Снибрил размышлял об этом, пока ехал верхом на Роланде сквозь ворсинки, выискивая следы.
Мы всегда можем спуститься в Подковерье, думал он. Мы можем перестать быть людьми. Мы можем зарыться под Ковер и бродить там в темноте.
Дефтмины считают, что как бы ни был велик враг, с ним следует сражаться, но мы ведь даже не видели Фрэя.
А дьюмайи так не считают. Они думают, что если враг слишком велик, то стоит поискать врага поменьше.
Может быть, Писмайр и прав. Мы не можем противостоять Фрэю. Но, по крайней мере, можем перестать его бояться.
– Я отправляюсь в Уэйр, – сказал он в этот вечер племени.
Все смотрели на него в ужасе. Формально вождем все еще оставался Гларк… если только он был жив. А если его уже не было в живых, то тогда вождем становился Снибрил. Дети Гларка были слишком юны. И никто не хотел потерять еще одного вождя.
– Ты не можешь нас покинуть, – сказал Додор Плинт, сапожник племени. – Ты наш предводитель.
– Уэйр важен для нас, – ответил Снибрил. – Мы бы оставались простыми охотниками, если бы не Империя.
Манранги переглянулись.
– Мы и есть простые охотники, – сказал Плинт.
– Да, но, по крайней мере, мы знаем, кто мы, – возразил Снибрил. – Как бы то ни было, благодаря Империи мы развились, стали сложнее.
– Это верно, – ответил Крули Вулф, человек, такой же старый, как Писмайр. – Люди теперь не бьют друг друга по голове дубинками, как это было, когда я был мальчиком. Они больше спорят.
– Но это не значит, что мы стали лучше! – возразил Плинт.
Крули Вулф почесал в голове.
– Не знаю, – сказал он. – Теперь люди стали выше ростом, крупнее. И к тому же они так не скулят, как прежде.
– Ха! Но дефтмины не имеют ничего общего с дьюмайи, – сказал Плинт. – А они командуют!
– Они сражаются с дьюмайи, – заметил Снибрил, – просто удивительно, как некоторые вещи утрачивают смысл, когда речь заходит о войне. Такие идеи, как… ну, не убивать людей и тому подобное.
Один из дефтминов поднял руку.
– Это верно, – сказал он. – В прежние дни король всегда сбрасывал людей со скалы.
– Он все еще это делает, – возразил другой дефтмин.
– Да, но он так не веселится по этому поводу, как раньше. И говорит, что делает это для их собственного блага.
– Видите? – сказал Снибрил с отчаянием. – Дьюмайи все-таки оказывают свое влияние. Даже если ты их враг. Я отправлюсь на юг. Может быть, я смогу найти остальных. Может быть, Империя сможет нам помочь.
– Да, но ведь ты наш вождь, – снова начал Плинт.
– Тогда и дайте мне предводительствовать вами! – рявкнул Снибрил. – Кто идет со мной?
Несколько юных манрангов подняли руки.
Встал один дефтмин.
– Придется ли сражаться с превосходящими силами противника? – спросил он.
– Вероятно, – сказал Снибрил.
– Замечательно! Засчитай и нас! – несколько дефтминов закивали головами.
Еще один сказал:
– А будет ли у нас возможность сражаться не на жизнь, а на смерть?
– У вас может быть надежда на то, что вы сможете сразить врага на смерть, – ответил Снибрил.
– Настолько хорошо обстоят дела?
– Даже лучше.
– В таком случае – мы с тобой!
В конце концов набралось триста пятьдесят добровольцев из дефтминов и пятьдесят из манрангов. На скале, решили они, их семьи будут в такой же безопасности, как в любом другом месте Ковра. Но кто-то должен был остаться. Потому что могло случиться всякое. Четыреста, подумал Снибрил. Кто знает, скольких нам предстоит встретить?
С другой стороны, раз мы не знаем, скольких нам предстоит встретить лицом к лицу, то, возможно, что четырехсот будет достаточно.
Всегда выбирай более значительного врага, более крупного. Тогда его будет легче сразить.
Мы должны отправиться в Уэйр. В известном смысле, мы все происходим оттуда.
Там люди впервые осознали, что есть лучший способ существования, чем бить друг друга по голове.
Taken: , 1
15
Это произошло двумя днями позже.
В роще красных ворсинок на границе синей страны семеро человечков сражались с моулами. Было неслыханно, чтобы на человечков кто-то нападал.
Они никогда не носили оружия, если не считать того, что было предназначено на продажу.
Эта стая моулов была многочисленной, и ею предводительствовал вождь, более хитрый и коварный чем большинство их вождей.
Единственное, чего он хотел, это заполучить побольше оружия.
Человечки показались ему легкой добычей.
Но он уже начинал сожалеть о своем решении.
Человечки не носили оружия, зато носили с собой инструменты. А если ты целишь молотком в голову, а не в гвоздь, то и молоток становится оружием. Они стояли вокруг своего большого котла с лаком и отражали удары молотками. Они использовали черпаки для лака как дубинки, а куски обгоревших ворсинок как грубые копья.
Но их было меньше, и все они были готовы умереть. И должны были умереть. И знали это.
И был кто-то, наблюдавший за ними, кто тоже знал это.
Танорг, Кьюлейна, наблюдала за ними, укрывшись глубоко в чаще ворсинок. Невозможно описать, как танорг видит мир. Это все равно, что попытаться объяснить рыбе, что такое звезды. Как можно растолковать, что она наблюдала эту битву миллионы раз и все в одно и то же мгновение и каждый раз человечки проигрывали битву?
Конечно, это неверное описание. Но сойдет и оно.
Но из всех исходов был возможен один-единственный, единственный, как жемчужина на морском берегу, усыпанном черным песком, и он был иным.
Не двинувшись с места, она повернулась и обратила все свое внимание на…
Из гущи ворсинок хлынули люди. Моулы повернулись, чтобы сразиться с ними, но внезапно оказались между двух огней.
Дефтмины и манранги нашли беспроигрышный способ ведения боя. Высокие манранги стояли позади маленьких дефтминов и сражались через их головы: ни один враг не мог рассчитывать на успех, если битва велась на двух уровнях сразу.
Битва была короткой, но результат ее был чрезвычайно впечатляющим.
Через несколько минут оставшиеся моулы побежали. Некоторые из нападающих помчались преследовать их.
И тогда-то он наступил – тот знаменательный момент, когда кто-то, потративший всю свою жизнь на поиск чего-то, оказывается на пороге свершения.
Атан, мастер по обжигу кирпичей, предводитель отряда, с ужасом смотрел на белого коня, трусившего рысцой сквозь ряды его спасителей. На коне восседала маленькая фигурка.
– Как это может быть! Мы должны были умереть! – сказал он. – Мы все!
– А вы хотели умереть? – спросил Снибрил, спешившись.
– Хотели? Хотели? Это не вписывается в наши представления, – ответил Атан, бросая молоток. Из-за ворсинок послышался скрежещущий крик моула.
– Ты изменил ход вещей? – сказал Атан. – Теперь произойдут ужасные события…
– Они не должны произойти, – возразил Снибрил спокойно. – Ничего не должно произойти. Ты просто можешь позволить событиям происходить. Но это разные вещи. Мы направляемся в Уэйр. Здесь есть манранги и дефтмины и несколько беженцев из других племен, которых мы подобрали по дороге. Почему бы и вам не пойти с нами?
Атан казался возмущенным и разгневанным.
– Нам? Человечкам? Сражаться?
– Но ведь вы только что сражались.
– Да, но мы знали, что проигрываем, – сказал Атан.
– А как насчет того, чтобы сражаться в надежде на победу? – спросил Снибрил. Он обернулся навстречу манрангу, который нес на руках человечка.
– Наш Джеридан погиб, и один из дефтминов пал, – сказал манранг. – И один из человечков. Но вот этот все еще… жив.
– Это Дерна, – сказал Атан. – Моя… дочь. Она должна была погибнуть. В определенном смысле… она, должно быть, мертва.
– У нас есть кое-какие лекарства, – сказал Снибрил спокойно. – Или мы могли бы ее сейчас же похоронить, если это то, чего ты хочешь.
Он выжидательно посмотрел на мастера по изготовлению кирпичей, который так побледнел, что казался белым.
– Нет, – отозвался тот чуть ли не шепотом.
– Хорошо. Потому что мы ни за что не стали бы этого делать, – отозвался Снибрил с живостью. – Ну, тогда, значит, вы пойдете с нами.
– Но я не знаю… что произойдет дальше, – сказал человечек. – Я не могу вспомнить!
– Вы присоединились к нам и отправились в Уэйр, – ответил Снибрил.
– Я не помню, что должно случиться!
– Вы присоединились к нам, – повторил Снибрил.
Лицо Атана выразило облегчение: это чувство затопило его, как волна.
Внезапно лицо его показалось безумно счастливым, как у ребенка, получившего новую игрушку.
– Да? Присоединился? – спросил он.
– А почему бы и нет? – сказал Снибрил. – Это, должно быть, лучше, чем умереть.
– Но это… это образ мыслей танорга, – сказал Атан. – Будущее – это Будущее, а не… не… – он поколебался; казалось, он обескуражен, – но… может… быть, и впрямь?… Может быть, будущее окажется совсем иным?
– Выбирай сам, – ответил Снибрил.
– Но судьба, рок…
