Татьяна встретила Анжелу в холле и, поздоровавшись, поежилась и заметила:
— Ты, подруга, молодец, я тоже сейчас пойду свою норку на плечи накину.
Гости, многие с бокалами и рюмками, уже разбились на группки, кто устроившись в креслах и на диване, кто стоя, и беседовали каждый о своем. На Анжелу особого внимания никто не обращал. Это был классический светский раут, и каждый спешил использовать случай, чтобы решить свои проблемы.
Новое российское высшее общество уже в нулевых очень быстро усвоило все правила проведения светских раутов. Как и в Америке, здесь мужчины говорили о финансах и решали деловые вопросы, а женщины делились впечатлениями от новых путешествий и новых подарков и покупок. И чем больше у людей было денег, тем меньше они говорили о своих чадах, которые воспитывались няньками, гувернантками, в частных школах и закрытых английских колледжах — в общем кем угодно, только не вечно занятыми родителями. Поэтому Анжела ничуть не комплексовала, что у нее нет детей.
Но Татьяна, молодая мать, разумеется, потащила Анжелу в детскую, где в занавешенной розовой тканью беленькой кроватке мирно спала еще почти совсем безволосая, пухленькая девочка.
— Чудо, правда? — прошептала Татьяна и вздохнула: — Но вес набирает, как мой Мельников. Вся в него. Скоро на пышку станет похожа.
— А как назвали? — тоже шепотом спросила Анжела.
— Саша…
— Александра? — уточнила Анжела.
— Саша, — строго повторила Татьяна и уже тогда, когда они вышли в коридор, пояснила: — Мельников хотел пацана, а получилась девка. Ну, вот я и решила: пока маленькая, буду ее налысо стричь, имя-то пацанское, все ему приятней будет…
Детская была расположена на втором этаже, а общество оставалось внизу в холле, куда уже выкатили специальные столики с закуской. Татьяна глянула вниз и предложила:
— Слушай, давай здесь наверху уединимся… Выпьем, у меня кальян есть… оторвемся по полной!
— А тебя там не хватятся? — удивилась Анжела.
— Да кому я там на фиг нужна? Я вообще Мельникова своего предупредила, что буду с ребенком.
— А он что?
— Ему нравится, — пожала плечами Татьяна.
Они прошли в тихую, занавешенную плотными шторами, обитую узорчатой материей комнату, где на полу лежали мягкие восточные ковры, стояли низкие удобные диваны с разноцветными подушечками. Мягкий зеленоватый свет лился откуда-то сверху сквозь ткань подвесного потолка. В углу стояли две кальянницы, а на тумбочке лежали трубка и пачка сигар.
— В конце вечера сюда и Мельников может завалить, — вздохнула Татьяна. — А пока что мы с тобой здесь полные хозяйки.
Она заказала по телефону вино, сыр и фрукты и устроилась поудобнее на диване.
— Ты же наверняка тоже после шести не ешь? — спросила она, окинув Анжелу оценивающим взглядом.
Та неопределенно кивнула. Будучи замужем за человеком пожилым и не очень здоровым, она никогда не боялась, что вдруг окажется брошенной из-за своей изменившейся внешности.
— Мельников говорил, ты после мужа своего американского наследство нехилое получила, — сказала Татьяна, сама разливая красное вино.
— А он откуда знает? — удивилась Анжела.
— Мой Мельников всегда все знает. Потому и богат… — вздохнула Татьяна.
— Так чего ты вздыхаешь? — удивилась Анжела, устраиваясь поудобнее. — Молодой, богатый, перспективный, любит тебя. Ну толстый, так, знаешь, мне один дядька в Америке рассказывал, что у древних народов вообще считалось, что человек богато и счастливо прожил жизнь только в том случае, если после смерти его пузо не вмещалось в гроб.
— Да, у моего Мельникова оно точно не вместится… Я сама удивляюсь, в Малайзии, где столько фруктов, он умудрился поправиться на целых пятнадцать килограммов, — пожаловалась Татьяна.
— А сколько времени вы в Малайзии жили? — поинтересовалась Анжела.
— Пять лет… Долгих пять лет, — опять вздохнула Татьяна, отщипывая виноградину.
— У вас там квартира или дом был?
— Дом… С бассейном, сауной и такой техникой, что этим курицам местным и не снилось… А какая там прислуга вышколенная… Я вот хочу себе из Малайзии прислугу выписать. Аккуратные, работящие, а главное, не болтливые…
— О чем им с тобой болтать, ты же языка не знаешь, — заметила Анжела.
— Языка — это да… язык — это проблема… Мы в Малайзии специального человека держали, который все переводил.
— А ты сама-то чем там занималась? — поинтересовалась Анжела, начиная чистить апельсин.
— Да так, — манерно передернула плечами Татьяна. — Скучала… Первый год изучала маршруты, где там бутики, spa-салоны разные, цены прикидывала… Потом шопингом занималась… Потом целый год английский учила…
— Ну и как, выучила?
— Жарко там… Сидишь, и от этих слов мозги вообще закипают… Очень жарко. Даже с кондиционером и то жарко… В общем, бросила я это дело.
— А я вот выучила, — похвасталась Анжела. — У меня вообще, говорят, к языкам способности есть.
— Молодец. Мельников говорит, когда мы в Штаты поедем, мне тоже выучить придется, — вздохнула Татьяна.
— А дальше что? Чем ты себя развлекала?
— Дальше мы с Мельниковым бэби решили завести… Ну, работали над этим… работали… Потом я беременной стала и начала вязать ребеночку приданое… Мне там на УЗИ сразу сказали, что девочка будет. А я, чтобы Мельников думал, что сын, накупила голубых ниток и все голубое вязала… Носочки, рукавички, кофточки, штанишки, шапочки… И все такое крохотное, голубенькое… А потом, уже перед самыми родами, до меня дошло, что все это зазря.
— Почему? — не сразу поняла Анжела.
— Так жарко же там… Сашка первые месяцы вообще только в памперсах была… Голенькая…
— Да… — покачала головой Анжела, едва сдерживая смех.
— Ну все, хватит о грустном, давай кальяном побалуемся, — предложила Татьяна, вытаскивая из угла кальянницы.
Как показалось Анжеле, кальян был не совсем обычным, он не столько расслаблял, сколько будоражил. И в какой-то момент ей показалось, что у нее вот-вот начнутся видения…
И когда шторы вдруг раздвинулись и с подоконника в комнату спрыгнул спортивного вида темноволосый мужчина в кожаной куртке и джинсах, Анжела, приняв его за глюк, даже не сразу вскрикнула. И не сразу поняла, что это один из тех, кого Константин сбросил в подвал.
Мужчина поднес палец к губам и помог влезть через окно молодой женщине и еще одному, как и он, крепкому парню.
Двигались они ловко и, считай, бесшумно. Анжела покосилась на Татьяну, но та, откинувшись на одну из разноцветных шелковых подушек, казалось, задремала.
— Вы кто? — наконец выговорила Анжела.
— Свои, — сказал мужчина, который влез первым, и улыбнулся.
Анжела только теперь заметила, что все трое измазаны землей, а на лице у довольно богато одетой женщины — синяки и ссадины.
— Лиза?! Малиновская?! Ты?! Откуда?! — вдруг подала голос Татьяна.
— Таня?.. — не меньше удивилась молодая женщина, которая влезла в окно. — Тут темно, мы влезли, думали, нежилая комната. Влезли, чтобы отсидеться… Меня в соседнем доме в заложницах держали.
— В заложницах? — еще не придя в себя, спросила Татьяна. — Ну ты даешь… А с тобой это кто?!
— Охранники, — не моргнув глазом, соврала Лиза. — Они меня освободили.
— А… Ну ясно… а то я тебе звоню, звоню, а ты не отвечаешь… Это моя еще одна подруга, — представила Татьяна замершую от неожиданности Анжелу. — Анжела… она только что из Америки вернулась. Соседка моя. Анжела, это Лиза Малиновская, мы с ней отдыхали в Египте…
Анжела кивнула и посмотрела на мужчин.
— Борис, — кивнул Комбат.
— Василий, — проговорил Титовец, усаживаясь на диван.
— А что такое случилось? И где твой Малиновский? — поинтересовалась Татьяна, не скрывая тревоги.
— Малиновский пропал. Он у меня, бывает, пропадает… — пожала плечами Лиза. — А потом меня похитили. Прямо из салона, представляешь?! И, я так поняла, теперь у отца деньги требуют.
— А он что, он денег жалеет? — удивилась Татьяна. — Жадный, что ли?
— Да нет, даст он им деньги. Но, знаешь, нет гарантии, что они меня не убьют, — проговорила Лиза.
— Подожди. Ты сказала, что тебя в соседнем доме держали. Это где?! У Анжелки, что ли? — удивилась Татьяна, переведя взгляд на Анжелу.
— Да тут еще минимум три дома по соседству. А если через дорогу посмотреть… — сказала Анжела.
— Неважно. Мы из подвала выбрались, в сарае отсидеться думали, а потом уехать. Но там же ни в туалет сходить, ни умыться. Как я в таком виде в город бы ехала… Ну парни вот мне предложили в дом залезть, умыться, отцу позвонить, мол, все в порядке.
И тут в предусмотрительно запертую дверь кто-то настойчиво постучал.
— Татьяна, ты там?! — спросил Мельников.
— Здесь, здесь… — недовольно отозвалась Татьяна. — Мы с Анжелой отдыхаем.
