допросы, дознания и шумиху в СМИ. Она не выдержит. К тому же приходил продюсер, просил, угрожал и рисовал перспективу общения Вики с прессой. Она ведь сама журналист, она прекрасно представляет себе все это. А фанаты? Вика же видела фанатов Рода, особенно фанаток. У Вики есть силы им противостоять? Сил у Вики не было. Она хотела только поправиться и уползти в тихий уголок – пожить спокойной жизнью.
Родителям позвонила из больницы и наврала. Сказала, что поздно возвращалась домой и кто-то напал. Кто – установить не удалось. Они тут же приехали. Ни слова не сказали о том, что знали, что именно этим все и закончится. Быть пресс-секретарем рок-группы – это не писать заметки в журнал мод. Сказать-то, наверное, хотели, но не сказали. Они все тогда, как мантру, говорили друг другу одну и ту же фразу:
– Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо.
И вроде получилось. Вика поправилась, начала новую жизнь, раз в три месяца обязательно приезжала к родителям – проводила с ними несколько дней. Жить получалось.
Зачем же Рода понесло давать концерт в бар? Ответ был очевиден. Стадионы и концертные площадки он уже не собирал. Стал слишком неблагонадежным исполнителем, часто срывал концерты. Теперь его удел – клубы и дворцы культуры.
А ее – барная стойка. Вика расставила чистые стаканы по полкам и пошла отпрашиваться на пятницу.
4
В воскресенье Артем привез натюрморт в галерею. Галерея работала, и даже Ангелина была на месте. Она часто выходила в воскресенье – наплыв посетителей в этот день порой бывал больше, чем в рабочие дни. Сегодня – яркое тому подтверждение. В залах царило заметное и редкое оживление. Обычно в заведениях подобного рода один-два гостя единовременно – стандарт. Высокие цены и статус продаваемых произведений говорил сам за себя. Около седовласого мужчины уже стоял консультант и что-то активно рассказывал ему про картину, весь сюжет которой – переплетенные треугольники. Артему не надо было подходить ближе, чтобы понять, о чем консультант вещает. Скорее всего о том, что это очень выгодное приобретение, в других местах картины художника стоят гораздо дороже, и что, купив предмет современного искусства, мужчина сделает выгодное вложение, потому что в настоящее время искусство – это прежде всего бизнес и инвестиции. Все эти ловкие манипуляции с покупателями Артем видел не раз. А у Ангелины штат был в высшей степени профессиональный. И да, современное искусство в наше время – это целая бизнес-индустрия.
Пересекая залы с инсталляциями, скульптурами и картинами, Артем направился в кабинет хозяйки.
Ангелина, безупречная и прекрасная, как всегда, сидела за столом и листала толстый пестрый каталог.
– Можно?
Она подняла голову, и ее накрашенные ярко-красные губы тут же разошлись в улыбке:
– Артем! Проходи, а я тебя заждалась.
Вольский вошел внутрь.
– Показывай, – скомандовала Ангелина, сразу же переходя к делу.
Некоторое время пришлось повозиться с молнией на чехле, но уже через минуту освобожденная картина была представлена хозяйке галереи.
– Чудесно. – Ангелина поднялась со своего места и подошла к полотну. – То, что нужно. Сколько за нее хочешь?
– Как обычно.
Ангелина кивнула головой.
– Я ее даже в зал не буду вешать. У меня уже есть покупатель.
Артем в который раз восхитился цепкостью Ангелины. Рядом с ним стояла невысокая хрупкая женщина с гладко зачесанными платиновыми волосами и яркой помадой. Светло-бежевый брючный костюм, высокий каблук, красный маникюр. Эффектная красавица со стальной волей. Она лично знала всех своих постоянных посетителей, знала их предпочтения, вкусы и что именно они коллекционируют. Как только Ангелина получала предмет, входящий в круг их интересов, она сразу же связывалась с потенциальным покупателем и практически всегда товар продавала. Ангелину не смущали часто пустые залы галереи. Половина сделок проходила в ее кабинете.
– Серж сказал, что ты закончил с натюрмортами.
– Да.
– Жаль, очень жаль. Они пользуются хорошим спросом.
– Уходить надо на волне. Слишком много натюрмортов – это уже штамповка. Ограниченное количество говорит о редкости.
Ангелина засмеялась.
– Слова циника и пройдохи.
Артем промолчал, соглашаясь. Он не хотел посвящать Ангелину в свои метания, искания и рассказывать о том, как эти натюрморты опустошили его, настолько, что он чуть не выгорел профессионально. Такие вещи хозяйку галереи интересовали меньше всего.
– Может, все же один, последний, напишешь? – предприняла она пробную попытку. – Я выставлю его на аукцион.
Каждый год в декабре галерея устраивала рождественский аукцион. Это было настоящее событие для любителей искусства и коллекционеров. Ангелина очень тщательно подбирала лоты – она держала марку и мечтала, чтобы однажды ее аукционы вышли на международный уровень. Подготовку к мероприятию она всегда начинала заранее, за полгода – оповещала другие галереи, готовые принять участие на правах поставщиков, собирала предметы искусства, готовила каталоги выставляемых на торги работ с их подробным описанием, делала рассылку этих каталогов, занималась рекламой и оповещением в СМИ. Рождественский аукцион был ее детищем.
– Я бы с удовольствием тебе помог, – ответил Артем, – но… нет.
– Ты зверь.
– Просто готовлюсь к выставке в Италии. Некогда.
Ангелина отошла от натюрморта и снова села за стол.
– Кофе?
– Не откажусь.
Она дала распоряжение секретарю.
– Ты же понимаешь, что я заинтересована получить твою работу для аукциона?
Он улыбнулся. Ему нравилась ее прямота.
– Могу предложить пастельный этюд.
– Я могу на него взглянуть?
– Пока нет. Он не готов. Но есть этюд, на основе которого я напишу новый. Тебе понравится.
– А старый чем плох?
– Он слишком классический, ты такое не любишь.
Теперь рассмеялась Ангелина.
Секретарь принесла кофе и удалилась.
– Значит, на натюрморт времени нет, а на этюд есть?
– Именно так. На натюрморт уйдет в четыре-пять раз больше времени, я не могу сейчас себе позволить такую роскошь.
Она помолчала, а потом согласилась:
– Ладно, только сильно не затягивай. Я уже начинаю готовить список лотов. Он должен быть полностью сформирован к середине июля.
– Я успею.
Кофе был крепким, горьким и вкусным. Как всегда у Ангелины.
– У меня к тебе встречная просьба, – начал Артем. – Ты можешь на пробу разместить у себя работу одного парня, очень талантливого?
– Кого?
– Его зовут ДекART.
– Не слышала о таком.
– Он неизвестен, выставляется… так, в подвалах.
– Милый, я работаю с очень серьезными людьми. Вряд ли их заинтересует творчество подвалов, да еще без известного авторского имени.
– Я понимаю. Но он очень талантлив, и, может быть, ты потом войдешь в историю как «первооткрыватель гения».
Ангелина фыркнула. Решение Артема поговорить с ней о Егоре было спонтанным, возникшим только что. Просто в последние дни он часто возвращался мыслями к той подвальной
