вплотную. Кукла по-прежнему не шевелилась, разыгрывая бессознанку. Ну-ну, посмотрим, надолго ли тебя хватит…
— Брось притворяться, — процедил я сквозь зубы, склонившись над Лилит, — Я все знаю. Это ты устроила диверсию с медом. Ты отравила Елену и остальных, чтобы поссорить нас.
Ответом мне была звенящая тишина. Кукла лежала неподвижно, безжизненно разбросав ручки. Ни один «мускул» не дрогнул на фарфоровом личике.
Всё выглядело так, словно я одержимый параноик, подозревающий даже кукол.
— Кость, ты что? — Настя удивленно посмотрела на меня. Я сделал ей знак молчать.
Я выставил вперед руку и сконцентрировался. В моей ладони заклубилась тьма, постепенно уплотняясь и обретая форму. Через пару секунд в моих пальцах засияло иссиня-черное лезвие чистой Силы. Острое, как бритва. Губительное для всего живого и не очень.
— Значит так, — процедил я, поднося лезвие к горлу Лилит, — Сейчас ты либо начинаешь говорить… либо я начинаю резать. И не думай, что это тельце тебя защитит. Я чувствую, в нем есть частица души. А значит, тебе будет ОЧЕНЬ больно. Раз, два…
И тут произошло невероятное. Кукла, лежавшая секунду назад безвольной тряпичной куклой… внезапно ожила! Фарфоровые суставы щелкнули, на лице появилась судорожная гримаса. Крохотные ручки заскребли по обивке стула, силясь оттолкнуться подальше от опасного лезвия у самого горла.
— Ах ты… паскуда… — просипела Лилит, сверля меня ненавидящим взглядом. Ее голосок теперь больше напоминал скрип несмазанных дверных петель, — Как ты догадался, а? Как просек⁈
Я невесело усмехнулся, покачав головой:
— Ох, Лилит, Лилит… Неужели ты и вправду считала меня настолько тупым? Да по тебе за версту видно, что ты не просто кукла для развлечений. С самого начала было ясно, что у тебя имеется собственная воля и разум. И неприязнь к роду Безумовых. Тут и дурак бы просек, что ты задумала какую-то пакость.
Кукла гневно сверкнула глазами-бусинками и попыталась цапнуть меня за палец острыми зубками. Я лишь хмыкнул, легко уклонившись. Потом для острастки слегка кольнул лезвием прямо промеж нарисованных бровей. Лилит взвизгнула не то от боли, не то от страха и обмякла.
— Ладно, ладно, я все скажу! — торопливо залепетала она, косясь на лезвие у своего носа, — Да, это я стырила образец смеси! Да, я всех заразила! Все верно! Пока вы трепались и в Елену тоже всадила!.. Я этого и добивалась — хотела, чтобы вы разосрались вусмерть! Чтоб вы свалили отсюда и никогда больше не совались! Ненавижу вас всех! Из-за вашего тупого мёда моя Госпожа совсем страх потеряла, во все тяжкие пустилась! Алхимичит всякую дрянь, опыты над людьми ставит! Да с ней самой скоро что-то подобное случится! Вы плохо на нее влияете, особенно ты, Безумов! Вот и… я и решила… немножко вас рассорить…
Голос Лилит становился все тише и неувереннее. Похоже, до нее наконец начало доходить, какую чудовищную ошибку она совершила. И как грандиозно просчиталась в последствиях.
— Идиотка, — прорычал я, прожигая куклу яростным взглядом, — Ты хоть понимаешь, чем могла закончиться твоя «шалость»? Елена полностью слетела с катушек! Она едва не прикончила нас всех, включая саму себя! И Машу, между прочим, тоже! Да, ты вырубила ее, но если бы не успела? А если бы я графиню прикончил раньше? А если бы эта дрянь попала кому-то еще в руки? Или того хуже — вырвалась за пределы лаборатории? Ты совсем мозги свои фарфоровые растеряла⁈
Последнюю фразу я почти выкрикнул. Лилит сжалась в комочек и тихонько заскулила, явно раскаиваясь в содеянном. Я перевел дух, пытаясь взять себя в руки. Помогло не сильно.
— И вот еще что, малявка, — процедил я, наклонившись к самому фарфоровому уху, — Ты сильно ошибаешься на мой счет. Да, мы с Еленой сблизились в последнее время. Но это не значит, что я тяну ее на дно. Совсем наоборот — я хочу процветания обоим родам, и Менгелевым, и Безумовым. А процветание достигается через сотрудничество и уважение.
Я сделал многозначительную паузу, а потом добил:
— Скажи спасибо, что мы помешали Елене совершить непоправимое. Иначе лежать бы ей сейчас в луже собственной крови с развороченным черепом. И поверь мне — я бы не пожалел сил, чтобы найти после этого тебя и вытрясти твою поганую кукольную душонку. Ты меня поняла?
Лилит часто-часто закивала, отчаянно зажмурившись. По её щекам потекли струйки густого масла — видимо, это были кукольные слезы. Мда… вот так всегда — сначала делают, потом жалеют.
Я брезгливо поморщился и убрал лезвие от её лица. Потом щелчком пальцев развеял клинок, не глядя.
— Пожалуй, на первый раз прощаю, — бросил я, отворачиваясь, — Но имей в виду — это последнее китайское. Выкинешь еще хоть раз нечто подобное — я за себя не ручаюсь. И Елене про твои художества тоже расскажу, будь уверена. Пусть сама с тобой разбирается.
Лилит только жалобно всхлипнула, энергично кивая. Мол, все поняла, осознала, больше не повторится. Ну-ну, поглядим…
Глава 7
Давайте породим армию!
Над Еленой хлопотали врачи рода Менгелевых. Я был уверен, что с ней все будет в порядке. А вот Маша на удивление быстро пришла в себя. И даже пожелала поговорить со мной.
— Я хочу помочь вам! — сказала Маша, зажмурившись. На ее щеках играл румянец, — Я отправлюсь в особняк Безумовым и помогу вам с мирмециями!
Я с удивлением воззрился на барышню. Вот уж не ожидал от робкой кошкодевочки такой прыти! Еще совсем недавно назад она тряслась от ужаса, забившись в угол, а теперь сама рвется в бой. Прямо глазам своим не верю.
— Маша, ты уверена? — спросил я, внимательно глядя ей в лицо, — Это может быть опасно. Мирмеции — не шутка. Да и в моем доме сейчас тоже не все гладко. Разлом на заднем дворе, военные и Истребители с ним до сих пор возятся… Уверена, что хочешь вот так сразу в это вляпаться?
Маша решительно тряхнула головой, отчего ее ушки и хвостик смешно дернулись. На щеках играл лихорадочный румянец, а в зеленых глазах плескался неподдельный энтузиазм.
— Да, Костя, я хочу помочь! — твердо сказала она, сжимая кулачки, — Ты был так смел, так решителен… Один вступился за всех нас! И победил! И тётю спас! Разве я могу остаться в стороне после такого? Нет уж, теперь и я хочу быть полезной. Внести свой вклад в
