Было видно, что поезд стоит возле просторного внутреннего дворика со стеклянными дверями, которые вели в дом. Выпрямившись во весь рост, она бросилась к дверям, но едва ступила на камни патио, как почувствовала, что чьи-то руки схватили ее за лодыжки. Не успела она направить на нападавшего пистолет, как его тут же вырвали у нее из рук.
Ее грубо повалили на спину. Посмотрев вверх, она увидела над собой двоих мужчин, у одного в руках был пистолет. Потом подбежали еще пятеро – на всех была форма защитного цвета, все были вооружены.
Тот, что стоял ближе всех, протянул руку и сорвал с нее платок. Светлые косы упали на плечи, резко контрастируя с вымазанным черной краской лицом.
– Так-так. Что мы имеем? – произнес он. – Да это женщина! – Он ощупал ей грудь. – Точно, женщина! – Схватив ее за волосы, он из всех сил дернул. – А сейчас ты ответишь нам на несколько вопросов. И поживей!
– Вы делаете мне больно, – простонала она; ее мысль судорожно работала. Скорчившись, словно от боли, Джессика попыталась приподнять штанину на левой ноге, рассчитывая достать пистолет. Она понимала, что у нет никаких шансов против семерых вооруженных мужчин, но, возможно, если у нее будет пистолет, они испугаются и она сможет улизнуть.
Придется согласиться на их условия, пока им не надоест этот допрос и ее не отведут к шефу. Ясно, что эти люди в форме не похищали Бобби Джека Биллингса: те, кто носят форму, обычно лишь выполняют приказы, а не отдают их.
Крепкая мужская рука сгребла в кулак ее волосы и одним движением поставила Джессику на ноги. Пришлось убрать руку с пистолета, прикрепленного к ноге.
– Кто ты такая? – прозвучал вопрос.
– Орлеанская Дева. Люблю рано вставать.
Тыльной стороной ладони он ударил ее по лицу, заломив руку за спину.
– Последний раз спрашиваю, кто ты!
– Она с нами, – раздался голос Римо из темноты.
Глава семнадцатая
Семеро охранников, как по команде, посмотрели в дальний конец внутреннего дворика и увидели Римо с Чиуном, которые появились из-за угла и двинулись по направлению к ним.
У Джессики екнуло сердце: ведь она думала, что Римо мертв. Пожалуй, это была самая счастливая встреча в ее жизни. Охранник, сжимавший ей руку, произнес:
– Это что, заговор?
– Отпусти ее, – проронил Римо, – не то я шкуру с тебя спущу.
– Ясное дело, – отозвался стражник. – Чувствую, повеселимся. Я, кстати, предпочитаю иметь дело с мужчинами.
Он отпустил Джессику и, размахнувшись, попытался попасть рукояткой своего автоматического пистолета Римо между глаз, но промахнулся, хотя Римо, казалось, не двинулся с места. Тут пришли в себя остальные. Жилые помещения находились слишком близко, не могло быть и речи о том, чтобы начать стрельбу, поэтому они набросились на Римо с Чиуном, размахивая оружием и молотя кулаками. Началась свалка, и эта куча мала, казалось, зажила по каким-то своим собственным законам.
Воспользовавшись тем, что про нее забыли, Джессика обвела взглядом поле боя, повернулась, открыла большую стеклянную дверь и вбежала в дом. Скоро все будет кончено, пронеслось в голове. Если бы драка продлилась подольше, она наверняка смогла бы отыскать Бобби Джека и тихонько умыкнуть его, пока про нее никто не вспомнил.
Окруженные со всех сторон, Римо с Чиуном некоторое время выжидали, давая дерущимся возможность найти свой ритм. Восприняв этот ритм, они начали медленно передвигаться, постепенно убыстряя ход, сначала в такт движениям противников, а затем незаметно переходя в противофазу. Римо отбросил в сторону нацеленный на него пистолет, Чиун стряхнул чью-то руку со своего запястья. Совершая круговые движения, они прорвали примитивные боевые порядки нападавших и без труда выбрались наружу, словно выходя в другое измерение. Один из охранников замахнулся пистолетом, чтобы обрушить его Римо на голову, но в мгновение ока положение Римо в пространстве изменилось, и удар пришелся на голову другого громилы, который молча рухнул на камни внутреннего дворика.
Римо медленно двигался среди дерущихся, то приседая, то выпрямляясь, но ни один из нацеленных в него ударов почему-то не достиг цели. Он чувствовал за собой незримую силу Чиуна, чертившего Золотой круг Синанджу. Римо выбросил вперед руку и ощутил под пальцами чей-то живот. Владелец живота издал сдавленный крик и, бездыханный, повалился на камни.
В патио звучали сдавленные проклятья, крики охранников и металлический звон, который издавали выбитые у них из рук тяжелые автоматические пистолеты.
Теперь только трое охранников продолжали борьбу. Своего оружия они лишились, и вдруг, как часто бывает в минуту сильнейшего напряжения, их сознание прояснилось и они поняли, что подвергаются методическому истреблению. Все трое бросились бежать. Двоим так и не удалось выбраться за пределы дворика – удары, нанесенные Римо и Чиуном, пришлись им по шее. Последнее, что они слышали в жизни, был страшный хруст, с которым ломались их собственные позвонки.
Третий из попытавшихся спастись бегством, плотный квадратный крепыш, бросился вдоль железнодорожной колеи. Оглядевшись, Римо заметил рубильник на панели у входа в дом. Включив его, он услышал, как под ногами заработал мощный генератор.
Чиун поднял с земли тяжелый автоматический пистолет, взял его за дуло и легким крученым движением запустил вверх. Подобно бумерангу, пистолет вырвался из его рук и полетел вдоль рельсов. Вот он обогнал охранника, медленно описал в воздухе дугу, перевернулся и полетел вниз навстречу бегущему – так орел бросается с небес на беззащитного кролика. Не переставая вращаться вокруг собственной оси, пистолет ударил несчастному в горло. Мощный удар заставил того остановиться, сбил с ног и повалил навзничь. От страшной боли тело изогнулось, и вдруг выброшенная в сторону рука коснулась третьего рельса, служащего источником тока для электровозов. Тело вспыхнуло и заискрилось. Оно извивалось в диком танце до тех пор, пока какое-то непроизвольное движение не разомкнуло цепь. Между рельсами остался лежать обугленный труп.
– Отличный бросок, – заметил Римо.
– Благодарю, – ответил Чиун. – А где женщина?
Увидев, что стеклянные двери открыты, они бросились в дом.
Джессика Лестер обнаружила Бобби Джека Биллингса в комнате на втором этаже.
Из коридора она услышала голоса и на всякий случай достала свой маленький пистолет. Чуть помедлив у массивной двери, она сделала глубокий вздох, затем распахнула дверь и вошла в комнату.
– Эгей! Маленькая черная девчонка! Заходи выпей пивка!
Бобби Джек Биллингс в одних трусах и драной майке сидел в роскошном старинном кресле и с улыбкой смотрел на нее. Все кресло было заляпано пятнами от пива, ковер восточной работы сплошь покрыт пустыми пивными банками. Он помахал банкой, приглашая ее выпить, но улыбка его была довольно кислой.
В комнате находился еще один человек. Поверх шелковой пижамы на нем был парчовый халат. У него были иссиня-черные волосы и ухоженное тело, носившее следы массажа и дорогих косметических средств. Ему можно было дать от сорока до шестидесяти. Он сидел в кресле напротив Бобби Джека. На изысканном столике ручной работы справа от него стоял высокий бокал, наполненный искрящимся хересом. Человек взглянул на Джессику и произнес:
– Кто вы такая и что здесь делаете?
– Я полагаю, вы и есть мистер Слаймон.
– Правильно, полагаешь, девочка, – вставил Бобби Джек. – Мой старинный приятель, Эрл Слаймон. Я бы охотно тебя представил, но сам не знаю, как тебя зовут.
– Это неважно, – сказала Джессика. – Я пришла вас спасти.
Биллингс захохотал, Слаймон попытался скрыть легкую улыбку.
– Дорогуша, от чего же его спасать?
– Не строите из себя идиота, – бросила Джессика, – вам это не идет.
– Но я правда не понимаю. С какой стати понадобилось его спасать? Мистер Биллингс вот уже неделю как мой гость.
– Ч-чистая правда, – вмешался Биллингс. – Мы с моим старым приятелем, с Эрлом, – не разлей водой.
На черном лице Джессики отразилось замешательство, и в эту минуту следом за ней в комнату бесшумно вошли Римо и Чиун. Римо огляделся, а Чиун спросил:
– Который из них Биллингс?
– Этот, с пивной банкой, – ответил Римо. – Давай, Бобби Джек, поехали домой. – Он повернулся к Джессике. – С этого момента мы все берем на себя.
– Не так быстро, – проговорила Джессика. – У меня в этом деле денежный интерес.
– Я бы не советовал тебе слишком жадничать, – заметил Римо. – Один раз мы тебя уже вытащили, так что считай, что тебе повезло. Уходи!
– Ага, уходи, – заплетающимся языком промямлил Биллингс. – Если не хочешь пива, можешь убираться. Не люблю, когда ко мне заявляются черномазые. – Он бросил взгляд на Римо с Чиуном, и его лицо просветлело. – Мужики, хотите пива?
– Заткнись, – бросил Римо и вновь повернулся к Джессике. – Убери пушку, пока никто не пострадал.
