– Я думала, что он тебе вообще конфет не даст, – философски изрекла Веревкина, тряпкой рисуя на исписанной доске вензелечки – урок биологии только что закончился, и у них еще было десять минут, чтобы обсудить случившееся. – Нет, я бы его за такое точно стукнула! Бросить конфеты на парту, да еще у всех на глазах...
– А мне кажется, у нас что-то получается, – Ходыкина, как всегда, была спокойна. – Конечно, до прекрасного принца ему далеко, но кое-какие изменения налицо. Умываться стал. Одеваться лучше. Конфетами угощает.
– Это у него сегодня праздник, – мрачно пробормотала Таня, которая после сорванного урока была сама не своя. – Завтра опять в своих ободранных кедах припрется.
– Нужны радикальные средства, – метнула тряпку в ложбинку для мела Веревкина. – Напугать его, что ли, чтобы он забыл, как его зовут, и начал новую жизнь?
Подружки довольно фыркнули.
– А что? – повернулась к ним Сонька «Энерджайзер». – Сколько фильмов было – героиня под машину попала, память как отрезало, и сразу же новым человеком стала. Ну, решайте, кто его будет под машину толкать?
– Не, – покачала головой Ходыкина. – Терещенко такой упертый, что машина не подойдет, нужен танк, а лучше сразу два самолета.
Таня отставила лейку и с тоской посмотрела в окно. Каким-то шестым чувством она понимала, что уже никакая техника им не поможет.
– Девочки, кого это вы так зверски лечите от забывчивости? – Из подсобки вышла Нина Антоновна с чучелом утки в руках. – Такие страсти и под Новый год. Кстати, что у вас с праздниками?
– А что у нас с праздниками? – машинально переспросила Даша «Данон» и только потом сообразила, что так разговаривать с учителями нельзя. – Ой, простите! У нас все в порядке с праздниками. Нам разрешили провести вечеринку в классе.
– А вы присоединяйтесь к вэшкам, – предложила Нина Антоновна. – Они массовика-затейника пригласили. Он их уже настроил на что-то грандиозное – делаются костюмы, распределяются роли, кукол каких-то в класс натащили. Я даже музыкальную шкатулку видела. Большую такую, с танцующей девочкой.
«Дроссельмейер!» – мысленно ахнула Таня и схватилась за мгновенно покрасневшие щеки.
– Меринова, у тебя все в порядке? – заметила Танино волнение учительница. – Давайте, давайте, поговорите со всеми и принимайте решение, а то опоздаете.
– Мы опоздаем? – сверкнула глазами Сонька «Энерджайзер». – Никогда!
Они пошли вон из класса. На пороге словно кто-то подтолкнул Таню в спину. Она обернулась, пробежала глазами по подоконникам и ахнула.
На фоне серого окна с его вечными зимними сумерками покачивался зеленый стебелек цветоножки амариллиса. А это значит – не сегодня завтра случится чудо, и цветок развернет свои яркие лепестки.
Дверь закрылась, больно стукнув Таню. Но даже это не вывело ее из задумчивости.
Это что же, чудеса на самом деле случаются? И если волшебный аленький цветочек распустится, да еще не в свое время, то Терещенко из Щелкунчика превратится... Ладно, пускай не в принца. Принц – это тоже не бог весть какой подарок, еще королевство начнет себе требовать и корону. Пусть он станет нормальным человеком, а не монстром с загребущими клешнями, в которые постоянно попадают невинные цветочки.
Значит, завтра?
– Нина Антоновна, – сорвалась с места Таня. – Скажите, пожалуйста, какие классы у вас завтра?
– Седьмые и девятые. – Учительница подняла голову от своих бесконечных тетрадок.
– Я к вам забегу перед уроками, мне одно дело сделать надо.
– Конечно, Танюша! Заходи, – кивнула Нина Антоновна, загадочно улыбаясь.
– Ты что это надумала? – спросили Таню приятельницы.
– Теперь у нас все получится, – торжественно сообщила Таня и, не удержавшись, тоненько взвизгнула.
Глава 5
Аленький цветочек от принца на белом коне
Весь вечер Таня просидела, обложившись книгами. То ли от морозного воздуха, прорывающегося к ней в комнату из плохо прикрытой форточки, то ли от аромата свежесорванных еловых веточек, принесенных сегодня днем мамой, но у нее было твердое убеждение, что она стоит на пороге настоящего колдовства.
Во-первых, они успели договориться с классной руководительницей, и завтра у них состоится встреча с вэшками и Дроссельмейером, то есть с режиссером, который готовит новогодний праздник.
Во-вторых, должна начать действовать сила цветка. Недаром он решил распуститься на два месяца раньше. Было в этом что-то таинственное.
И, наконец, в-третьих, по всем книжкам выходило, что именно в такое неуютное время года и случается самое главное. Неприятности на Гарри Поттера сваливались, когда он оказывался в школе, а значит, это были осень-зима. Снежная королева, главный источник зла у Андерсена, тоже не из холодильника летом выходила. Назгулы и гоблины из «Властелина колец» – ночные жители. Всех их побеждали, и наступал день.
Так и здесь – они победят ту злую силу, что поселилась в Щелкунчике, и начнется новая эра.
От волнения, от сумасшедших мыслей, роящихся у нее в голове, Таня мало спала. Давно она не была такой счастливой. Загадочная улыбка, казалось, навсегда поселилась на ее губах.
Утром одной из первых она примчалась в школу. Двери еще были закрыты, и ей пришлось немного попрыгать на крыльце, пока часы не расщедрились на восемь ударов.
В раздевалке Таня сбросила шубку, сунула ноги в туфли и помчалась наверх.
Нина Антоновна, казалось, уже ждала ее. Дверь была распахнута. И первое, что бросалось в глаза в еще темном кабинете, – огромный красный цветок амариллиса. Он гордо вздернул вверх свою изящную головку и словно с удивлением оглядывался вокруг. Ему, наверное, было странно видеть пустой класс, темноту, ощущать декабрьский холод за окном.
– А-а-а, – вышла из подсобной комнаты Нина Антоновна. – Танечка, ты посмотри, какая у нас красота! Это ты уговорила его распуститься раньше времени?
Учительница щелкнула выключателем, и Таня зажмурилась – такой ослепительной красоты предстал перед ней этот цветок.
Если бы она была чудовищем, она бы тоже умерла за такую роскошь.
– Ты у нас сегодня именинница, поздравляю, – пропела Нина Антоновна, обнимая Таню за плечи. – Приходи после уроков, съедим по такому случаю шоколадку.
Они вместе вышли из класса, а в дверь навстречу им уже вбегали решительные семиклашки.
Таня медленно спустилась по ступенькам, прислушалась к себе. Да-да, все уже случилось, и она это чувствовала. Таня еще немного побродила по коридорам – ей так хотелось побыть одной, но школьная суета, настырная и бестолковая, погнала ее к кабинету истории.
В невероятно благостном настроении она вошла в класс. Здесь почему-то уже было много народа, словно не ей одной пять минут назад сторож отпер школу. Выходит, все тоже почувствовали, что сегодня должно случиться что-то очень важное, и пришли пораньше. И вели они себя тихо, будто знали: ждут, ждут их перемены.
Первым делом она выхватила взглядом сидящего около окна Терещенко. В этот раз на нем был форменный школьный костюмчик, недавно остриженные волосы топорщились ежиком, еще больше подчеркивая глобальный разворот ушей. Высокий лоб блестел. Лицо, которое до этого Тане казалось некрасивым, теперь было светлым, оно как бы лучилось изнутри.
Да, да, да! Вот оно – чудо!
Таня готова была запеть от восторга, но тут она заметила, что пальцы Терещенко находятся в постоянном движении, а между ними виднеется уже довольно измусоленный зеленый листок.
Таня помрачнела и повернулась к первой парте около стены, где сидели неразлучные подружки «Данон» и «Энерджайзер». Она уже собралась высказать им все, что думает об этом неисправимом Терещенко, когда перед ней предстала совершенно невероятная картина.
То, что она увидела, было не просто безобразным. Это было чудовищным!
На столе перед Соней лежал цветок амариллиса. Свежесорванный – он пах горькой травой, этот запах, как запах разрезанного огурца, лез во все щели, забивался во все носы. Сам цветок все с тем же удивлением смотрел перед собой, видимо, в который раз проклиная тот день и час, когда добрая рука Тани принесла горшок с единственным маленьким листиком в кабинет биологии.
– Откуда? – хрипло спросила Таня, с ужасом понимая, что не чувствует ни своего голоса, ни своих рук. Потому что ей очень хотелось поскорее взять цветок, вернуться во времени обратно и снова оказаться в кабинете биологии рядом с целым и невредимым амариллисом. Всего на каких-то пять минут назад, чтобы все стало так, как раньше.
Но ничего она сделать не могла.
Соня молча повернула к ней лежащую рядом с цветком записку: «Я тебя люблу. В.Т.»
Нет, нет, нет! Это не могло быть правдой! Она еще не проснулась. Все еще длится ночь, и она так устала ждать счастливого будущего, что задремала и сейчас откроет глаза.
