Рычание и вой рвали мне душу и сердце. Я снова закричала в немом крике и осталась лежать под дверью, до которой все же смогла добраться. А кто-то внутри меня выл и выл, требуя сдаться, позволить закончить начатое и дать свободу второму я, которое каким-то чудом отделилось от меня. Я была настолько слаба, вздрагивая от ударов, раздававшихся за дверью и чувства беспомощности, что накрывало меня из-за того, что кто-то очень важный бился внизу, что отпустила ситуацию. Разум снова померк.
Пришла в себя я снова на кровати и одна, пытаясь вспомнить, что было перед этим. Я со стоном повернулась на бок и ощутила мягкость матраса. Свесила ноги и поняла, что хотя я и испытывала слабость, но в целом все было нормально. Да, конечности меня слушались, во рту было сухо и горько, хотелось жутко пить, а еще… есть. Хотя нет. Впору правильнее будет сказать: жрать! Потому что я была невероятно голодна, а еще желала загнать косулю, вцепиться ей в шею, запустить клыки в теплую, парную плоть и есть, есть, есть! Боже! Я действительно сейчас подумала о сыром мясе? О сочных мохнатых, шерстистых боках, бегающих по лесу? Рвано выдохнула, поражаясь своей кровожадности.
Я окинула спальню взглядом. На тумбочке стоял заботливо оставленный стакан с водой. Я без сомнений выпила его, ведь если меня хотели отравить или убить, то непременно сделали бы это раньше.
Я резко встала, пошатнулась, схватилась за изголовье кровати и, переждав темные мушки перед глазами, двинулась в сторону выхода из комнаты. Только у двери обратила внимание, что находилась в просторной ночной рубашке, не своей, но было плевать на это. Не голая и ладно! Я хотела покинуть это место. Но где искать ключи от машины? Только вот моим планам не суждено было сбыться.
Очередной грохот заставил нервно дернуться. Сердце бешено заколотилось, когда я услышала отчаянный вой…
А дальше я упала на колени, не в силах остановить то, что произошло со мной.
Руки превратились в лапы, тело изогнулось дугой завершая оборот, остатки рубашки упали на пол. Тряхнула мордой, едва ли осознавая себя в полной мере. Звуки и чувства словно взбесились, давя на меня. Каменная клетка мне не нравилась. Остатками человеческого разума я помнила, что мне нужно было бежать.
«Бежать, бежать, бежать», — набатом стучало в голове.
Я надавила на ручку двери и поспешила вниз, пару раз упала, четыре лапы не сразу начали слаженную работу.
«Бежать. Надо бежать».
Лестница. Холл. Тишина. Странно пахнущий псиной мужик, что круглыми глазами смотрел на меня. Я зарычала на него, когда тот дернулся в сторону двери, желая ее закрыть грудью. Но тут же отпрянул. Я надавила лапой на ручку, вдыхая влажный ночной воздух.
«Лес. Лес. Лес».
Калитка мне не поддалась. Я побежала вдоль забора, и увидев возможность перепрыгнуть сразу же сделала это. А потом рванула со всех ног в сторону, где так призывно пахло свободой.
Я бежала по лесу, утопая в мягком ковре из листвы, иголок и молодого мха, затем пружинила и отталкивалась лапами, петляла, подныривала под поваленными деревьями и перепрыгивала влажные от вечерней сырости камни. Я мчалась, словно ветер, пока не послышался едва неуловимый хруст ветки. Я повела носом и учуяла мелкую добычу. Пасть наполнилась слюной. Азарт полыхнул в крови. Я резко свернула в сторону и напала на след петляющего зверька. А через мгновение уже было все кончено, и я сытая, довольная потрусила дальше. Пахнуло тиной. Водоем. Безошибочно поняла я и сорвалась с места, чтобы смыть с морды кровь.
Гладь озера слегка поблескивала в лунном свете. Вода была теплой, словно парное молоко. Она так и манила, чтобы окунуться, и я не выдержала — с разбега вбежала в воду и поплыла, отфыркиваясь, на середину озера, наслаждаясь свежестью.
Наплававшись вдоволь, я расслабилась и решила медленно потрусить вглубь леса. Стряхнула с себя воду, запуская сотни капелек в стороны и потянувшись, медленно побежала.
Вдруг я почувствовала чужое присутствие. Я напряглась. Остановилась и навострила уши. Хищник. Сильный. Опасный. Волк. Он шел и, не скрываясь, наступал на сухие ветки, которые трещали и выдавали его. Я повела носом по ветру и поняла кто это… Мое сознание в теле волчицы беспокойно заметалось. В этой ипостаси мне было сложно контролировать свои инстинкты, которые вопили и кричали, что этот волк безумно восхитительно пахнет. Я сама-то себя с трудом осознавала. Самец — сильный, опасный и из нашей стаи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Какая стая?» — лишь подумала я. «Когда успела обзавестись?»
Мое тело напряглось, я вдыхала запах густого леса, влажной почвы и его личного кардамона, с нотками горечи и цитруса. Шальной коктейль для меня в теле волчицы.
Волк вышел передо мной. Огромный, в три раза больше меня. По сравнению с ним я была совсем тонкой и худой. Я стояла, не шевелясь, пока он обходил меня по кругу, порыкивая, и то и дело обнюхивал меня.
И чем дольше это происходило, тем в большей опасности я была.
«Мой, мой, мой», — кричало мое сознание. Но мое же человеческое "я" было в ужасе.
«Кто это? Точно не Раймонд…» — хотя как я умудрилась по морде это определить сама не поняла.
«Бежать!» — подумала я.
«Отдаться!» — истерично выло мое второе я. Волк приблизился ко мне и, рыкнув, хотел приблизиться еще ближе, но я ощерилась. Не желая терять голову от его умопомрачительно запаха.
«Я человек! Человек! Не зверь!»
Я зарычала зло, чем явно ввела в ступор волка. Он удивленно вскинул морду.
«Мохнатый мерзавец! Шерстяная задница!» — подумала я, все сильнее беря вверх над желаниями зверя, моей волчицы, ведь именно в нее меня обратила одна сволочь. Я отступала. Но форму менять не спешила. Вот еще! Острые когти и клыки мне не помешают, если придется защищаться. Отчего-то захотелось крови. Его. А еще взглянуть на его внутренний мир и выпустить кишки… Моя кровожадность напугала даже меня. Удивленно моргнула. Меня кидало из крайности в крайность. Мысли были такими хаотичными, что я за ними не поспевала. Найти баланс между мной, рационально рассуждающим человеком, и волчицей, живущей инстинктами, было сложно. Кажется, на морде волка проступило искреннее непонимание и удивление, которое потом сменилось озабоченностью и настороженностью. А я поразилась, как вообще могу по его морде что-либо понимать! Вытянутая безобразная пасть с зубами, два светящихся глаза и черный нос.
Волк закашлялся.
«Пасть надо держать закрытой, а то налетит мошкары!» — я плотно сомкнула рот, вовсе не считая, что тоже обладаю такой же пастью, но вывод сделала.
Волк не шевелился, наблюдая за мной, я стала отступать. А потом, прыгнув, побежала прочь. Подальше от гада, что оборвал мою человеческую жизнь, а раз так, то выходит он мой истинный? Меня настигали. Я видела Вильяма, что спешил за мной.
«Подлец! Знал, получается, и это ему не помешало совокупляться с другой. Как же я ненавижу мужиков! Так бы и оторвала кое-что, скрутила бы в узел и завязала бы на бант!»
Волк споткнулся.
«Идиот. Под ноги смотреть надо! Лес же! А он язык вытащил набекрень и бежит!» — ядовито подумала я, радуясь, что мне удалось выгадать немного форы.
Но радовалась я недолго. Меня догоняли. Я злилась оттого, что у меня не было даже шанса на спасение. Он сильнее, он догонит. Но я упорно бежала, пока волку это не надоело и тот, перепрыгнув меня, преградил мне путь. Я проехалась по влажной земле, оставляя глубокие борозды. Разозлилась, зарычав еще сильнее, желание впиться в его шею никуда не ушло. Даже нежелание отплевываться от грязной жесткой шерсти меня не остановило!
«Конец гаду! Мохнатая сволочь поплатится за все!» — только прыгнуть я так и не успела. На поляну выпрыгнул еще один волк. Оборотень. Такой же большой, нет. Еще больше.
«Мать твою! Что происходит?»
Две морды, что враждебно взирали друг на друга, обернулись. Я попятилась.
«Бл…» — ругнулась я, не находя цензурного подходящего слова. Пожалуй, только им можно было выразить все мое противоречивое состояние души и удивление, а еще сложность моего попадания, как и все мое негативное отношение к происходящему! Волки скривились. Синхронно. Одинаково. Да у них даже морды были одинаковыми. Разве что первый был на несколько сантиметров ниже.
