Но я опять обломался. Не светит мне счастье в этой жизни. Не достоин я прекрасной незнакомки, судя по всему.
Горько усмехнулся, когда вспомнил её слова о том, что скоро замуж выходит. И на кой хер тут я вылезу? Она меня знать не знает, видеть не желает. Зачем мне всё это? Тем более отец уже нашёл мне достойную, блять, девушку на роль жены.
Адски не хочется этого делать, но придется, видимо, перестать барахтаться против течения и покориться судьбе. Я чувствую, что для отца этот брак очень важен, иначе бы он не перенервничал до потери сознания.
Так и быть, я женюсь на Бессоновской дочке, но хрен ей, а не меня в интимном смысле! Никакого секса, раздельные спальни, ребенка через ЭКО, если будут на наследнике настаивать.
Я сколько себя помню был паршивой овцой в семье уважаемого политика. Тёмным пятном в безупречном гобелене нашей семьи. За свои скотские поступки был отправлен на другой конец земного шара, реально, блять, семь кругов ада прошёл в искупление в академии этой проклятой.
И когда я наконец-то то вернулся, о чём я думал? — о мести. Вот прям больше жизнь свою тратить не на что. Сейчас это такой ерундой кажется, по сравнению со здоровьем отца.
Но мое помилование зависит, судя по всему, от благосклонности одной наглой девчонки, которая решила, что благодаря своему папочке сможет поймать меня в сети брака. Иначе, откуда это идея появилась у отца и его партнёра? По любому маленькая сучка настояла. Хочет получить себе пародистого жеребца и поиграться? Так и быть! Я сыграю в эту игру. Но за себя не ручаюсь. Обыграю наглую сучку в её же игре.
И если нужно будет влюбить её в себя, то так и быть, я заберу её сердце! Ведь для моего отца и моей семьи этот брак практически бесценен. Вот так— то вот Антон, ты добегался. Пора платить по счетам. Пора внести и свою лепту в благополучие семьи.
Но спальни всё равно будут раздельными, и точка!
Вся ночь прошла в мыслях. Что же делать?!
Погода с утра соответствовала моему настроению. Ветрено, пасмурно и дождливо. Обычно сентябрь в Раздорах солнечный и тёплый. Но сегодня природа словно чувствовала наше настроение и наше внутреннее состояние. Сильный ветер, даже дождь пошёл, на улице везде сыро и бесконечные лужи встречаются сплошь и рядом.
Завтрак прошёл в тишине, даже близнецы, напуганные вчерашним событием, молчали в основном или тихо шептались, воровато поглядывая на взрослых.
А у нас разговор не клеился. Мама выглядела уставшей и не выспавшейся, да и мы с Артёмом чувствовали себя не лучшим образом. Яна к завтраку не спустилась, со слов брата я понял, что её по утрам мучает токсикоз. Ну что же, начались прелести беременности, так что лучше и впрямь её сейчас лишний раз не тревожить.
Толком не поев, мы собрались к отцу. Можно было бы и не спешить, ведь с утра доктор успел нам сообщить по телефону, что состояние отца стабильное и чувствует он себя вполне нормально. Но мы же не успокоимся, пока не увидим отца в добром здравии.
Пробок практически не было, и мы добрались до клиники, в которой лежал отец, буквально за пятнадцать минут. Решили для начала зайти к врачу, чтобы узнать, что же на самом деле послужило причиной вчерашнего обморока.
Доктор оказался крепким орешком, молчал как партизан, украдкой бросая взгляды на маму. Олег Геннадиевич лично проводил нас в палату к отцу, уверен, только для того, чтобы избавиться наконец от нас и наших расспросов.
— Тебе тоже кажется, что врач что-то не договаривает? — задал я вопрос Артёму.
— Думаю, нагло врёт и не краснеет. — похоже, брат был со мной солидарен.
— Думаю, мать тоже в курсе, — я был уверен в этом процентов на двести.
— Иначе и быть не может. Они же не расстаются ни на минуту, — увидев мой удивлённый взгляд, Артём пояснил, — с тех пор как отец отошёл от дел, они постоянно вместе.
Но я понял, что он имел в виду, с того момента, как меня отправили в военную академию.
Дальше разговор продолжить не было возможности, так как мы уже дошли до палаты, в котором лежал отец.
Я ожидал увидеть всё, что угодно, но не бодрого отца, выглядевшего очень даже хорошо. Он полулежал, когда мы вошли в его палату, и как ни в чем не бывало читал один из своих бизнес-журналов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— О, семья пожаловала! Прекрасно. Успели соскучиться по мне?
Мы с Артёмом в недоумении переглянулись. Он сейчас шутит, или как?! Вчера нас чуть до инфаркта не довёл, а сегодня, можно сказать, цветёт и пахнет.
Просто блеск! Блять, я всю ночь себя корил за то, что не сдержался и наговорил всякий бред ему, а он изволит шутит!
— Отец, как ты? — мы с Артёмом одновременно шагнули к нему.
— Михаил, дети меня замучили, сам с ними разговаривай. Я устала держать оборону их нападкам, — обиженным голосом пожаловалась на нас мама. Ну и как тут быть, не лезть же с расспросами ко вчерашнему умирающему. Что за подстава?!
Хорошо. Не хотят говорить по-хорошему, так и быть, буду действовать хитростью. Буду более продуманным.
Мы пробыли у отца где-то около получаса. Моё сердце радовалась, что с меня упал груз вины.
Если бы с отцом что нибудь случилось, причём из-за меня, я бы никогда не простил себе этого. Не смотря на бодрый вид родителя и его браваду, его шутливый тон, я вижу что ему всё равно тяжело. Но не подаю вида. Как и все остальные, делаю вид, что все в порядке. Не хочу нарушить атмосферу, где все выглядят такими довольными и счастливыми.
Потом зашёл Олег Геннадиевич и попытался выгнать нас из палаты. Я, конечно же, не ушёл. Мне есть что сказать отцу. У меня есть вопросы к нему, ответы на которых я хочу получить прямо сейчас.
— Отец, если ты не сильно устал, я бы хотел остаться, нам нужно договорить. Наш разговор не был закончен. Ты не против?
Глава 19
АНТОН
— Я согласен. Согласен жениться на той кобыле, но у меня есть условие, — перехожу сразу к делу.
— Что сразу кобыла? Стал бы я сыну своему страшилку какую подсовывать, очень милая девушка… — обиделся мой старик.
— Хоть "мисс Раздоры 2022", мне пофиг. Мне этот брак не в радость, скажи спасибо, что вообще соглашаюсь.
— Даже так?! Ну ладно, и что ты хочешь взамен своего согласия? — отец правильно понял мой настрой, сразу на деловой тон перешёл.
— Я позволю накинуть на меня брачные кандалы, если ты честно ответишь на один мой вопрос.
— Я слушаю тебя, — прищурился отец.
— Чем ты таким болеешь? Все эти приступы, твой внешний вид… ты в зеркало себя видел? Краше в гроб кладут! Не бывает такого от "заработался, устал, перенервничал"!Что ты от нас скрываешь? — фух, я это высказал!
За ночь взвинтил себя, не мог больше молчать. Надеюсь, ответы я получу прямо сейчас.
— Это был больше, чем один вопрос, — не растерялся старый лис.
— Это был вопрос с уточнениями. Чтобы ты не юлил, а ответил по существу и с подробностями, — я изобразил самое упрямое выражения лица, какое только мог. — Только после ответа я готов жениться, и не то чтобы на Бессоновской дочке, а на любой, в какую пальцем тыкнешь.
— А ты повзрослел. Мнение своё отстаивать научился без кулаков, с отцом спорить смеешь, ещё и требуешь что-то, — в глазах отца гордость плещется пополам с нежностью, что ли?
— Я всё ещё жду твоих ответов, — не позволил я себя отвлечь.
— У меня онкология. Лейкоз, рак крови, — просто сказал отец и весь как-то потускнел, словно раскрытие тайны лишило его последних запасов напускной бодрости.
— Что? — у меня шок в чистом виде!
Я ничего не понимаю, какой ещё рак? Это не про моего отца, не может быть, чтобы с ним такое случилось! Может, врачи напутали что-то, отец понял не так, или я просто глухой стал, не так расслышал… Может, это вообще тупая шутка такая?!!
Смотрю на исхудавшего отца и с камнем на сердце понимаю — нет. Врачи не ошиблись, и я не глухой. И таким не шутят.
— Отец, как же так? Откуда? Почему ты молчал? Что врачи говорят?
— Врачи, а что врачи? Ничего толкового. Назначают лекарства, комиссии созывают, процедуры проводят. Но это всё так, пшик, продержаться подольше. Не лечение. Рак, сынок, понимаешь? Всё, не лечится, не в моём возрасте, не с моими показателями. Прожил я свой век, пора участок на кладбище присматривать, — отец ободряюще похлопал меня по плечу, — Не растраивайся, никто от этого не застрахован. Самое главное, что я позаботился о вашем будущем, для меня остальное не имеет значения.
