Олав явно счел, что разговор на этом закончен. Он повернулся, чтобы снова сесть в седло, но Бродир яростно взревел и набросился на него сзади, обхватив за шею и дернув так, что Олав потерял равновесие и едва не упал. Несмотря на хрупкое сложение, Бродир был отнюдь не слаб: одной рукой он сжал шею Олава железным кольцом, а второй бил Хаконссона под ребра. У того глаза вылезли на лоб и язык вывалился изо рта.
Но теперь Хорд ринулся на подмогу брату. Длинный плащ развевался у него за спиной. Он стремительно спрыгнул с коня и набросился на Бродира, молотя его огромными, как кувалды, кулаками. От первого удара Бродир уклонился; второй пришелся ему в бороду и заставил пошатнуться, однако он, не отпуская Олава, пнул Хорда ногой, отчего тот ахнул и привалился спиной к ближайшему деннику.
Халли решил, что смотреть уже хватит; он не раздумывая спрыгнул с бочки, путаясь в ночной рубашке, обогнул конюшню, проскочил мимо Рагнара, который так и сидел в седле, пялясь на драку опухшими глазами, миновал других лошадей, которые спокойно стояли на месте, и добежал до кучи соломы, где боролись дядя и Олав. Хорд увидел его и, когда Халли пробегал мимо, ухватил мальчика повыше локтя, а потом без особых усилий оторвал от земли. Плечо обожгло как огнем; Халли отчаянно задергался, пытаясь вырваться, но рука у Хорда была длинная, и держал он крепко. Потом он взмахнул рукой и отпустил Халли. Мальчик пролетел через конюшню, влетел в пустой денник и сильно ударился о деревянную стену. У него перехватило дыхание и перед глазами закружились белые искорки.
Он лежал на боку в куче соломы, ощущая во рту вкус крови. Конюшня немного покружилась перед глазами, потом наконец остановилась. Халли огляделся. Он увидел Олава Хаконссона, который лежал на земле, держась за горло. Хорд заставил Бродира разжать хватку, и теперь они боролись друг с другом, сцепившись намертво. Они переваливались из стороны в сторону, кряхтя, задыхаясь, не произнося ни звука, налетая на денники так, что доски трещали, шаркая ногами по полу и поднимая густые облака пыли.
Бродир сражался отважно, но Хорд обладал бычьей силой. Поединок вышел недолгий: Хорд быстро сумел развернуть Бродира и заломил ему руки за спину.
Олав с трудом поднялся на ноги. Он был весь белый, на губах пузырилась пена.
Халли пошевелился. В плече вспыхнула боль. Он не обратил на нее внимания и попытался встать.
Что-то тяжелое уперлось ему в шею. Это была подошва сапога.
Голос Рагнара Хаконссона произнес:
— Нет уж, троввская морда, полежи пока!
Халли захрипел, заскреб пальцами по сапогу. Он выпученными глазами смотрел на Олава Хаконссона, который в задумчивости стоял перед беспомощным Бродиром.
Олав Хаконссон медленно отошел в сторону, к лошадям, где Халли не мог его видеть. Донеслись лишь скрип кожи — это открыли переметную суму — и шорох — Олав что-то искал. Он вновь появился в поле зрения Халли. Лицо у него было каменное, боль и гнев сменились спокойной решимостью. В руке Олав держал маленький ножик, из тех, какими режут сыр, подрезают копыта или чистят фрукты.
Халли смотрел во все глаза, вцепившись в кожу сапога, придавившего ему горло.
Он увидел, как Олав Хаконссон подступил к Бродиру, замахнулся ножом и нанес ему удар в самое сердце. Тот мгновенно умер.
Олав бросил нож на солому, повернулся и подошел к своей лошади.
Хорд Хаконссон выпустил тело Бродира, так что оно рухнуло наземь, и тоже подошел к своей лошади. Проходя мимо, он взглянул на Рагнара и что-то сказал. На миг сапог еще сильнее надавил на горло Халли, потом убрался. Шелест плаща, шорох соломы под сапогами — Рагнар ушел.
Халли лежал неподвижно, глядя прямо перед собой.
Он слышал, как Хаконссоны медленно ведут лошадей через двор. Все прочие кони в конюшне теперь ржали и метались в своих денниках, некоторые били копытами в стены: они почуяли кровь и их это пугало.
Халли лежал неподвижно. Наконец он услышал, как снаружи пришпорили коней и как те стремительно помчались прочь от Дома Свейна, вниз, в долину.
* * *
В те дни, когда еще приходилось опасаться троввов, не многие люди осмеливались подниматься на пустоши. Однако Свейну хотелось повидать, что там, несмотря на то что мать умоляла его не ходить.
— Днем троввы не покажутся, — говорил он ей, — а я вернусь домой до темноты. Приготовь мой любимый ужин: я буду голоден, когда приду.
И с этими словами он опоясался своим серебряным поясом, взял меч и отправился в путь.
Он взобрался на гребень горы, вышел на пустоши, голые, поросшие вереском, и огляделся. Вдалеке виднелся невысокий круглый холм, а в холме он увидел дверь. Свейн подошел к ней вплотную. Дверь была огромная, выкрашенная в черный цвет.
«Это дверь троввов, как пить дать, — сказал себе Свейн, — и я могу либо оставить ее в покое, либо отворить ее и заглянуть внутрь. Первое будет безопаснее, зато второе прославит меня!»
И он отворил дверь. Заглянув внутрь, он увидел чертог, увешанный человеческими костями. Вдалеке пылал огонь. Свейн чрезвычайно осторожно пробирался через чертог, пока не подошел к самому огню. У огня сидел огромный, жирный тровв и деловито вырезал чашу из человеческого черепа. Увидев это, Свейн вскипел от ярости. Он сказал себе:
— Я могу либо вернуться обратно, либо заставить этого демона заплатить сполна за его преступления. Первое будет безопаснее, зато второе прославит мой Дом!
И он подкрался к тровву и отсек ему голову одним взмахом меча.
Свейну хотелось пойти дальше, однако он оглянулся и увидел, что свет, льющийся из распахнутой двери, становится тусклее и голубее. Наступал вечер. Поэтому он спустился с холма и вернулся домой к ужину.
Таков был первый визит Свейна в чертог троввского короля.
Часть вторая
Глава 7
Хоркель, брат Свейна, был убит соседом во время спора из-за земли. Когда Свейн услышал об этом, он почти ничего не сказал, взял свой меч и пояс и вышел из дома. Сосед бежал и скрылся в хижине на дальнем утесе. Взобраться туда можно было только по лестнице в две сотни ступенек, а лестницу убрали. Добравшись до подножия утеса, Свейн принялся разглядывать крутой склон, а убийца тем временем выкрикивал сверху оскорбительные насмешки. Свейн молча принялся карабкаться наверх. Камень был ненадежный и крошился под пальцами; дул сильный ветер, который грозил сорвать его со скалы. Орлы клевали ему уши. Спустилась ночь, а Свейн все карабкался. На рассвете убийца принялся швырять в него камнями, но Свейн уклонялся от них, повисая на одной руке. Он взобрался на скалу, сразил убийцу своего брата одним взмахом меча, потом вернулся в свой Дом и снова встал за плуг, как будто ничего и не случилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
