Лорд Ротвин еще некоторое время прислушивался, но потом забеспокоился: песик не стал бы скулить, если бы рядом была Лалита. А если бы она спала, лай, несомненно, разбудил бы ее.
Лорд Ротвин поднялся, зажег свечу и надел шелковый халат. Потом тихонько постучал. В ответ раздался громкий лай Рояла. Подождав минуту, лорд открыл дверь. В комнате было темно, и он вернулся, чтобы взять свечу. Роял нетерпеливо подпрыгивал у его ног.
В спальне Лалиты витал слабый, сладковатый аромат ее духов, но постель была пуста.
Куда же ушла Лалита? Почему ее нет в спальне?
Невероятно, чтобы в столь поздний час она оставалась внизу.
Охваченный недобрыми предчувствиями, лорд Ротвин поспешно вернулся в свою комнату и яростно потянул шнур звонка. Он дернул несколько раз, потом вышел в коридор.
В нижней части дома было темно. Оттуда раздавалось только тихое тиканье старинных часов в зале. Ротвин вернулся к себе в спальню, где его встретил камердинер, заспанный, растрепанный и обеспокоенный.
– Что случилось, милорд? – осведомился он. – Надеюсь, вы не заболели?
– Где ее светлость? Ее нет в спальне.
Камердинер, изумленный, заглянул в открытую дверь, будто не веря своим ушам.
– Она должна быть где-то в доме, – сказал лорд Ротвин. – Пойдите посмотрите, нет ли ее в комнате няни; если ее там нет, разбудите дворецкого и велите ему немедленно прийти ко мне.
Камердинер поспешно удалился, а лорд Ротвин начал одеваться. Было два часа ночи. Он был уверен, что девушка радовалась, когда ему удалось вернуть ее после того, как Софи заставила ее уехать из Рот-Парка. Ее лицо было заплаканно, когда она вышла из дилижанса. И сегодня, когда она спустилась к нему в зал, лорд Ротвин почувствовал, что Лалита счастлива.
Значит, с ней что-то случилось. Не появился ли еще кто-то, кто снова смог убедить ее уехать от него?
– Нет, это невозможно! – пробормотал лорд Ротвин.
Он был почти одет, когда вернулся камердинер с дворецким.
– Няня не видела ее светлость, милорд, – сообщил камердинер.
Лорд Ротвин обратился к дворецкому:
– Гобсон, обыщите дом сверху донизу и выясните, не видел ли кто-нибудь, как ушла ее светлость.
– Я все исполню, милорд.
– Никто не приходил после ухода сэра Уильяма Найтона?
– Никто, милорд, я в это время как раз был в зале. Может, спросить лакея, который дежурит ночью?
– Сделайте это, и срочно! И прикажите закладывать карету. Возможно, она мне понадобится, пока точно не знаю.
Камердинер подал лорду Ротвину сюртук. Тот, не говоря ни слова, глубоко задумался, пробуя вообразить себе, где он должен искать Лалиту. Даже если по какой-то необъяснимой причине она вознамерилась все-таки отправиться в Норфолк к своей старой няне, маловероятно, чтобы она уехала посреди ночи. До шести-семи часов утра из Лондона нет дилижансов, и поэтому не имело смысла выходить из дома раньше пяти утра.
– Няня не обратила внимания на что-нибудь необычное в поведении ее светлости, когда помогала ей вечером? – спросил лорд Ротвин.
– Няня была больна вчера вечером, милорд, и две главные горничные – тоже.
– Кто же сопровождал в спальню ее светлость?
– Я не могу сказать точно, милорд, но думаю, что это была Элси.
– Приведите ее сюда немедленно!
Камердинер поспешил исполнить распоряжение. Лорд Ротвин тем временем положил несколько гиней в карман панталон и проверил, достаточно ли денег в бумажнике.
Роял сидел на коврике, и лорд Ротвин подумал, что собака все знает и сказала бы, где ее хозяйка, если бы умела говорить.
Как Роял оказался один в спальне Лалиты? Если бы он, как обычно, прибежал к ней после прогулки, разве она закрыла бы его одного в комнате? И взяла ли Лалита что-нибудь с собой? Он вспомнил плащ, который был на ней, когда она ехала в дилижансе. Тогда Ротвин еще подумал, что темно-синий цвет великолепно подчеркивает белизну ее кожи. Он пошел в ее спальню и открыл дверцы платяного шкафа. В нем оказались все платья, которые Нетти привезла из Рот-Парка, и новые наряды, которые он сам выбирал для Лалиты, пока она была в Лондоне. Не было только платья, которое было на Лалите сегодня вечером. Зато ее единственный плащ остался на месте.
На туалетном столике лежал футляр с драгоценностями. Он был открыт, но ожерелье, браслет и звездочки лежали на своих местах.
Услышав голоса снаружи, лорд Ротвин вернулся в свою комнату.
Вошел дворецкий и с ним четверо слуг.
– Вы что-нибудь выяснили, Гобсон? – сразу спросил лорд Ротвин.
– Я обнаружил нечто очень странное, милорд. Как обычно, сегодня вечером, после обеда, Генри взял Рояла в сад на прогулку, милорд.
– Я не хотел сделать ничего плохого, клянусь, милорд, – начал было Генри.
– Тихо! Замолчи! – резко приказал дворецкий. – Я сам доложу его светлости.
– Давайте, – поторопил его лорд Ротвин.
– Генри не привел собаку назад, к ее светлости, как вы распорядились. Позднее Джордж услышал, как Роял скулит и царапается в двери надворной постройки.
Лорд Ротвин поглядел на молодого лакея, который, как он помнил, был племянником дворецкого в Рот-Парке.
– Вы уверены, что это был Роял?
– Уверен, милорд, хотя я не видел его своими глазами.
– Вы не открывали дверь?
– Нет, милорд, она была заперта.
– Как вы узнали, что это был Роял?
– Я часто водил его на прогулку, милорд, и здесь, и в деревне. Когда я свистнул, он затих.
– Вы не попытались его отпереть?
– Я поговорил с Генри, милорд, а он сказал, что мне лучше держать рот на замке!
– Продолжайте, – приказал лорд Ротвин дворецкому.
– Я узнал, милорд, что няня, первая горничная, мисс Робинсон и вторая горничная, все они были больны после ужина сегодня вечером. Поэтому ее светлости помогала Элси.
Девушка накинула на плечи платок поверх длинной фланелевой ночной рубашки, ее волосы небрежно падали по обе стороны лица. Она была очень бледна, и, хотя держала голову высоко, лорд Ротвин заметил в ее глазах страх.
– Что случилось после того, как вы помогли ее светлости лечь в кровать? – спросил лорд Ротвин.
– Ничего, милорд, – вызывающе ответила Элси.
– Это неправда, милорд, но мы не хотели сделать ничего плохого! Клянусь! – не выдержал Генри.
– Что вы сделали? – строго спросил лорд Ротвин.
– Это была… леди, милорд.
– Какая леди?
– Леди, которая почти ежедневно справлялась о здоровье ее светлости.
– Справлялась у вас?
– Да, милорд, в первый раз она пришла с черного хода. Я был там по службе, и она спросила меня о ее светлости и дала мне полсоверена[1]. Я не думал, что в этом есть что-то плохое, честное слово, милорд!
– Что произошло дальше?
– Она приходила три раза на прошлой неделе.
– И каждый раз давала вам чаевые?
– Да, милорд. Она сказала, что хотела бы поговорить с какой-нибудь горничной, уверяла, что очень обеспокоена состоянием здоровья ее светлости, потому что знает ее с детства.
– Так вы отвели к ней Элси?
– Да, на Хилл-стрит, милорд.
Лорд Ротвин насторожился. Кое-что начинало проясняться.
– Почему вы выбрали Элси, которая очень редко обслуживает ее светлость?
– Я подумал, что няня или мисс Робинсон не захотят пойти, милорд.
Лорд Ротвин посмотрел на Элси. Теперь было видно, что она нервничает.
– Я тоже не хотела сделать ничего плохого, милорд.
– Что произошло? Расскажите мне точно. Я хочу знать каждое слово!
Элси глубоко вздохнула.
– Она казалась хорошей леди, милорд. И очень хорошо отзывалась о ее светлости.
– Что она спрашивала у вас?
Краска прилила к лицу Элси. Она молчала.
– Я жду ответа! – резко произнес лорд Ротвин.
– Она спросила меня, спите ли вы и ее светлость в одной комнате, – очень тихо произнесла Элси, опустив голову.
– И что вы ответили?
– Я сказала, что нет, милорд.
– А леди?
– Она сказала джентльмену: «Так я вам и говорила».
