— Ох, черт, до чего у этих ос толстенные жала. Какой только пакости здесь не водится! Того и гляди, шкуру в клочья изорвешь. По мне, хрен с ним, с этим лесом. Пойду лучше на корабль. А вы можете шастать здесь сколько влезет.
При этом он украдкой подмигнул пиратам, но Паккатуг не заметил этого. Не ожидая подвоха, он поспешил вслед за оставшимися крысами, втихомолку посмеиваясь над их невежеством в лесных делах.
Паккатуг решил, что пришло время для второго укуса осы. Усмехнувшись про себя, он уже натянул тетиву, но тут здоровенная, синяя от татуировки лапа сгребла его за уши, а у самого горла сверкнул клинок.
— Не дергайся, беличье отродье, не то мигом вышибу из тебя дух. Мы, крысы, в вашем поганом лесу новички и, может, с непривычки малость растерялись, но, будь уверен, врага мы чуем за милю и на море, и на суше. Эй, парни, сюда, я тут осу словил!
Крысы мигом окружили их. Острозуб, поглядывая на пленника, злорадно скалился. Фринк поднял с земли лук Паккатуга, переломил его и зашвырнул в кусты.
— Да, жирные здесь осы! Эй, насекомое, как тебя зовут?
— Пппаккатуг.
Крысы туго скрутили лапы Паккатуга веревкой, Сопленос накинул ему на шею петлю и затянул, едва не придушив старика-белку.
Клэри, Тим и Хон Рози стояли в оружейной палате Саламандастрона. Ронблейд в волнении ходил туда-сюда; тревога избороздила морщинами широкой лоб барсука.
— Зоркий доложил, что видел тлеющий остов сожженного судна. Он узнал «Острый клык», один из кораблей Габула. Верно, на берегу, где-то севернее, разразилась кровавая схватка. Клэри, вооружитесь до зубов, захватите с собой вдоволь провизии и немедля отправляйтесь туда.
Узнайте, что произошло, и сообщите мне. Но если выяснится, что кому-то из мирных лесных жителей необходима ваша помощь, останьтесь там и сделайте все, что в ваших силах. Ясно?
— Так точно, милорд.
Звонкие трели жаворонков, распевающих в долине у западной стены аббатства, разбудили Мэриел. Она потянулась, потерла глаза, вскочила и с ужасом поняла, что уже давно рассвело. Мышка торопливо оделась, перекинула через плечо Чайкобой, осторожно приоткрыла дверь и прислушалась. К счастью, везде было тихо. Странно, думала Мэриел, пробираясь по коридорам, обычно к этому часу в аббатстве вовсю кипит жизнь. Мышка на цыпочках пересекла Пещерный Зал, захватив по дороге мешок с провизией, который она еще с вечера припрятала за колонной. Потом она возблагодарила свою счастливую звезду за то, что все обошлось без помех, и устремилась через лужайку к маленькой калитке в северной стене.
Мышка бросила на спящую обитель прощальный взгляд, украдкой всхлипнула и оставила аббатство Рэдволл, где была счастлива.
Мэриел направилась по пыльной песчаной тропе, что цела на север, — — слева раскинулась долина, справа шумел лес. Утренняя роса уже высохла, день обещал быть жарким. Все-таки непонятно, мелькнуло у нее в голове, почему жители аббатства так заспались сегодня. Но может, это и к лучшему. Долгие проводы — лишние слезы.
— Я, мышь по имени Мэриел, — громко выкрикнула путешественница, обращаясь ко всей Стране Цветущих Мхов, — клянусь своим благородным оружием, именуемым Чайкобоем, во что бы то ни стало вернуться в Рэдволл, к своим добрым друзьям. Клянусь преодолеть все опасности и невзгоды и выполнить то, что велит мне долг.
Мэриел подпрыгнула, весело размахивая Чайкобоем, — пьянящее чувство дороги, свободы и близости удивительных приключений кружило ей голову. Что может быть лучше, чем путешествовать в одиночку, есть, когда проголодаешься, отдыхать, когда устанешь, а ночью уютно устраиваться на лесной полянке, около костра! Она даже затянула старинную песенку, которую знают все мыши на свете:
Не люба мне зима, — о да! —Ее морозы гадки.Я ненавижу холодаИ зимние повадки.Весною же гудят ветраИ дни стоят дождливы,А осенью туман с утраИ вечера тоскливы.Но летом солнце там и тут —О, как приятно это!Пичуги весело поют —О лето, лето, лето!И каждый радостный денекЖужжит пчела с рассвета,А под деревьями тенёк,О лето, лето, лето!
Протянув последнюю ноту, Мэриел разбежалась и подскочила. Однако приземлилась она не слишком удачно и потеряла равновесие. Незадачливая путешественница скатилась в канаву, что тянулась вдоль тропы.
— Поосторожнее, так ведь и головы не сносить. Ей-ей, ну и чудеса творятся на белом свете — уж и мыши летать начали. Хорошенькое дело! Слышь, старушка, а ты мастерица петь. Ей-ей, сама Хон Рози лучше не спела бы.
Хотя, понятно, она нипочем не стала бы бухаться в канаву. — С этими словами Тарквин протянул Мэриел лапу, чтобы помочь ей выбраться из канавы.
— Откуда ты взялся, Тарквин? — выдавила из себя мышка. — Как же я не заметила, что ты идешь за мной по пятам?
Тарквин немедленно принял вид оскорбленного достоинства.
— Шел по пятам? — возопил он. — Я не ослышался, ты действительно сказала, будто я шел за тобой по пятам? Да будет тебе известно, я шел не по пятам, а рядом, а то и впереди. Слышь, я, понятно, поднаторел в маскировке. Опыт у меня, скажу не хвастаясь, громадный. И по воде, и по суше пройду незаметно и кем угодно могу прикинуться, так вот! Хочешь, прямо сейчас прикинусь маргариткой или лютиком, а?
Мэриел невольно расплылась в улыбке. Но все же, стряхнув с себя пыль и грязь, она одернула разболтавшегося зайца:
— Конечно, ты, Тарквин, мастер, каких мало. А все же со мной ты не пойдешь, ни по пятам, ни рядом, ни впереди. Это слишком опасно.
Тарквин заботливо подтянул завязки громадного мешка, до отказа набитого едой:
— А ты, слышь, мастерица нести вздор, так вот! Прямо уши вянут. Ей-ей, я не собираюсь за тобой увязываться! Не больно-то и хотелось. Я сам по себе. Только, слышь, пока нам по пути, составлю, так и быть, тебе компанию, а то опять свалишься в канаву. Давай трогай. Левой-правой, левой-правой.
Мэриел ничего не оставалось, кроме как поспешить вслед. Вскоре она совершенно запыхалась, пытаясь подладиться под огромные скачки длинноногого зайца.
— Хорошо, что ты сам понимаешь, что на крысиный остров тебе со мной никак нельзя… Ох, да что мы несемся как на пожар!
Тарквин лишь прибавил шагу.
— Если будем плестись как сонные мухи, не поспеем к завтраку. Так что поторапливайся!
И в самом деле, приближалось время завтракать; путники вышли из-за поворота и вдруг увидели Дандина, который удобно устроился на лужайке. Судя по всему, он поджидал их — на траве были разложены хлеб, сыр и лесной салат, а в тени плакучей ивы охлаждалась фляга бузинной настойки. Завидев приближающихся друзей, Дандин радостно помахал лапой:
— Вы вовремя подоспели — я так проголодался, что уже хотел приниматься за еду без вас.
Мэриел уперлась лапами в бока и сердито вздернула подбородок:
— Будь любезен, сообщи, что ты тут делаешь?
Дандин обезоруживающе улыбнулся:
— Это моя маленькая тайна.
Разгневанная мышка набросилась на Тарквина:
— Ах ты, обормот длинноухий, ты все знал! Знал, что мы на него наткнемся! Теперь-то я вижу, вы все подстроили.
Решили меня провести, да? Не выйдет, не на такую напали!
Тарквин растянулся на траве и принялся сооружать гигантский бутерброд с сыром и салатом.
— Слышь, подружка, не кипятись. Ей-ей, все вышло ненароком. Просто я чуть не всю ночь дрог у калитки, поджидая тебя. Ну и увидел Дандина — он, вишь, тоже собрался в путь, только целым часом раньше. Тут мы, понятно, договорились встретиться на дороге и вместе перекусить. Почему бы нам не посидеть вместе в тенечке, не поболтать по-дружески, а?
Несмотря на свою досаду, мышка сочла за благо последовать примеру Тарквина и принялась за еду: она успела нагулять аппетит. Но и с набитым ртом она продолжала бранить приятелей, которые в ответ лишь довольно ухмылялись.
— Оставьте свои дурацкие улыбочки. Напрасно радуетесь. Вы со мной не пойдете, ни тот, ни другой!
Когда с завтраком было покончено, Дандин упаковал мешок и укрепил вокруг пояса перевязь, на которой красовался меч в ножнах.
— Ладно, довольно прохлаждаться. Дорога зовет. Тарквин, друг, ты, часом, не знаешь, куда путь держит эта юная красавица? Может, составит нам компанию, а то ведь одной идти — с тоски помрешь.
— Понятно, дружище, составит. Прогуляемся малость втроем — ей-ей, веселее будет.
Надувшись, Мэриел молча шла между своими веселыми попутчиками.
Мало-помалу Мэриел снизошла до того, что заговорила с ними:
— Что-то жарко стало. Может, отдохнем немного в тени? Заодно и перекусим. А когда жара спадет, опять двинемся и будем идти, пока не стемнеет.
Предложение было принято с радостью. Путники повалились на траву в тени развесистого дуба; они с аппетитом поели, а потом решили немного вздремнуть, самую малость.
