И тот, что ниже. Скривился сильнее.
Я снова попятилась. Не понимая, как свалить с этого праздника жизни. И только потом поняла. Что тот второй тоже пахнет неимоверно вкусно. Сладко. Невыносимо восхитительно. Морды оборотней стали довольными.
Я заподозрила их в том, что они… меня понимают? Подслушивают? Мои мысли не мои вовсе? Они могут их слышать? И кто второй?
Один Вильям. А второй такой похожий на него и сделавший страшную перекошенную морду тогда кто?
Да пошли они! Я снова побежала не разбирая дороги. Только вот мой забег не был таким долгим. Я устала, опустилась на мягкий зеленый мох, покрутилась на месте, проверяя мягкость выбранного места, и прилегла, чутко отслеживая местность. Меня оставили. Не догоняли. Я прикрыла глаза от усталости.
Но лучше бы не делала этого…
Я уснула так быстро и крепко, что горе мне как охотнице. Ничего бы не услышала, даже если бы стадо слонов пробежала мимо. А еще сон был таким сладким, что выплывать из него не хотелось. Там я была большой белой кисой, меня нежно гладили по животу, слега потягивая короткую шерстку, гладили холку и массировали ушки. Я была такой большой, когда лежала на мягком диване, что одна пара рук просто не справлялась с моим жадным до ласк телом. Потому, когда во сне подключилась вторая — я ощущала себя ленивым и бесконечно счастливым котейкой. Как же меня гладили! Ни одного кусочка моего звериного тела не пропускали. Я урчала, иногда порыкивала. Просыпаться не хотелось. Хотелось навечно остаться в этих сладких грёзах, балдея от двух пар рук, с сильными и такими умелыми пальцами, гуляющими по телу.
В лесу кто-то пронзительно закричал. Неизвестная птица так громко возвестила о приходе утра, что я прокляла этого лесного петуха, желая… сожрать его. Закусить им, ведь из-за этой пернатой сволочи сон закончился, две пары рук пропали, оставляя тело лишь плавиться от воспоминаний.
Надо какой реалистичный сон! Я повернула лицо и… уперлась в черный мохнатый бок. Отвернулась в сторону и снова попала в шерстяной бок. Нос защекотало, и я чихнула, окончательно просыпаясь. Обвела сонным взглядом ту наглую компанию, в которой проснулась, и ужаснулась. Да мы долбанное двойное инь и янь. Я — белая, милая и красивенькая волчица (жаль, что не кошка как во сне!), а с двух сторон, словно мы играли в пазлы, повторяя мои формы, лежали черные волчары. Наглые и бессмертные.
Они не дышали. За дуру держали явно. Думали не пойму, что они проснулись. Я зарычала, сразу давая понять, чтобы эти мохнатые задницы убирались подобру-поздорову. Даже лесной петух и мои гастрономические планы на него отошли на второй план. Волк, лежащий передо мной медленно начал отступать, отползать. Сзади смертник продолжал делать вид, что к нему это не относится. Пришлось цапнуть его без предупреждения. Как раз попала в холку. Вгрызлась, протыкая клыками толстую колючую шкуру.
Только тот вместо того чтобы осознать какая я опасная и кровожадная тот простонал, проскулил как-то слишком возбужденно.
«Извращенец», — сделала я вывод.
Отпустила шкуру и слезла с волчары. Боже мой, да я была такой мелкой по сравнению с ним, что мне стало… обидно.
«Почему такая маленькая? Это потому что меня укусил тот, что меньше?»
Второй волк закашлялся.
«Ты еще тут? Сволочь? Хочу быть саблезубой кошкой, чтобы эти гады свои лапы при себе держали!»
А потом я вспомнила сон.
«Так это они меня в две руки тискали? Как кошку! Я просто задохнулась от возмущения!»
Попятилась и снова рванула в лес, только не с целью углубиться, а с тем, чтобы попытаться отыскать дорогу и добраться до постоялого двора.
Да только у волков были другие планы. Один выпрыгнул передо мной. Я затормозила и тут же задом попятилась, чувствуя, что упираюсь в другого волка. Меня окружили и взяли в плен. А потом тот, что впереди, провел запрещенный прием.
Он обернулся чековом. Вильям своей нагой персоной сначала ввел меня в ступор. А потом я почувствовала на своих ушах пару рук, что массировали их и вокруг. Я обернулась, медленно моргая и закатывая глаза от неожиданного удовольствия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вильям и Вильям стоили передо мной. Мне кажется, я ударилась головой.
— Виктория. Это мой младший брат, Джереми.
«Вы близнецы?»
— Нет. Он младше на два года. Но так природа решила.
«Ты мои мысли читаешь?»
— Могу слышать тебя, — Вильям приближался ко мне.
«Ты голый».
— Ты тоже будешь, если обернешься, — невозмутимо подтвердил мои опасения бесстрашный и возмутительно счастливый Вил.
«Я хочу, чтобы он отошел от меня, а то я откушу ему что-нибудь болтающееся!»
— Хвост? — с улыбкой спросил это юморист и протянул ко мне руку.
«Но он же не волк сейчас», — оскалилась я, показывая свой набор острых зубов.
— Я слышу тебя, — раздалось сзади хриплое.
«Как вы это делаете?» — как бы здорово ни было от ласки незнакомого мне мужчины, но я же не кошка, чтобы теперь это!
— Мы истинные. Потому можем слышать друг друга, — осторожно проговорил Вил, а я клацнула пастью перед его пальцами.
«Мы. Это ты про меня и себя?» — я отошла подальше, смотря на двоих мужчин. Голых. Красивых. Похожих до боли друг на друга с первого взгляда. Но чем дольше смотрела, тем больше подмечала отличий. Рост был иной, да и если слишком пристально их рассматривать можно было найти отличия. Но это сейчас. Тогда же когда я увидела не Вильяма, как оказалось, мозг просто отказался находить эти отличия. Джереми был лишь на пару сантиметров ниже. Чуть более шире в плечах. Волосы были иначе пострижены. Виски выбриты в отличие от Вильяма, который укладывал их. Глаза были такими же темными, разверз глаз немного иной. Губы у младшего были чуть пухлее. А вот пониже…
«Нет. Не буду туда смотреть. Я приличная волчица».
— Нет. Мы втроем.
«Нет. Это просто плоская несмешная шутка!» — помотала я мордой. А потом заливисто засмеялась, правда в образе волчицы это, наверняка, выглядело странно.
— Мы поговорим обо всем дома, — заверил самоуверенный Вил.
«Я не хочу!»
— Не капризничай. Оборачивайся.
«Я голая!»
— Мы тоже.
«Ты смеешься?»
— Хорошо. Давай мы тебя понесем. А дома ты обернешься и оденешься, — проговорил Вильям, поднимая ладони вверх, в примирительном жесте.
«Я сама дойду!» — решительно произнесла.
— Ладно. Тогда можем пробежаться. До дома путь неблизкий. Ты не устала?
«Нет», — мотнула головой.
Вильям снова попытался погладить меня, но я клацнула пастью возле его руки, и тот убрал ее. Хотя было видно как сверкали его глаза, тот явно не обижался и не расстраивался, наоборот, светился… от счастья.
— Наша девочка с характером, — протянул другой бессмертный и, чтобы он не расслаблялся, я сделала выпад и прикусила его за бедро, с удовольствием слизывая капли крови, что попали на язык. Тот хрипло рассмеялся, потирая место укуса.
«Еще один извращенец! Я еще помню, как мне было больно и страшно!»
— Понял, понял. Ты злишься. Я обещаю, что заслужу твое прощение. Посмотри только какая ты красивая получилась! — Джер был таким довольным, что я бы его еще раз прикусила бы, если бы не знала, что тому это понравится.
«Я мелкая! Из-за тебя!»
— Зато быстрая и юркая. Не так просто было тебя догнать. И не из-за меня. Пара сантиметров, что я уступаю брату, тут ни при чем, — хрипло смеялся наглец.
«Подхалим!»
— Я говорю правду.
«Р-р-р!»
— Я понял. Все разговоры потом.
«Вот еще. Тебе есть с кем их вести!» — прорычала я и рванула вперед, чтобы никто из этих самоуверенных волчар не увидел, как больно мне было вспоминать укус и последующий оборот, то как я мучалась, вернее, моя волчица, чувствуя этих придурков, и то как те дрались внизу, даже несмотря на то, что ей бы лучше подумать о нас, ведь нам было также плохо.
Меня мягко направляли в сторону особняка Вильяма. Оборотни бежали рядом. Вернее, Джереми, а вот Вил держался немного впереди, указывая путь. Убежала я вчера и вправду далеко. Только спустя час быстрого бега мы добрались до особняка. Я не хотела признаваться, но жутко устала. Еще и есть хотелось ужасно. Никогда не испытывала такого голода. Еще и запах оборотней кружил голову. Он был таким пьянящим, манящим и вкусным, что хотелось еще раз зарыться в их шерсть. И дышать, дышать! Никогда не думала, что меня может повести от аромата, что источали мужчины. Они пахли по-разному, в запахе Джера преобладали нотки кардамона, немного перца и чего-то свежего, но в любом случае этот коктейль так пьянил, почти сводил с ума. Неужели Раймонд чувствовал нечто подобное, когда встретил свою пару? Так поплыл, что даже был не в силах поговорить со мной?
