вас лица нет! Как вам помочь?
— Нет, спасибо, мне не нужна… Только скажите, где тут транспорт.
— Вон там автобусная остановка, но вам точно транспорт надо? Вы, кажется, в очень плохом состоянии. Вам плохо? Или вас обидел кто?
— Пожалуйста, вы очень добры, но не надо. Простите, но мне сейчас никто не поможет… кроме меня.
Лера окончательно справилась со слезами и поднялась. Ноги подкашивались. Она посмотрела в ту сторону, куда указывал пожилой мужчина. Спросив у него, как добраться до метро, она, качаясь, двинулась по улице, чувствуя затылком беспокойный взгляд. Но ей и в правду было не хорошо. Её мутило, как от отравления. Глаза и голова болели от слёз. А до сердца уже добирались холодные щупальца страха. О да, тут было чего бояться. Угрозы человека, назвавшего себя Мастером, были точно не пустой болтовнёй, но сам он пугал ещё сильнее. На протяжении всей поездки до дома Лере казалось, будто что-то за ней следит. Ощущение не покидало её даже тогда, когда кроме неё в автобусе была только женщина с ребёнком. Но в салоне автобуса было светло, и в метро тоже. А впереди предстоял путь домой через старый заброшенный сад.
Лера проходила по этой дороге несчётное количество раз, и знала каждое из старых деревьев, росших здесь. Осенью она часто видела, как бабушки собирают фрукты, растущие на них, и даже убеждала этого не делать. В этих старых яблонях не было совершенно ничего необычного. Наверняка через несколько лет их вырежут, и построят на этом месте дом.
Ах, как бы Лере хотелось, чтобы это уже произошло. Она шла знакомой дорогой, но впервые её воображение наполнило каждую тень в этом саду чем-то неведомым и страшным. Ощущение того, будто тысячи голодных и злобных глаз следят за ней, не покидало девушку. Страшные лапы и уродливые морды чудились ей в каждом необычном изгибе ветвей. Она помнила, как эти же ветви выглядят днём, но сейчас это были не деревья, а нечто чудовищное, затаившееся перед прыжком.
Лере вспомнилась сцена из диснеевской "Белоснежки", когда напуганной принцессе тоже чудились ужасы в тёмном лесу, и от этого стало ещё страшнее: к воображаемому бестиарию добавились новые чудовища. Торчащие ветви теперь окончательно оформились в ужасные руки из мультфильма. И вдруг одна из них зацепила волосы девушки. Да, Лера постоянно цеплялась за эту ветку, возвращаясь домой. А теперь ей казалось, что это ожившее дерево пытается схватить её. Она вскрикнула и бегом бросилась к дому. Споткнулась о бордюр и чуть не растянулась на тротуаре, но, не сбавила скорости и, одолев пару метров на четвереньках, понеслась дальше. Казалось, что-то бежит прямо за её спиной и вот-вот лизнёт её длинным скользким языком, а потом сожрёт, да не просто сожрёт, а поглотит в каком-то жутком метафизическом смысле. Но подъезд уже был в одном броске. Вот-вот она окажется у себя дома… А если её и там кто-то поджидает?
И вдруг чёрная тень отделилась от скамейки и схватила её. Самая настоящая, осязаемая. Лера закричала и забилась в сильных лапах, держащих её, но внезапно поняла, что слышит знакомый голос:
— Лера, Лера, ты чего? Это ж я! Да тише ты! Что случилось? Что происходит?
Это был голос Васи. Да, это был он, высокий и сильный. После пережитого шока его появление как будто отрезало злу путь к Лере. В детстве, когда ей было страшно, она закутывалась в одеяло, и воображаемые страшилища как будто не могли преодолеть эту волшебную преграду из ткани и ваты. И вот теперь Вася был таким защитным одеялом. Девушка на секунду тупо уставилась в его лицо, а потом стиснула его в объятиях, уткнувшись носом в его плечо, и заплакала. Вася ответил на объятия и прижал её к себе. Несколько минут они так и стояли, пока Лера не успокоилась.
— Что это с тобой? — спросил парень, глядя ей в лицо полными тревоги глазами, — Ты что, реально связалась с какими-то отморозками?
— Вась, ты не представляешь, как я рада, что ты приехал! — глухим от рыданий голосом произнесла Лера, — Я по правде не знаю, во что вляпалась. Пойдём ко мне, я тебе всё расскажу… только не целуй меня, мне нужно сначала как следует прополоскать рот.
Они сидели за кухонным столом в темноте. Он слушал её историю терпеливо и вдумчиво, иногда уточняя детали. Лере было не до чтения его мимики, однако она чувствовала его беспокойство и сопереживание. После окончания истории он некоторое время сидел молча.
— Думаешь, этот урод действительно может что-то с тобой сделать? — наконец произнёс он.
— Не знаю. Но он явно богат, имеет какие-то связи и… он какой-то жуткий сам по себе. Неестественный. Я не знаю, что можно от него ждать, и что он от меня хочет.
— Ну, походу, ничего хорошего. Лера, одно дело писать курсовую про психа, а другое дело следить за ним и докладывать другому психу. Хочешь моё мнение?
— Да, конечно…
— Надо валить пока не поздно. Не важно, есть у него реально какая-то власть, или он просто отбитый богатей, в любом случае он может причинить тебе вред. Поехали со мной в Брест. Поживёшь у меня, а там видно будет…
— А с учёбой как быть?
— Тебя грозятся убить. Какая учёба? Ну, отчислишься, ну через год восстановишься. А если он сделает с тобой что-нибудь, тогда будет точно не до учёбы.
Теперь задумалась Лера. Первая её мысль действительно была об учёбе. В её понимании главным делом на этом этапе жизни было отучиться, и рисковать, отчисляясь и восстанавливаясь, было недопустимо. Впрочем, Лера легко перешагнула через этот стереотип, вспомнив вкус гнильцы на склизком языке. Она уже готова была согласиться, когда ей вспомнился Александр с его историей, его мать, жена, да и его гипотетический труп.
— Я
