— Как в "Безумном Максе" — восхищенно сказал коп N 3. Та самая баба, которую называли Лиза-Энн, теперь она пялилась в боковое, толстенное стекло на огромные, кустарно и полукустарно бронированные Фреды, Маки и Интеры.[21] Там и впрямь было на что пялиться — стандартные комплекты бронирования не держали даже пулемет, поэтому опытные водилы правдами-неправдами доставали бронеплиты от Страйкеров, кустарно варили защиту, а поверх еще и приваривали решетки от кумулятивных гранат. Получалось тяжеленное, почти слепое, изрыгающее тяжелый дым от солярки бронированное чудовище — но такое чудовище давало шанс остаться в живых, даже если по колонне начинали лупить из РПГ.
Коп N 2 достал мобильный телефон с встроенной фотокамерой, взялся за ручку двери…
— Сэр, я бы не стал этого делать — меланхоличным тоном заметил Гонсалес.
— Почему?
— Видите ли, сэр, сейчас строится колонна, и водители активно маневрируют. Иногда они даже сталкиваются друг с другом, при таком бронировании и такой низкой скорости останутся только царапины. А вот что останется от вас, сэр, если вы попадетесь на пути такого вот тягача, из кабины которого ни хрена не видно — боюсь даже предполагать.
Коп отдернул руку от дверцы, будто она его обожгла.
— Чертовы мачо…[22]
Словно отвечая на слова капрала, раздался глухой стук — один из грузовиков задел другой, маневрируя. Ругаясь, Гонсалес нажал на клаксон — чтобы не задели и его. Мимо пропылил МРАП, который пойдет в голове конвоя, чтобы фугас, если такой случится на дороге, достался, прежде всего, ему…
Капрал настроил рацию, провели короткую перекличку. Их Хаммер стоял не в самом конвое, а чуть в стороне, потому что проще всего будет встроиться перед двумя грузовыми мастодонтами, когда они будут трогаться. Загруженные под завязку грузовики все еще толкались, ворочали, обдавая друг друга клубами солярного дыма — как гиппопотамы в мелком, грязном пруду.
— Первый всем — начать движение! Скорость по головной машине!
Колонна тронулась — больше всего это походило на то, как трогается тяжелогруженый железнодорожный состав — медленно, словно нехотя, лязгая стальными сочленениями. Поймав момент, когда борт впереди стоящего грузовика пришел в движение, Гонсалес нажал на газ — и занял свое место в колонне, прежде чем водители грузовиков — камионов успели отреагировать.
Дорога из аэропорта Гонсалесу была хорошо знакома: ездили по ней и не раз с патрулями, и на блоках стояли — а вот копы смотрели во все глаза и даже пытались фотографировать через мутные бронестекла. Фотографировать было особо нечего — капрал, к примеру, знал эту чертову дорогу наизусть. Дорога как дорога — приведена в порядок инженерными частями: воронки от фугасов и старые, от фугасных авиабомб, когда "летающие кожаные затылки"[23] долбали здесь местных вояк, засыпаны, в некоторых местах заделаны стальными плитами от быстросборных взлетно-посадочных полос, горелая техника спихнута под откос. Горелой техники здесь много, как бразильской, так и своей, родной, иногда ее вывозят — но чаще всего просто спихивают под откос. Патрули — в основном на МРАПах и Хамви, ощетинившихся четырьмя-пятью пулеметами, с грозной надписью на заднем борту "Не обгонять. Держать дистанцию не менее ста метров! Иначе стреляю!". Посты — мрачные бетонные укрепления — комплекты для возведения таких вот постов почему-то не заказывали здесь, а тащили морем из САСШ и переправляли на нужные места вертолетами. Эти посты стояли через каждые пару десятков километров, перед ними на полотне дороги была выложена змейка для снижения скорости машин, которые здесь едут, сами посты тоже щетинились пулеметными и гранатометными стволами, рядом в сложенные из бетонных блоков капониры загонялась боевая техника. Плакаты там тоже были, но написано на них было несколько иное: "По команде — заглуши двигатель, открой багажник, предъяви документы. При невыполнении — стреляю!". Эти посты были вкруговую обнесены противоосколочными заборами — новшеством последнего времени, спасшим немало солдатских жизней. Здоровенный такой пакет из пластика, с обвязкой сеткой-рабицей. Их привозили на место, экскаватором грузили туда две-три тонны земли — и получался щит, способный остановить снайперскую пулю или ударную волну от близкого взрыва IED. Проклятые IED, если брать статистику — то три четверти солдат сейчас погибают не от пуль противника, а от гранат и IED.
Дорога втягивалась в город — треклятый Сан Паоло, не вылезающий из первых строчек газет. Большой, полуразрушенный, грязный — если и можно было его с чем-то сравнить — так это с гигантским фурункулом почти у самого побережья.
— Парень, сколько ты заплатил за проезд? — спросил коп N 1
— Сэр?
— Ну, за проезд. Колонну ведь вели частники?
— Я не знаю, сэр — ответил Гонсалес, и это было правдой — я просто даю им свои данные, они записывают меня в свои бумаги. Вы же не думаете, сэр, что я заплатил наличными?
— Нет, конечно.
Коп N 1 достал блокнот и, несмотря на то, что машину ощутимо потряхивало — что-то записал в нем.
Колонна распалась на самой границе "Зеленой зоны", в логистической базе "Альфа". Чтобы понимать значение этой базы — следует, наверное, описать ее поподробнее, потому что роль ее для снабжения "Зеленой зоны" и всего Сан-Паоло в целом трудно было переоценить.
Логистическая зона Альфа занимала площадь в несколько больших кварталов, а поскольку пришли они сюда всерьез и надолго — большая часть помещений базы была вырыта в земле. Тяжелой техникой "зеленых пчел" — военных строителей — были вынуты миллионы кубов грунта, как под фундамент огромного здания. Но здания не было, а вместо здания там положили бетонные плиты: тонкие снизу и толстые, выдерживающие разрыв минометного снаряда, сверху. Завезли погрузчики, поставили большие и высокие стеллажи — как на гражданке. Получился своего рода карьер, огромный карьер, в котором день и ночь горели фонари и сновали погрузчики. Часть груза была складирована внизу, часть отставляли наверху, прямо на грузовиках, и количество переваливаемых здесь грузов было таково, что "логистическая зона Альфа" была крупнейшим складом в мире.
Грузовики свернули в зону, Хаммер же попал в затор перед "зеленой зоной", объединенной зоной безопасности. Так называлась часть города, отгороженная сплошной стеной с датчиками движения и патрулируемая исключительно североамериканскими контракторами. Эта зона считалась безопасной, этаким островком цивилизации в море хаоса и безумия. И как всегда, из-за досмотра, перед ней была очередь.
Досматривали тоже контракторы. Несколько человек с собаками шли мимо колонны, таких групп было несколько (господи, что собака может почуять, когда она чуть ли не задыхается от выхлопных газов). У шлагбаума проверяли документы, процедура эта была быстрой, но не слишком, потому что каждый ID[24] имел магнитную полосу, которую прокатывали на специальной машине и смотрели, что покажет компьютер. Отдельно была построена площадка для полного досмотра — тут не церемонясь, раздевали догола людей и вспарывали ножами обивку салона. Контракторы вообще особой куртуазностью манер не отличались.
Когда дошла очередь до них — Гонсалес протянул свой МИД[25] и три гражданских карточки своих спутников. Долго их не задерживали.
В Зеленой зоне жизнь была, конечно, попроще и получше, чем за ее стенами — но не слишком. Это был лакомый кусок для анархистов всех мастей и видов — и поэтому ее постоянно патрулировали. Здесь было довольно чисто, машины тоже были чистые, а не заляпанные грязью, как обычно в Бразилии. В Зоне было много гражданского жилья, и тем бразильцам, у которых оно было, здесь очень повезло в жизни — они сдавали его в аренду представителям различных международных организаций, получая за это твердую валюту. Много заборов, тут были и виллы, и сейчас они были окружены глухими и высокими заборами из оцинкованного профнастила. В большинстве из них нашли приют различные гуманитарные фонды и организации.
— Куда дальше, сэр?
— В самый лучший отель, какой тут только найдется, парень! — оптимистично заявил коп N 1.
— Эй, не забывай про лимит командировочных… — сказал коп N 2.
— Если они попробуют вычесть с меня — я подам на них в суд. В конце концов, они должны мне платить повышенные командировочные за командировку в такое дерьмо.
Отелем, конечно же, был Хилтон. Очаровательная мисс Хилтон была весьма рисковой дамой во всем, в том числе и в инвестициях. Пока риск приносил результат — номер в Сан Паоло Хилтон стоил в два с половиной раза дороже, чем сходный по площади номер в Нью-Йорке, а затраты на ремонт от попаданий мин и снарядов были относительно небольшими. Большинству постояльцев на цену номера было плевать — платили не они, платила командировавшая их организация.
