься, а потом придут такие вот сопляки и начнут проценты с тебя брать за защиту какую-то.
Девушка ждала чего-то подобного со стороны мужчины, ждала с того самого момента, когда перешагнула порог ломбарда и встретилась с его взглядом, полным тяжести и неприятия. И отчего-то стало стыдно, хотя не она ведь пришла однажды в этот подвал и заставила платить. А стыдно всё равно было, ведь продавец был таким пожилым. Он, наверное, воевал…
— Простите, — всё, что сумела произнести она, сжав руку с будущим подарком в кулак. Золото нагрелось от её горячей ладони и приятно впивалось в кожу плетением. Мужчина лишь махнул рукой, с сочувствием взглянув на девчонку, которая стояла перед ним. Прося прощения за то, в чём не была виновата.
***
День рождения, безусловно, праздник весёлый и просто чудесный. Но вот подготовка к нему выматывала капитально. Особенно, когда помощи от именинника немногим больше, чем от плаката на стене.
— Валентина Степановна, ну хоть вы ему скажите. Он с утра на диване валяется и не встаёт.
Мама Пчёлкина лишь улыбнулась, продолжив нарезать салат. Она пришла сегодня к ним, чтобы помочь Лизавете со столом, и сейчас женщины хлопотали на кухне в четыре руки.
— Пусть лежит. Всё равно же от него толку не будет никакого. Сама уже должна понять.
Черкасова усмехнулась и ссыпала нарезанную зелень в салатницу. Она потянулась уже было ко второй порции петрушки, когда Валентина Степановна перехватила её тонкую руку и заставила сесть на табуретку напротив себя.
— Лиза, я давно уже тебе хотела сказать… — женщина на мгновение запнулась, словно обдумывая сказанное. — Я так рада тому, что с ним именно ты, не представляешь. Я, может быть, сейчас лишнего скажу, но всё равно. У него столько было всяких… чуть ли не каждую неделю менялись. А с тобой он словно меняться начал, более взрослым стал, каким-то серьёзным. И так дорожит тобой, словно потерять боится.
— Серьёзным стал, как же, — девушка усмехнулась, выхватив из речи женщины наиболее странное для себя слово-характеристику, но Валентина Степановна её веселья не разделила.
— Мне же лучше видно со стороны. Тем более, я мать, я его чувствую.
Лизавета опустила голову и улыбнулась. Скрыть выступивший на щеках румянец получилось плохо. Валентина Степановна погладила девушку по ладони и заглянула ей в глаза.
— Я правда очень рада, милая. Ты мне уже, как дочь стала. И мне, и Павлу Викторовичу.
— Спасибо, — девушка сжала руку Пчёлкиной и поцеловала её в щеку. Она не ждала этих слов, но слышать их было так приятно и неожиданно, что в глубине души зарождалось чувство, похожее на эйфорию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
… — Вить.
— Что?
— Отвлекись.
Пчёлкин повернулся к девушке, которая стояла сейчас рядом с ним, спрятав руки за спину. Пришлось отставить бутылку водки на край стола и взглянуть на подругу, чуть склонив голову набок в ожидании продолжения. Лиза закусила губу, улыбнувшись — почему-то она засмущалась под его внимательным взглядом. Поздравить его хотелось именно сейчас, пока не пришли многочисленные гости и не началась шумная толкучка, в которой своего голоса-то услышать будет почти невозможно.
— Я речи говорить не умею, просто… — Черкасова почесала бровь и переминулась с мыска на пятку. — Чёрт, нет, не умею. С Днём рождения, Вить. Это тебе.
Пчёлкин прищурился, взглянув на девушку, и взял протянутый ему пакет. Выудив из его недр коробочку, он присвистнул прежде, чем открыл её. А когда открыл, то Лиза не удержалась от смешка — столь выразительным было сейчас лицо парня.
— С ума сошла?
— И это вместо того, чтобы поблагодарить. Почему я не удивлена?
Пчёлкин опустился на край уже давно накрытого стола, пристально рассматривая золотую цепь, на которую и ушли почти все сбережения Лизаветы.{?}[Речь идет о той самой цепи, которая была на Пчёлкине с первой серии по последнюю. Я всегда знала, что обыграю ее именно так]
— И сколько она стоит?
— Так я тебе и сказала, — Лиза усмехнулась, и, подойдя к Пчёлкину, поцеловала его в затылок. Витя покачал головой и обнял девушку за плечо.
— Ты точно сумасшедшая.
Черкасова не ответила, лишь опустилась на колено парня и позволила ему поцеловать себя в шею. И этот жест был приятнее всяких слов благодарности.
— Нравится?
— Еще бы, — Пчёлкин перехватил цепь и перекинул её через шею. Но застегнуть её самостоятельно, конечно же, не смог. — Помоги?
Лиза откинула надоедливый длинный хвост парня и ловко замкнула украшение.
— Как ты только до этого догадалась?
— Да у Парамона подсмотрела.
Витя взглянул на подругу и провел пальцем по её щеке.
— Теперь мне осталось не продешевить зимой.
— Дурачок, — девушка улыбнулась и позволила парню поцеловать себя. Впрочем, поцелуй долго не продлился, потому как Пчёлкин вдруг вспомнил о важной вещи.
— Ты к Елисеевой больше не ходила?
Пришлось закусить губу. Тогда, после их поездки с Юрой в химчистку, она ловко наврала ребятам, сказав, что не застала Лены, а теперь что сказать?
— Ходила, её так и нет. Может, переехали куда?
— Хреново, если так. Не найдёшь же тогда.
— А ты вот прямо уверен в том, что вам надо её найти? Может, пусть они сами во всем разберутся?
Пчёлкин нахмурился.
— Если Саша просил, значит, надо.
Ответа не нашлось. В самом деле, ну как можно было их переубедить, ведь они с детства друг за друга горой. И, если у одного что-то случалось, то все остальные готовы были костьми лечь ради того, чтобы помочь. А Лиза в данной ситуации могла лишь молчать, как можно дольше держа своих ребят в неведении. Интересно, что с ней сделает Витя, когда обо всем узнает? Ведь тайное всегда становится явным.
========== 17. А с кем не пропаду? С тобой, что ли? ==========
— Лиз, там тебя какая-то девушка спрашивает.
Пришлось отвлечься от обсуждения косметики в курилке с одногруппницами и обратить внимание на голос, звавший её откуда-то из толпы. Впрочем, рассмотреть бдительного студента так и не удалось, поэтому Черкасова, вздохнув, двинулась в сторону забора, отделявшего территорию института от дороги.
— А ты-то что здесь делаешь?
Лена, явно тушуясь, подошла к бывшей соученице и, поджав губы, взглянула на неё. Сейчас Елисеева чем-то напоминала куклу, но сравнение это было столь неуместным, что Лизавете пришлось даже тряхнуть головой, отгоняя навязчивые мысли.
