Увидев Павла, блондин ткнул в его сторону карандашом:
— Я-то думал, что-то серьезное, а у вас тут, считай, царапина. Да он через неделю бегать будет! Да, против выписки не вижу препятствий. — он сделал карандашом какую-то пометку в книжке. — И вообще, вы отняли у меня десять минут времени на такой пустяк.
— Это дорогой для меня человек. — важно заметил Хамид Вахидович.
— Хорошо. — блондин вместе с Гасановым пошли вперед по коридору, борец последовал за ними. — За здоровье пациента можно не беспокоиться… — донеслась до Павла фраза.
— Послушайте, — обратился он к высокому врачу в очках, до этого молча стоявшего у стенки и глядевшего в окно. — это случайно не Эрик Белявский?
— Да, это он.
— А что, он классный специалист?
— Да, высокого уровня.
— Хирург?
— Эрик специализируется на тяжелых и острых травмах, заработанных при разного рода несчастных случаях, вроде вашего. Всех побитых, порезанных, поломанных сшивает. Он вообще не здесь работает, пару лет назад его перевели в центральную клиническую, там он больших людей оперирует — чиновников из министерств и ведомств. — в голосе врача чувствовалась некоторая зависть. — Ну и некоторых наших военных, кого привезут из зоны боевых действий. Кстати, он в Питере стажировался, в академии имени Мечникова.
— Ясно…
Через пятнадцать минут Павел уже сидел в просторной «Тойоте» рядом с Хамидом Вахидовичем, а за рулем сидел тот самый борец-вольник. Переезд длился почти два часа, и все два часа пассажиры от души прикладывались к бутылке коньяка — нужно было снять стресс последних дней.
Они продолжили застолье на даче у Хамида Вахидовича, правда ворота открывал уже, увы, не Иван, а коротко стриженный загорелый молодой человек спортивного вида в светлых брюках и рубашке с закатанными до локтя рукавами.
— Хамид-ака, а откуда вы знаете этого Эрика?
— У нас с ним свои отношения, еще со времен, когда на него ребята Бека наехали и… отъехали — с моей помощью. Пришлось Беку даже из республики отправляться куда подальше. Но и он в свою очередь помог мне пару раз, когда оперировал в больнице моих парней, подстреленных в разных переделках. А знаешь, что интересно? От денег за эти операции он отказывался наотрез. У него свой кодекс чести.
Они выпили еще по одной рюмке.
— Напрасно ты тогда остался в баре, Паша… — вздохнул Гасанов — Я при любом раскладе со своими друзьями не хотел «светиться». А теперь пришлось влезть. Да ладно, не обо мне речь, да и Дэна уже нет! Другое дело, что теперь остальные предупреждены: началось!
— Извините, Хамид-ака. Я решал свои вопросы. Никак не хотел нарушать ваши планы.
— Кто знает, может, и к лучшему. Если так посмотреть, Дэн всем мешал в последее время.
— Кстати, вы через своих людей тоже ведь наверняка прокачали мою фамилию, откуда вы узнали об Акбарове?
— Да, это так.
— Ну и насколько она, информация, совпадает с той, что нашел нужным сообщить вам о себе я сам?
— Вот поэтому-то я и спрашиваю Пашу: не нужна ли ему какая-нибудь помощь?
— Машина разве что. И доверенность на нее.
— Хорошо, Паша. Завтра будет. По последней? — выверенным неверным жестом Гасанов плеснул очередную дозу коньяку.
— По последней! — согласился Павел.
— Ты думаешь, у тебя на квартире безопасно будет? — спросил Хамид, когда они с Павлом вышли во двор.
— Думаю да. Эти бандиты лишились своего главаря, теперь им не до меня будет.
— Хорошо. Аслан, отвези гостя! — махнул рукой шоферу Хамид.
Глава двенадцатая
Павел был снова дома. В своей разгромленной квартире, но своей. Он вскоре задремал в скрюченном, неудобном положении, даже толком не раздевшись. В этот раз кошмары его не мучали, не появлялась в его сне и племянница. Но как-будто к нему явился во сне некто и указал: вот он! Павел проснулся. Дэн! Вот кто ему был нужен! Точнее, уже не сам Дэн, а та информация, которая осталась после него.
Павел открыл глаза. Ничего себе! Он думал, что вздремнул на полчаса, а оказалось — уже без пяти семь утра.
Павел умылся, быстро размялся — отжимания на кулаках и пальцах, приседания, тренировка пресса, затем отправился на кухню. Деньги были на месте.
Хоть до кофе не добрались бандиты Дэна, когда громили квартиру — и на том спасибо. Эх, еще бы чего покрепче!
Выпив вторую чашку, Павел набрал номер Хамида.
— А-а, Паша, — в трубке раздался сонный голос Хамида Вахидовича. — почему ты так рано звонишь? Что-то случилось?
— Хамид-ака, вы можете по своим каналам узнать домашний адрес Дэна?
— Зачем тебе, Паша?
— Нужно.
— Ты опять что-то затеял, нет?
— Хамид-ака, это мое дело. Я просто разобраться хочу.
— Ищешь ты свою голову приключений, Паша. Ладно, я перезвоню тебе через пару часов. Устроит?
— Конечно!
А еще через час к Павлу заявился Николай.
— Привет, дружище! — Павел стиснул протянутую руку и обнял Николая.
— Здорово, кабан. Тише, не жми так, ты же меня раздавишь, — охнул от боли в ладони Столяров. — ну ты и поздоровел за эти дни! Не рука, а просто клещи какие-то. Ты что, все это время грузчиком подрабатывал, что ли?
— Каким там грузчиком. — и Павел рассказал историю последних дней.
— Значит и в баре тоже ты был. — протянул Николай.
— Она была у меня, — сказал Павел, рассматривая в окно проезжавшие мимо машины. — она приходила сюда.
— Ты так считаешь?
— Да. Ее голос слышал санитар в трубке. Что я тут лежу раненый.
— М-да, мистика какая-то. — Николай вздохнул.
Зазвонил телефон. Это был Гасанов.
— На, держи адрес этого Дэна.
— Спасибо! Записываю…
— Ты насчет машины спрашивал.
— Да, очень нужно.
— Все готово. Приедешь сегодня?
— Приеду.
— Хорошо.
Они снова пили чай — в этот раз зеленый. Павел сидел на веранде, в тени раскидистого дерева. Хамид накинул покрывало на крышу веранды, чтоб чуточку рассеять зной. Стояла жаркая парная духота.
— А это права, Паша… — Гасанов протянул карточку. — Можно было бы в ГАИ подскочить, доверенность в один момент нарисовать, но… тебе нужно в ГАИ? Или — так?
— Мне не нужно в ГАИ. — Павел щелкнул языком, помотал головой. — Мне — так.
Тумасов повертел документ в руках. А права, кстати — на Костина Алексея Константиновича. Хорошая фамилия, простая, незапоминающаяся… Что ж, он постарается, чтобы не было неприятностей у Костина Алексея Константиновича — и у мнимого, и у натурального.
Гасанов потянулся к бутылкам с минеральной водой.
Он налил в стакан минералки, бросил туда же щепотку соли, медленными глотками выпил, прищурив и без того узкие щелочки глаз, и со стороны нельзя было понять — жмурится он от удовольствия или не спеша разглядывает собеседника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
