У тебя есть пара подходящих пустующих зданий на том берегу, — Зореслава продолжает водить пальчиком по моей ноге, подбираясь ближе к паху. — Только сделаем ремонт. Да, на деньги моего супруга.
— Хорошо, — убираю её руку в сторону. — В чём моя выгода?
— Аренда, процент от билетов, привлечение новых туристов за наш счёт.
— Понял. Я дам тебе телефон моего юриста, он ведёт все дела. Обсудите детали.
— Договорились, — Зореслава поднимается. — Если что, сегодня я ночую в гостинице. Заходи…
Она уходит, но я даже не смотрю вслед. Подумаешь. Дело Заря предложила неплохое, но спать с ней я больше не собираюсь. Зачем? Меня ждут две прекрасные жены, и ещё одна на примете.
Надо, кстати, обсудить со Светой и Алисой кандидатуру Жанночки.
Только позже. Сегодня надо просто побыть с ними рядом и доставить как можно больше удовольствия…
Но не успеваю подняться в спальню на втором этаже, как звонит мобилет.
— Да?
— Здравствуй, граф, — раздаётся незнакомый жёсткий голос. — Знаешь, кто тебе звонит?
— Догадываюсь, — хмыкаю я.
— Гут. Значит, ты понимаешь, что я принёс тебе большие проблемы. Давай-ка встретимся. Обсудим, можешь ли ты избежать смерти.
Зореслава, Алиса и Света
Глава 9
— На таких условиях встречаться не собираюсь, — отвечаю я. — С хрена ли ты решил, что можешь мне угрожать?
Герцог Рихард Бремзин — а это, без сомнений, именно он — хрипло смеётся.
— О, Китцхен. Я имею полное право тебе угрожать.
— Что ты там в начале брякнул? Кашлянул, что ли?
— Китцхен, — чётко повторяет Рихард. — По-немецки это значит «котёнок».
Твою ма-ать… Меня как будто молния прошибает, от макушки до пяток. В голове пульсирует слепая ярость, кулаки сжимаются сами собой. Если бы грёбаный герцог стоял передо мной, я бы уже вбивал кулаки ему в морду.
— От всей души советую следить за словами, наёмник, — цежу я.
— Иначе что? — со смешком любопытствует Бремзин.
— Узнаешь.
— Ты разжигаешь моё любопытство, рыжий граф. Это мне нравится.
— Давай-ка к делу, навозная муха. Ты хочешь предъявить претензии за то, что я якобы убил твоего сына?
— Я, — отвечает Рихард.
— Что «ты»?
— «Я» значит «да» по-немецки.
— Млять, ты не в Германии, — рычу я. — Говори со мной по-русски, или нахрен заткнись.
— Как же легко, оказывается, вывести тебя из себя, рыжий граф, — усмехается Рихард. — Ты молод. Импульсивен. Недальновиден. Раздавить тебя будет даже слишком просто.
Как же он меня бесит. Огромных трудов стоит сдерживаться, потому что понимаю — он нарочно меня провоцирует.
И да, он в чём-то прав. Я действительно импульсивен и в каком-то смысле молод. Пофигу, что в прошлой жизни мне было больше сотни лет. В душе я всегда оставался юным озорником.
— В чём цель твоего звонка, насекомое? Просто решил разозлить меня? Так мы ни к чему не придём.
— Нам надо встретиться. Ты объяснишь, как посмел убить моего сына и узнаешь, как можешь расплатиться. Либо жизнь, либо кое-что другое.
Несколько мгновений я молчу, ошарашенный тем, как Рихард говорит со мной. Он что, совсем ничего не боится?
Зря, очень зря.
— Охренеть, — я реально поражён, даже злость как-то утихает. — Ты понимаешь разницу в наших положениях, опарыш? Я русский дворянин, я граф и сильнейший маг в этих краях. А ты…
— С моим прибытием — не сильнейший, — перебивает герцог.
— Ошибаешься. Так вот, ты — наёмник с иностранным титулом, на который здесь всем плевать. И не смеешь разговаривать со мной в подобном тоне.
— Почему это? Что ты мне сделаешь? — с насмешкой спрашивает Бремзин.
— В отличие от тебя, не буду сотрясать воздух пустыми угрозами. Ты просто узнаешь, но будет уже поздно.
— Похоже, на угрозы у тебя просто не хватает яиц, — Рихард хрипло смеётся. — Ладно-ладно, Китцхен, не обижайся. А то мне кажется, у тебя уже глаза на мокром месте. Не плачь и не бойся — я не буду убивать тебя сразу.
— Ты. Всё равно. Не сможешь, — слова падают, будто камни.
— О, ты даже не…
— Заткнись, — мой голос холодно лязгает, как вынутый из ножен кинжал. — Слушай сюда. Я назову время и место, и если у тебя самого есть яйца, ты явишься один. Мы поговорим, как мужчины, и либо сразимся, либо придём к какому-то соглашению. Лично я бы с радостью оторвал тебе башку, но есть шанс, что мы можем оказаться друг другу полезны. Мизерный, но всё же.
Мне стоит огромных трудов включить дипломатию. Потому что видит Кот, сейчас я больше всего хочу поднять гвардию, отыскать отряд Рихарда и превратить их всех в пепел.
— Ты меня услышал, наёмник?
— Что? Прости, отвлёкся.
— Ты вроде хотел что-то меня получить, — хмурюсь я. — Такими темпами всё, что ты получишь — это звездюлей.
Бремзин несколько мгновений молчит, а затем вдруг неожиданно серьёзно отвечает:
— Гут. Называй место и время. Я буду один.
Называю. Уютное местечко на берегу Катуни в паре часов пути от моего поместья.
— Завтра в полдень.
— Гут. До завтра, рыжий граф.
Не прощаясь, вешаю трубку и тяжело вздыхаю.
С ума сойти. Я не ожидал, что герцог Бремзин окажется приятным человеком. Слава у него не лучшая. Но такого мудака ещё попробуй найди.
Самое противное — я прекрасно понимаю, что его угрозы имеют под собой основание. Он силён сам по себе, и у него за плечами отряд матёрых наёмников. Среди которых — минимум несколько уникальных магов.
С сожалением поднимаю глаза на коридор второго этажа. Из спален моих прекрасных жён пробивается тёплый свет. Сейчас бы подняться, приласкать одну и другую, уснуть в их мягких объятиях…
Увы. Как раз для того, чтобы у меня была возможность наслаждаться нежностью своих красавиц, придётся потрудиться. Иначе сраный немец может прийти сюда и устроить апокалипсис.
Неприятно признавать, но у него хватит сил, чтобы полностью уничтожить мою гвардию, поместье и всё имущество на берегах Телецкого.
Сам-то я выживу. И почти наверняка отправлю в могилу всех Кровавых слепней. Но что при этом останется
