— Нет-нет, какие уж тут намеки. Я все понял еще до того, как вы начали говорить.
— Чудесно. Так вот, сегодня я решил чуть-чуть подогнать вас и вашу команду… немного живости вам не повредит, и поэтому слегка изменил срок сдачи проектов.
— Нет у нас никаких сроков сдачи.
— О, понимаю. ВВН лично предупредил меня об этом. Он сказал, что вы особо настаивали на этом пункте. Никаких заранее установленных сроков сдачи. Но ведь вы сами установили себе такой срок, именно поэтому вы повесили у себя в кабинете эту табличку, разве нет? Вы просто не хотели, чтобы сроки устанавливали другие.
Томпкинс понял, что эту партию он уже проиграл.
— Мы еще не успели спланировать все проекты детально, но вы правы, я действительно хотел бы, чтобы большая часть проектов была готова к ноябрю следующего года.
— Ага, значит, вы все-таки установили какие-то сроки. А теперь эти сроки сдвигаются к 1 июня следующего года.
Мистер Томпкинс побагровел:
— Что за чушь! — зарычал он.
— Не понимаю, почему вы называете это чушью. Честолюбивая цель? Да. Агрессивный подход? Да. Но никак не чушь.
— Полная чушь, от начала до конца. Мы тщательно взвесили объемы работ. Даже если считать, что производительность людей увеличится по сравнению с предыдущими показателями, все равно к ноябрю мы едва успеем закончить мелкие проекты. На крупные, вроде PShop'a, понадобится гораздо больше времени. Сделать что-то к июню вообще невозможно.
— Ну что вы, — улыбка министра стала еще шире и еще отвратительнее, — вовсе нет. Я абсолютно уверен, что эта задача вам по плечу. Более того, я даже готов вам помочь.
— Смею ли я спросить, в чем будет заключаться эта помощь?
Бэллок поднялся из-за стола, подошел к стене, на которой висела схема распределения команд по проектам, и обвел кружочками три команды, работающие над PShop'oм.
— Какой интересный эксперимент, а? Три команды делают одновременно один и тот же продукт. А здесь? — он обвел кружочками три команды, работающие над Quirk, — то же самое: три команды и один продукт. А здесь? — продолжал он, рисуя все больше и больше кружочков. — Полагаю, это и есть ваш знаменитый эксперимент — Лаборатория по управлению проектами? Чудесно. Восхитительно… но не тогда, когда это стоит мне четверть миллиона в день!!!
Рявкнув это, министр вернулся за стол. Ему явно стоило больших усилий сдержаться и не дать волю столь очевидным чувствам.
— Прошу прощения. Кажется, я слегка повысил голос. Спокойнее, Аллэр. Спокойнее. Вот так, уже хорошо. Видите ли, мысль о потерянной прибыли может очень сильно расстроить человека столь тонкого и чувствительного, как я.
Мистер Томпкинс готов был застонать.
— Итак, на чем мы остановились? Мне кажется, мы уже пришли к полному взаимопониманию, разве нет? Вы объедините три команды, работающие над Quirk'oм, в одну суперкоманду. Чем больше людей, тем быстрее можно завершить проект. Обратите внимание, я позволил вам утроить команду, при том что требую от вас сократить время разработки всего на каких-то двадцать пять процентов. Разве я не говорил, что я очень разумный человек? Вы утраиваете команду QuickerStill, команду Paint-It, команду PShop'a… — Бэллок снова принялся рисовать кружки на схеме, только на этот раз это были большие круги, объединяющие маленькие команды в несколько больших суперкоманд.
Мистер Томпкинс глубоко вздохнул. Скорее всего, ничего из этого не получится, но он обязан хотя бы попытаться.
— Видите ли, министр Бэллок,…
— Аллэр, для вас я просто Аллэр.
— Э-э, хорошо, — он совладал со своими эмоциями и продолжал. — Аллэр, поймите, мы сами очень озабочены сокращением времени разработки. И приложили немало усилий, чтобы решить эту проблему, — и я, и мои ассистенты. К счастью, у нас есть инструмент, с помощью которого можно с высокой степенью вероятности предсказать результаты организационных решений. И среди прочего, этот инструмент четко показывает, что увеличение количества работников в команде будет не сокращать, а, наоборот, удлинять время разработки. Чем больше людей, тем сложнее им стать одной командой, тем больше времени будет уходить у них на взаимодействие и общение. А если вы начнете их подгонять, получится только хуже. Более того, есть статистика, которая показывает, что от каждого последующего человека, которого внедряют в команду разработчиков, пользы меньше, чем от предыдущего.
Мистер Томпкинс открыл ящик стола и вытащил оттуда несколько распечаток, которые они делали в последние дни на модели доктора Джамида.
— Вот, взгляните… сейчас… кажется, это не тот лист… ага, вот он. Смотрите, — он разложил листки в нужной последовательности, чтобы Бэллоку сразу было понятно, о чем идет речь. Сейчас мы планируем, что команда PShop-A, состоящая из двенадцати человек, закончит проект за пятьсот двадцать четыре рабочих дня. Теперь смотрите сюда — если мы увеличим команду вдвое, то на ту же самую работу им потребуется больше времени — уже не пятьсот двадцать четыре дня, а все шестьсот!
Бэллок, казалось, с трудом сдерживает зевоту:
— Ну, хорошо. И что с того?
— Как что?! Вместо того, чтобы закончить проект раньше, мы будем делать его гораздо дольше!
— Слушайте, Томпкинс. Меня ничуть не интересует вся эта ерунда. Утройте размеры команд и объявите о новом сроке сдачи проектов. Делайте то, что вам велят. И удостоверьтесь, что все ваши сотрудники в курсе — каждый день просрочки стоит нашей компании четверть миллиона долларов.
— Но это не поможет. Такие меры только усугубят ситуацию. Вы потеряете гораздо больше, если команды будут перегружены. Проект будет сдан не через пятьсот двадцать четыре дня, а через шестьсот.
— Срок сдачи — 1 июня. И это мое последнее слово. Не желаю слышать ни слова о том, что это невозможно.
— Даже если это задержит срок сдачи проектов?
Бэллок мрачно ухмыльнулся.
— Томпкинс, я уже постарался вам все объяснить, но, видимо, сделал это недостаточно ясно. Так вот, я желаю, чтобы сроки сдачи проектов были изменены сегодня же. Я желаю, чтобы разработчиков стали подгонять, и я желаю, чтобы все ваши мелкие команды были объединены в одну. Если из-за этого проекты будут сданы позже, что ж… Пусть так.
— А как же «четверть миллиона в день»?
— Ну, потеряем немного денег, — пожал плечами Бэллок. — Когда вы сделаете PShop, пусть даже через шестьсот рабочих дней, как вы говорите, денежки потекут рекой. А когда ВВН поинтересуется, чья в этом заслуга, то окажется, что если бы не мое вмешательство с утроением команд, то вы продолжали бы клепать проект никак не меньше тысячи восьмисот дней.
Мистер Томпкинс какое-то время молча переваривал услышанное.
— Да, теперь вы высказались достаточно ясно. Яснее некуда. Наверное, мне тоже надо быть предельно ясным. Так вот, запихните-ка свои соображения туда, куда никогда не заглядывает солнце.
Министр Бэллок захихикал.
— Глядите, какой принципиальный человек. Мне это нравится. Наш принципиальный мистер Томпкинс готов поступиться работой.
— Конечно, готов. В любой момент. А если кто-то на это неспособен, значит, для него работа вообще ничего не стоит.
Министр Бэллок постучал ручкой о край стола и стал лениво вертеть ее в пальцах.
— Значит, вы готовы поступиться работой… А как насчет жизни, мистер Томпкинс? Ей вы тоже готовы поступиться?
— Что, черт возьми, вы мелете?
— Так, небольшая шутка.
— Вы мне угрожаете?
— У меня своеобразное чувство юмора.
— Да, шутки у вас не смешные. И хочу предупредить, на угрозу у меня тоже найдется чем ответить.
— Ах, да. Наша замечательная мисс Хулигэн. Что ж, она действительно была бы грозным противником, но при одном условии: если бы она была сейчас здесь. А так, увы, ей пришлось сопровождать ВВН в его поездке. Хорошая идея, а? Честно говоря, я ею горжусь. Не думаю, что очаровательная Лакса появится здесь раньше, чем через много, много месяцев.
Вся «команда руководителей», состоящая из самого мистера Томпкинса, Белинды и генерала Маркова, восседала в кабинете мистера Томпкинса за стеклянным кофейным столиком. Уже смеркалось, но никто не потрудился зажечь свет. Они сидели здесь уже очень долго.
Гнетущую тишину нарушил экс-генерал.
— Этот Бэллок очень опасный человек. Даже не сомневайтесь. Более того, мы в Моровии, а здесь всегда хватало тех, кто с радостью выполнит для него любую грязную работу. Да, грязную работу здесь умеют делать… А я-то надеялся, что этому уже пришел конец… — эти слова генерал Марков говорил уже не первый раз.
— И самое поганое во всей этой ситуации, — сказал вдруг мистер Томпкинс, — что я было совсем поверил, будто нашел работу своей мечты — одна только работа и никакой политики. Наверное, такого вообще не бывает.
— Да, похоже, так, — согласился генерал. — Политика — основа работы любого руководителя.
