А это означало, что помощь атакуемому ордой нежити замку придёт с опозданием на целый час. В течение которого ужасный зелёный огонь, пробившись через рухнувший магический заслон защитников, уничтожит всех живых за неприступными каменными стенами, и спасать там, по сути, будет уже некого. Армия графа уже не успевала отвести неизбежное от обречённых людей, но она готовилась жестоко отомстить врагу за их смерть.
Однако вопреки прогнозам и расчётам, когда войско графа Виргиния де Зуле подошло к замку барона Вердока фон Отка, твердыня последнего по-прежнему отбивала яростные навалы сильно поредевшей, но всё ещё грозной орды зомби. Со стен в осаждающих летели сотни горящих стрел и громадные гранитные глыбы, а наводящий трепет на защитников зелёный магический огонь бесследно сгинул, будто его никогда и не было.
Ударившая в спину зомби тяжёлая панцирная пехота графа при поддержке огненных смерчей магов повергла в паническое бегство гораздо более многочисленную орду нежити. Преследуя удирающих зомби, из замка также вышел отряд сквайров под предводительством самого барона.
В ходе последовавшей непродолжительной погони двумя соединившимися людскими отрядами было уничтожено три четверти без оглядки улепётывающей орды, потери самих преследователей при этом оказались минимальны.
Удравшие зомби получили хороший урок, теперь вряд ли стоило опасаться в ближайшем будущем их возвращения в эти края. После такого жёсткого разгрома и массового избиения им придётся надолго затаиться в своих Мёртвых Пределах и по новой копить силы, набирая новую мрачную орду.
Когда горячка боя начала стихать, Атен одним из первых покинул заваленное зловонными телами поле сечи, вернулся в замок и поспешил в покои принцессы — удостовериться, что с вверенной его попечению девушкой всё в порядке. От своих приятелей-гвардейцев, неотлучно всё это время пребывавших возле госпожи, вернувшийся рыцарь узнал, что зелёный огонь сам собой вдруг исчез примерно минут через сорок после спуска Атена с замковой стены. Аккурат об эту пору отважный рыцарь в одиночку искромсал шестёрку архиличей. Сопоставив эти два факта, герой-гвардеец поделился своей догадкой с товарищами, которые, в свою очередь, не без гордости поведали об этом дополнительном подвиге своего славного товарища всему замку.
После того как отправленные на указанную Атеном полянку чародеи подтвердили уничтожение тёмных магов нежити, барон лично преклонил колено перед своим спасителем.
В столицу весть о случившемся по дороге с принцессой злоключении прибыла задолго до ожидаемого приезда самой Фельи, и, во избежание повторного эксцесса, навстречу дочери перепуганный Император выслал целый полк столичного гарнизона. Благодаря чему пятёрка утомлённых опасным путешествием гвардейцев получила возможность ещё на дальних подступах к столице переложить заботу о принцессе на плечи бравому гарнизонному полковнику и на дюжину часов раньше отправиться праздновать долгожданное возвращение домой в ближайший придорожный трактир.
В сопровождении полка празднично наряженной городской стражи принцесса Фелья торжественно въехала в столичные ворота. Пятёрка охранявших её на всём протяжении долгого переезда рыцарей в это время была далеко, и все лавры обеспечившего сохранность принцессы стража достались бравому гарнизонному полковнику. Его имя восхваляли высовывающиеся из окон люди, под ноги его коня горожане бросали цветы, и именно его обнял и расцеловал сам Император, когда полковник привёл ему во дворец долгожданную дочь.
Но и истинные виновники торжества не остались без награды. Когда празднества по случаю приезда принцессы закончились, пятерых сопровождавших Фелью гвардейцев вызвали к Императору, и каждый их них получили из рук Эмри Абриссельского по увесистому кошелю, до отказа набитому золотыми монетами. Особо же отличившийся удачливый герой-гвардеец имперский рыцарь сэр Атен Гивдонский, стараниями которого, кроме спасения баронского замка и особы императорской крови, было предотвращено разорительное нашествие орды нежити в глубь Великой Империи, в дополнение к увесистому кошелю за свою преданную службу был удостоен высочайшей милости — получил из рук своего Императора рекомендательное письмо в легендарный Серебряный Храм Паладинов. Этот закрытый Храм по сей день одиноко возвышался посреди давно покинутых людьми руин первого стольного града Империи — Труза. Путь туда был не близкий. Но удалённость Серебряного Храма от густонаселённых мест делала это древнее место ещё более притягательным для жаждущих подвигов и славы молодых рыцарей.
Попасть в это священное для любого воина место, где лучших из лучших рыцарей Империи опытные инструкторы-паладины за год обучения превращали в непревзойдённых мастеров двуручного меча — паладинов Империи, было давней заветной мечтой Атена. И вот наконец судьба подарила ему вполне реальный шанс.
Но рекомендация Императора лишь открывала перед Атеном ворота древнего Храма Паладинов, которые, однажды перед ним открывшись, запросто могли тут же навсегда захлопнуться. Чтобы попасть в ученики к инструкторам-паладинам Серебряного Храма, нужно было выдержать сложнейший вступительный экзамен. Император дал шанс своему гвардейцу показать себя перед мудрыми храмовыми паладинами, брать его учеником в Серебряный Храм или нет, увы, решал уже не он. Лишь один из доброго десятка съезжающихся ежегодно в начале осени достойных героев проходил сложнейшее турнирное испытание и становился претендентом на получение через год вожделенного золотого плаща паладина.
Оставшиеся до храмового турнира месяцы Атен провёл в изнурительных тренировках. Забросив подружек и холостяцкие пирушки с друзьями, всё свободное от службы время теперь молодой рыцарь оттачивал своё мастерство в фехтовальном зале, бесконечными тренировками буквально до обмороков загоняя своих многочисленных спарринг-партнёров. И без того отличное владение мечом упорный рыцарь улучшил изрядно. На ежегодном летнем внутригвардейском чемпионате он без труда взял первый приз в фехтовании на мечах, всего за минуту обезоружив считавшегося непобедимым чемпиона предыдущего года.
Заполненные тренировками дни пролетели незаметно, и вскоре настала пора прощаться. Напоследок Атен закатил друзьям шумную пирушку в любимом кабачке. А следующим утром, борясь посредством огуречного рассола с мучительной головной болью, уже трясся в седле, во весь опор уносясь из шумной столицы в совсем иную жизнь.
Развалины Труза находились практически в другом конце Империи, путь туда был не близкий. От нынешней столицы Лицгарда их отделяло без малого почти семь сотен километров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
