— Скажу вам прямо — не очень, их древо весьма обширно, а род весьма многочисленный.
Про себя я буквально ликовал. Ай, да Игнатьев, ай, да Мезенцев, какой великолепный сценарий и блестяще проработанную операцию измыслили. Следующий «бабушкин» вопрос — просьбу, я уже мог предсказать с точностью почти абсолютной. Так оно и получилось.
— Никса, ты меня внимательно слушаешь?
При этом «тётушка» так сверлила глазами окружающее пространство, что эти новые гальванические штуки — радары могли ей только позавидовать. Я сделал на своём лице подобающее важности момента выражение, стараясь не переиграть. Дураков здесь нет, надо проявлять разумную достаточность.
— Да, да конечно, я весь во внимании.
— У меня появилась воспитанница, молодая милая девушка сирота из России. Она передала мне несколько писем своей бабушки, с которой я в молодости была очень дружна, потом обстоятельства сложились так, что мы потеряли друг друга. Я увлеклась чтением переписки многолетней давности и не заметила, что девушка исчезла, тихонько ушла, не попрощавшись. Когда я пришла в себя от нахлынувших воспоминаний, её во дворце не было. Никто из моих придворных и секретарей ничего о ней не знал.
— Милая тётя, если вы хотите, чтобы я вам её нашёл по данному описанию, то ваших слов для этого недостаточно, Россия — очень большая страна.
— Никса, слушай тётушку и не перебивай. — Найти её я заставила своего Фридриха Александра. — Хоть раз воспользовалась королевской привилегией. Это, кстати, оказалось весьма просто. Она работала в этой вашей компании, которая устанавливает и обслуживает все телефоны в Штутгарте.
— Ну а что бы вы хотели поручить мне?
— Негодный мальчишка.
Двоюродная бабушка игриво, видимо как в молодости, чуть-чуть хлопнула меня по руке своим веером.
— Ну, когда ты научишься меня слушать?
….И я ещё с четверть часа добросовестно и весьма внимательно (вдруг услышу что-то действительно полезное), выслушивал «тётушкины» воспоминания, ахи, охи, вздохи и прочее и прочее. Наконец она сформулировала мне СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНОЕ поручение. Постараться, не привлекая ничьего внимания, выяснить тайну рождения её русской воспитанницы. Я, конечно, пообещал сделать всё что смогу, и мы даже придумали две условные фразы по этому поводу.
Ещё через час, дирижабль с Е.И.В. на борту покинул пределы гостеприимного Боденского озера и, заняв эшелон три с половиной тысячи метров, взял курс на Санкт-Петербург.
Историческая справка
Гренвиль Огастес Уильям Вальдигрев 3-й барон Редсток (10 апреля 1833, Лондон — 8 декабря 1913, Париж) — христианский миссионер, пэр Ирландии. Родился в семье вице-адмирала британского флота Гренвиля Вальдигрева 2-го барона Редстока и дочери банковского служащего Эстер Каролины Пюже. После окончания Оксфордского университета поступил на военную службу и принял участие в Крымской войне, где, находясь на излечении в госпитале, по собственному признанию, коренным образом пересмотрел свое отношение к христианской религии.
В 1856 году унаследовал титул барона Редстока.
В 1866 году, оставил военную службу в звании полковника и профессионально занялся миссионерской деятельностью, в рамках которой посетил многие страны Европы и Индию.
Начал он благовестнический труд на курорте Уэстон-Супер-Мейр. Там он привёл к познанию Христа около четырехсот человек, в их числе находился и д-р Ф. Бедекер. Лорд Редсток благовествовал и в других городах Англии. Нередко он проповедовал в парках, на улице. В 1868 г. Редсток проповедовал в Париже
В число наиболее известных последователей барона Редстока в России вошли княгини Н. Ф. Ливен, В. Ф. Гагарина, граф А. П. Бобринский, граф М. М. Корф, полковник В. А. Пашков, вдова генерал-адъютанта Е. И. Черткова, Ю. Д. Засецкая и др.[2]
Отрицательная реакция на развитие указанного движения, получившего наименования «редстокистов», со стороны официальных церковных кругов в 1878 году привела к установлению для Г. Редстока запрета на посещение России.
Двести четвёртая запись в дневнике ЕИВ Николая второго
(Вест Энд, Лондон, 18 70 г. Реконструкция событий)
Уильям Юарт Гладстон (William Ewart Gladstone) — в декабре 1868 года возглавил английский государственный аппарат, но сейчас он находился не у себя и с волнением ожидал, когда его пригласят для доверительно беседы….
— Прошу, сэр Уильям, проходите, вас сейчас примут.
Сообщил британскому премьер — министру вышколенный лакей. После этих слов Уильям Гладстон на ватных ногах шагнул в полумрак роскошного кабинета.
— Добрый день, сэр.
Учтиво обратился он к его владельцу.
— Присаживайтесь, сэр Гладстон, разговор у нас будет сложный.
Такое вступление не предвещало ничего хорошего, хотя премьер на особое лояльное отношение и не рассчитывал. Слишком много неудач произошло в мире за последние два года и значительная их часть случилась из-за этих российских «варваров».
— Я не спрашиваю, когда в Британии появятся воздушные корабли. В конце концов, это вопрос времени и вложенных средств. Меня не очень беспокоят эти русские гальванические приспособления, телефоны для разговоров на расстоянии. В конце концов, они у нас появились, а то что на них отметка, «сделано в России» не так важно.
Ожидавший более жёсткого начала разговора, Уильям Гладстон немного расслабился и сделал незаметный, но глубокий выдох.
— Меня интересует, почему наших банковских представителей значительно потеснили во Франции, почему до сих пор не удалось приобрести акции канала у хедива Египта? Как случилось, что новым президентом в бывших колониях стал не наш человек? Почему так обеспокоен вице-король Индии? Что вы на эти вопросы можете мне ответить?!
Пока Гладстон рассказывал о предпринятых мерах по всему перечисленному, его слушали, но не особенно внимательно. Складывалось впечатление, что все эти действия хорошо известны хозяину кабинета. Он просто ещё не принял своего решения и раздумывал над вопросом. Надо ли менять не оправдавшего надежд чиновника, сидящего перед ним или дать ему ещё один шанс.
— ….таким образом, мы надеемся в ближайшее время серьёзно пошатнуть позиции России в нужных нам регионах.
Продолжал вещать премьер мировой фабрики, но его уже не особенно слушали. Решение было принято. Этот, хоть и не очень справился с текущими задачами, но хорошо знает, кому служит. Теперь после разговора с последним предупреждением он будет рыть землю с ещё большим усердием. Кроме того, избирательная компания дорогостоящий процесс, а что мы получим в результате заранее к сожалению не известно. Говорить они все мастера, а как дело коснется конкретных дел, тут у них слабовато….
— Сэр Гладстон, вы знаете, с каким призывом русские идут в бой?
— Простите, сэр, я, наверное, не совсем вас понял.
— Что вам не понятно?
— Я об этом боевом возгласе.
— Вы идиот, Гладстон! Вы замышляете дорогостоящие экспедиции и не понимаете, что если войска идут с боевым кличем, «За Веру, Царя и Отечество», то всего надо лишь выбить у них одну из трёх составляющих, чтобы ослабить их на ТРИДЦАТЬ ТРИ целых и ТРИДЦАТЬ ТРИ сотых процента! Это много, Гладстон, очень много, с миллиона фунтов это больше, чем стоила вся ваша избирательная компания. — Воевать их отечество это дорого и экономически не выгодно, так займитесь их Богом и Царем, в конце концов. Ваши предшественники с такими задачами успешно справлялись ещё семьдесят лет назад!
На главу английского государственного аппарата было жалко смотреть и, хотя он понимал, что никто из подчинённых и избирателей в этот момент его не видят, чувствовал он себя прескверно, как деревенский школьник, не выполнивший урока перед поркой розгами. Фактически так и было, только вместо тонких вымоченных прутьев использовались другие средства….
Другой бы на его месте сник, но подковёрные схватки хорошо закалили исполнителя воли банкиров Банка Англии и он рискнул произнести ещё несколько слов в защиту предпринятых действий «своей» политики.
— Но сэр, мы постоянно работаем над тем, чтобы устранить одну треть их девиза. В Гатчине в самое ближайшее время будут произведены несколько выстрелов, которые обязательно убавят прыть великого князя Константина и этого молодого беспокойного и трудно предсказуемого Романова.
— Если мне не изменяет память, то вы уже несколько раз пытались осуществить что-то подобное, но особых успехов не достигли, а это всё деньги! Наши деньги, а не ваши! Они могли маржу приносить, а вы их каким-то дилетантам отдали. Опять убытки, с вами одни сплошные убытки. Слушайте меня внимательно! — Найдите подходящего человека, способного повести за собой многочисленную паству. Вооружите его красивой душещипательной не проверяемой, но и не опровергаемой легендой! Пусть он ищет ущербных, обиженных и не признанных…. Надо, чтобы эти «овцы» поверили в иного бога и богоизбранность своего нового поводыря. Тогда вы без всяких выстрелов достигните нужного результата! Идите и работайте, сэр Уильям Гладстон. Я вас больше не задерживаю.
