— Твое право, — кивнул Нурминен.
Он знал, что ничем не рискует. Не было еще ни одного случая, чтобы люди, прошедшие его Школу, покидали пограничную службу по собственному желанию. Знал на собственном опыте. И дело было не в том, что человека ломали. Он просто начинал по-другому думать.
— Значит, так, — подвел итог Нурминен. — Билет тебе… ты понял, так? Ну а вещи — возьми все, что хочешь. Меч возьми.
— Ты и про меч знаешь? Зачем он нужен?
— Я про все знаю. Возьми. А то я не вижу, что ты уже соображаешь, как бы его контрабандой протащить…
Збышек ухмыльнулся и сунул Нурминену ладошку лодочкой:
— Программа пошла, Волчара. Ты, конечно, пес тот еще, но, кажется, не такой уж паскудный и шелудивый. Теперь я к тебе — на “вы” и по званию?
— Нет. Как есть. А за теплые слова — спасибо.
Нурминен пожал протянутую руку, с удовольствием ощутил силу пожатия, развернулся и пошел прочь, немного горбя плечи. Его фигура оплывала в бесконечном пространстве, теряла форму, растворялась, пока совсем не исчезла в темноте созданного им виртуального мира.
Глядя ему вслед, Збышек чувствовал, как вместе с Нурминеном тают окружающие предметы, становится призрачной твердая поверхность земли, растекаются камни, испаряются стены. Валун, на котором сидел Волчара, пропал последним.
А еще Збышек чувствовал, что ему невыносимо хочется узнать, действительно ли компания “Накамичи” объявляла награду за его поимку.
(Документ 1)
Напутственная речь, произнесенная первым заместителем Шефа Школы Аякс (Планета Жмеринка, сектор RX-5, Запад) Э.Нурминена, бригадиром Т.Акасаха, перед строем курсантов тридцать шестого курса:
“Дорогие друзья! Сордаты! Будущие сордаты! Мы все ненавидим пафос, но сегодняшний день по регламенту доржен нескорько отричаться от всяких других! Сегодня пафос уместен, сегодня он необходим, и пусть нас с вами не сришком тошнит от выспренности моих сров.
Каждый год дря командного состава Шкоры наступает месяц кошмара. Сводятся в единое церое списки возможных кандидатов, достигших призывного возраста, и начинается Борьшая Охота. Вы ни в коем сручае не доржны думать, что ситуации, из которых вас, в борьшинстве своем, вытащири инструкторы Аякса — ситуации смодерированные. Никоим образом. Практически все вы по законам СМГ — преступники, но это верно ришь отчасти. Доржен открыть вам тайну: за всеми вами набрюдари не год и не два. И корь скоро вы здесь — можете гордиться, на рюбого из вас уже потрачены миррионы и миррионы, рюбой из вас — уже прошер все мысримые и немысримые экзамены, тесты и проверки. Остарось немногое: организовать ваши врожденные таранты в нечто осмысренное и, грубо говоря, научить вас стрерять точно в церь — и всегда. Вас тут сто пятьдесят черовек и вот вам три года. Это будут весьма напряженные три года. Но и очень порезные три года. Никого из вас по окончании Шкоры не будут неворить — не хотите работать (подчеркиваю особо — не сружить, а работать) в группе Аякс — катитесь, все неприятности каждого из вас уже уражены и о них никто никогда не вспомнит. Единственное — в сручае гробарьной войны — вы будете немедренно мобиризованы.
Отныне каждый из вас носит гордое звание Шкоряра. Пока что дря вас это ришь срово и неоправданный, по вашему мнению, пафос. Это не так — смею вас уверить.
Когда-то я и сам так думар.
И знаете? Я ошибарся…”
(Документ 2)
ППС — Запад. Главный Штаб, мир Массачусетс.
Внутреннее.
Совершенно секретно.
Отправитель — Баймурзин.
Получатель — Ларкин.
Содержание — х х х х х.
Цитата:
“…Совершенно очевидно, что конфликт Галактика — НК испытывает серьезный кризис. Мы научились предсказывать образование спайки, научились уничтожать НК с высочайшей эффективностью. Мы выиграли фигуру, и фигура — ферзь. Но ход за ними, и я склонен считать, что ход они непременно сделают. Всяческие домыслы по поводу прекращения войны, в изобилии появившиеся после уничтожения в секторе DX-7 армады агрессора нового типа, считаю абсолютной чушью. В моем лице гений появился в Галактике, по элементарному закону подлости, должен он возникнуть и в мире НК, По Ту Сторону. Мои дебилы-футурологи посчитали и доложили мне (и я соглашаюсь с их расчетами) — эскалация конфликта, с применением новейших технологий (возможно — технологий не технического толка) со стороны НК возможна в ближайшие три-пять лет. Скорее всего это будет отдаленный и до сей поры не подвергавшийся атакам сектор, где-нибудь на периферии Обрыва. Полагаю, НК будут производить испытания нового оружия, поэтому выберут свободное от обитаемых миров место, а значит — наименее прикрытое.
И здесь я вновь поднимаю вопрос о значении в истории отдельной личности, ибо технологические ресурсы Галактики я с моими сотрудниками исчерпал полностью В разработке есть несколько штучек, но это не более как апргрейд уже готовых изделий. Мисс Ларкин, я, гений, свое сделал. Настала пора искать героя.
Примите мои запоздалые поздравления по поводу Вашей, тридцатилетней давности, идеи создания Аякса. Я ознакомился с техникой отбора курсантов отделения Школы на Жмеринке. Мистер Нурминен любезно согласился предоставить мне все секретные материалы, и я считаю для себя возможным заявить, что герой уже находится на обучении в Школе.
Возможно герой — в нашем случае — не один.
Прошу Вас дать мне аудиенцию в самое ближайшее время, которое Вы найдете.
Ваш Баймурзин.
P.S. Благодарю Вас за помощь в доставке ко мне семьи мух це-це. Мушки чувствуют себя хорошо. Передают Вам привет.”
(ТРИ ГОДА СПУСТЯ)
Глава 7
БУДЬ ЗДОРОВ, ШКОЛЯР!
“Одни утверждали, что Она — мальчик, двоечник с отвратительной наследственностью. По свидетельствам других, Она была примерной девочкой, и училась на одни пятерки. Пришло время мне, как очевидцу и непосредственному участнику, развенчать все эти слухи и домыслы.”
С.Волк “Воспоминания о К.Шапочке”
(Документ 3.0)
— Директор Волчара, ситуация развивается стабильно. Слежение с постов Три, Четыре, Шесть. Здесь Слон. Все в порядке.
— Запись?
— Мама останется довольна.
— Ну смотрите, все мы дети ее.
— Флаг, шеф.
— Флаг, волчата.
* * *
Флинт в руке парня выглядел не то чтоб необычно, но… как бы это поточнее сказать… очень уж неприятно. Да и тонкая, ползучая, дергающаяся улыбочка — где-то там, на заднем плане, фоном к черному отверстию пулеиспускательного канала — сообщала массу интересных подробностей о неминуемом будущем Збышека. Наркоман, подумал Збышек. И, похоже, полный псих. Коллега. Я люблю тебя.
— Я повторяю, — заревел псих-коллега на весь зал, грозно размахивая флинтом, — кто тебя сюда пустил, ублюдок?
На это сложно было что-то ответить. По сути вопрос был риторическим: никакой селекции посетителей в забегаловке отродясь не водилось, о клубных карточках если кто и слышал, то уж не иначе как по телевизору, во время просмотра очередного бесконечного слезливого сериала из жизни богатых, а окружающий сброд назвать леди и джентльменами не повернулся бы язык даже у самого непритязательного конферансье. По содержанию вопрос тоже — глубиной не блистал.
Зато интонация… Псих явно хотел получить ответ. Никуда псих не собирался деваться — пока не будет ответа.
— Я сам сюда пришел, — мирно сказал Збышек, незаметно ощупывая глазами часть помещения за спиной наркомана. Вмешиваться, похоже, никто не собирался. Наоборот, все с интересом наблюдали за развитием их отношений. Даже певица в панталонах на голое тело постоянно косилась со сценки в их сторону, не переставая делать неприличные движения тазом и орать что-то вроде “ой-ей-ей-ей-ей, мой герой, я твоя бэби…”. — Слушай, парень, спрячь ты эту штуку, — предложил Збышек. — И давай — выпьем. Я угощаю.
Ответ был неправильным. Збышек понял это по расширившимся глазам психа и полетевшим во все стороны (изо рта, естественно, не из глаз) брызгам слюны.
— Ты!.. — заорал наркоман, захлебываясь праведным (со своей, конечно, точки зрения) возмущением, — ты!.. Ты!
— Я, — и тут не стал спорить Збышек.
— Я ненавижу пиво! Ненавижу! — взвизгнул собеседник. — Ненавижу!..
— Зря, — сказал Збышек. — Чудесный напиток. Лучше чая.
— И я ненавижу, тех кто пьет пиво!
Несколько капель слюны попало Збышеку на щеку. Он спокойно стер их тыльной стороной ладони.
— Кто тебя сюда пустил? Отвечай! Аптоматан!
А вот это было уже что-то новенькое. И это явно было ругательство. Это стоило даже запомнить. У Збышека была крупная коллекция необычных оскорблений, но такого странного он еще никогда не слышал.
