Вирджиния благодарно посмотрела на нее, хотя ей пришлось сжать губы, чтобы они перестали дрожать. Она кивнула, потом быстро отвернулась.
— Это глупо, я знаю, — сказала она, — но вчера мне было очень, очень плохо!
Тетушка Элоиза наклонилась вперед и похлопала ее по руке.
— Задетая гордость? — понимающе сказала она. — Но это чувство пройдет, и — кто знает? — в будущем, может быть, все сложится счастливее!
Вирджиния не совсем поняла, что она подразумевала, но если ее хозяйка предполагала, что в каком-то далеком будущем они с Леоном Хансоном могли бы провести еще один день вместе, то у нее на это не было ни малейшей надежды. На молоке обжегшись на воду дуют — это банальное утверждение в ее случае было совершенной правдой. В будущем она будет более осмотрительной.
Ночью она решила вернуться в Англию. Теперь Лиза может справиться без нее, и в любом случае она слишком долго не была дома. Она спустится на землю и вернется к монотонному, но спокойному привычному существованию.
Думая об этом в тишине и темноте роскошной спальни, она вдруг почувствовала волны тоски по дому. Кромвель-Роуд, ее родители и двое братьев! Как давно она о них не вспоминала?
Как только Лиза привыкнет к упражнениям и сможет продолжать их под наблюдением какого-нибудь опытного человека в Лондоне, она тоже вернется домой. Тогда семья снова будет вместе.
Вирджиния закрыла глаза и подумала как это будет прекрасно!
Утром она решила объяснить хозяйке необходимость своего безотлагательного отъезда, тем более, что Лиза в конце недели должна переехать к ней. Она была занята этими мыслями и не замечала письма, которое дожидалось ее на столике в прихожей, пока Франци не подала ей его.
Вирджиния с удивлением рассмотрела конверт, так как он был решительно дорогим, почерк — незнакомым, кроме того на нем была местная марка.
Она быстро распечатала его и сразу увидела, что оно было от Мэри Ван Лун — и не имело никакой связи с Леоном Хансоном! Хотя ей следовало бы догадаться, что почерк на конверте был безоговорочно женский, и от письма исходил слабый, но очень приятный запах духов.
Мэри Ван Лун, по-видимому, испытывала значительные трудности.
«Мои маленькие племянники приехали, — писала она, — и я нахожу, что сладить с ними еще труднее, чем я ожидала. Они славные малыши, но!!! (Восклицательные знаки заставили Вирджинию немного улыбнуться). Приходите ко мне на обед сегодня, если у вас нет более интересных планов, надо посоветоваться, как обращаться с современными детьми. Вы сами сказали, что это очень просто! Пожалуйста, приезжайте, если сможете Мэри Ван Лун.»
У Вирджинии было странное чувство, что ее поймали в сеть, из которой было не так уж просто выкарабкаться. Но письмо Мэри было теплым, дружественным и, несмотря на легкомыслие, даже умоляющим, и Вирджиния должна была бы приехать к ней на обед. Может быть, дети окажутся слишком надоедливыми, так что ничто не сможет заставить ее отменить свои планы, и остаться в Швейцарии.
Но что-то сказало ей, что дети не будут непослушными и что она могла бы просто заснуть вчерашней ночью, вместо того, чтобы строить планы, ворочаясь и вздыхая о неизбежности возвращения домой через несколько дней. Лиза могла бы отправиться домой через неделю или около того, но… Хорошо, это «но» может подождать, пока она не увидится с Мэри.
Глава одиннадцатая
Мэри Ван Лун не пришлось много трудиться, чтобы убедить Вирджинию. В этом преуспели дети.
Они, конечно, были непослушными, но они были прелестными. На Пауле было платье с оборками, не совсем подходящее для детских игр. С золотыми локонами и большими голубыми глазами она выглядела трогательной и очаровательной. На Питере были джинсы и клетчатая рубашка, на поясе висел кинжал в узорных ножнах. Он смотрел на Вирджинию зеленовато-карими глазами. Его взгляд казался слишком взрослым.
— Если вы поселитесь здесь, — сказал он, — я буду заботиться о вас, но и вам придется немножко присматривать за нами. Знаете, с нами еще никто не играл подолгу, — сказал он, глядя на Вирджинию, и как будто оценивая ее возможности в этом отношении.
— Единственное, что вам нужно, молодой человек, — сказала ему тетя, ероша его волосы, — это чтобы кто-нибудь крепко взял вас в руки и превратил в уважаемого гражданина.
Питер какое-то время переваривал это, а потом взял Вирджинию за руку.
— Вы останетесь? — серьезно спросил он.
Паула, которая до этого носилась по изумрудно-зеленой лужайке, прибежала назад и обхватила талию Вирджинии маленькими крепкими ручками.
— Ну, оставайтесь, — протянула она. — Вы мне нравитесь, и я буду знаете какой послушной, если вы только останетесь!
— Ну вот, видите! — воскликнула Мэри, смеясь. — Они оба хотят, чтобы вы остались присматривать за ними, и я не знаю, что мне делать, если вы не останетесь, а вы говорите о возвращении домой, в Англию, и о своей скучной работе, для которой, я уверена, вы совершенно не годитесь.
Оставайтесь здесь, и я обещаю, что вам никогда не будет скучно! К вам не будут относиться, как к няньке. И если по какой-нибудь случайности мы уедем отсюда, вы поедете с нами. И я буду платить вам любую сумму, какую вы только назовете!
— Вы очень добры, — сказала Вирджиния, и в ее голосе слышалась печаль.
Безусловно, на террасе у Ван Лунов было очень мило. Там стояли глубокие плетеные кресла и маленькие столы, заваленные сладостями, сигаретами, фруктами и цветами.
Все были непринужденны, включая слуг, которых привезли из Америки; ее угостили отличным обедом, и сейчас перед было волшебное мерцание озера и все великолепие озерного берега. Если она уедет домой в Англию, она может никогда не увидеть такой редкой красоты. Едва ли ей когданибудь удастся встретить такого же обаятельного друга и многообещающего работодателя, как миссис Ван Лун, которая почти умоляла ее остаться.
Тогда жалованье — которое должно быть не выше, чем обычно, она будет настаивать! — позволит ей помогать Лизе (ведь ей еще долго придется жить на иждивении у отца). Все вместе это выглядело так, словно она должна принять это предложение.
— Хорошо, — внезапно сказала она, почти страстно, — если вы действительно хотите этого от меня, я согласна.
Питер во все горло закричал: «Урра!», и Мэри Ван Лун улыбнулась.
— Чудесно! — сказала она. — И когда вы за это возьметесь?
— А когда вы хотите?
— Немедленно!
Вирджиния хотела поспешно воскликнуть, что она должна еще рассказать об этом своей хозяйке, что она не могла убежать не поблагодарив и не попрощавшись после всего того, что мадам сделала для нее по своей исключительной доброте, и что в любом случае ей нужно несколько дней, чтобы собрать вещи и приготовиться к такому рискованному начинанию.
