Черненок Михаил Яковлевич
Посмертная месть
Глава I
Патрульная машина милиции, разрисованная двуглавыми российскими орлами по бокам и с фиолетовой мигалкой на крыше, неторопливо приближалась к окраине райцентра. Улица, ведущая на загородную асфальтированную дорогу, казалась безлюдной. В некоторых домах уже светились электричеством окна, хотя сумерки по-настоящему еще не наступили, и видимость была достаточно хорошей.
Шофер посмотрел на стрелку уровня бензина в топливном баке и, скосив взгляд на сидевшего рядом с ним оперуполномоченного уголовного розыска Славу Голубева, сказал:
— Бензина маловато. Надо бы подзаправиться, Вячеслав Дмитриевич.
— До автозаправочной станции рукой подать, — ответил Голубев. — Поехали, зальем полный бак, чтобы ночью не канителиться.
АЗС находилась в полукилометре от крайних домов, на опушке густого березового леса. Когда подъехали к ней, у бензоколонки стояла забрызганная грязью белая автомашина «жигули» с перекошенной водительской дверцей. От колонки к ней тянулся черный резиновый шланг, заправленный в горловину топливного бака. Ни в машине, ни возле нее никого не было.
— Нашли разгильдяи место для стоянки… — будто сам себе сказал Голубев и посоветовал шоферу: — Посигналь, чтобы скорее убирались.
Шофер резко нажал на клаксон. В ответ из радиодинамика над заправочным павильоном раздался женский голос:
— Они в лес убежали!..
Голубев удивленно переглянулся с шофером. Мигом выскочив из машины, он подошел к зарешеченному окошечку, за которым у кассового аппарата нахохлившись, словно замерзающий воробушек, сидела чернобровенькая, вроде бы испуганная, заправщица. По ее словам, несколько минут назад к заправке подъехали два парня. Точнее, даже не подъехали, а дотолкали «жигули» с дороги до бензоколонки и хотели залить двадцать литров бензина. Один из парней возле окошечка принялся отсчитывать деньги, другой стал настраивать заправочный шланг. Неожиданно тот, что занимался шлангом, во все горло заорал: «Кук, менты едут!!! Линяем враз!» И тотчас оба будто угорелые, исчезли в лесу.
— Как выглядели парни? — спросил Голубев.
— Я не успела глазом моргнуть, как они испарились, — увильнула от ответа девушка.
— До «испарения» вы же видели их.
— Ну, видела… Один — высокий красномордый бык. А тот, что деньги считал, среднего роста, худощавый и бледный. Оба под кайфом.
— Пьяные, что ли?
— Ну. Нецензурными словами выражались.
— Теперь и трезвые без мата двух слов связать не могут. Одеты как?
— Одинаково. В джинсах и черных рубашках.
— Прически какие?
— Как у рэкетиров, на два пальца ежики.
— А лица?..
— Уголовные.
— Конкретнее можете сказать?
— Ну, как бы это… — девушка замялась. — У высокого лицо круглое, а у другого вытянутое, с конопушками. И рот у него щербатый.
— Каких зубов не хватает?
— В верхнем ряду передних двух.
— Возраст парней какой?
— Кажется, оба одного возраста. Не пацаны.
— А поточнее?..
— Ну, может, лет по двадцать пять или по тридцать. Точно не могу сказать.
— Кто из них за рулем был?
— Так, я же их увидела, когда они толкали машину.
— При таком примитивном способе передвижения надо ведь еще и рулить машиной.
— Рулил щербатый. Он шел с левого бока «жигулей». Упирался плечом в приоткрытую дверку и правой рукой подруливал. А высокий сзади толкал.
— Долго они так «ехали»?
— Не знаю, — девушка кивнула в противоположную от райцентра сторону. — Из-за того поворота вырулили.
— На заправке о чем между собой говорили?
— Да ни о чем. Материли друг друга и все.
— Нервничали?
— Кто их знает. Высокого я не разглядела, а у щербатого, когда деньги отсчитывал, руки тряслись. Может, от нервов, а может, от усталости.
— Много у него денег было?
— Нет. С горем пополам наскреб мелкими купюрами на двадцать литров бензина. Только было хотел сунуть эту мятую пачку в окошечко, но тут из райцентра показалась ваша машина, и высокий заорал: «Кук, менты едут»…
— Насчет Кука не ослышались? — уточнил Слава.
Девушка крутнула головой:
— Нет. Мне сразу вспомнился этот… ну, которого папуасы съели.
— Ясненько. Еще у щербатого какие приметы вам запомнились?
— Еще у него на левой руке, которой отсчитывал деньги, синяя наколка. Солнце с лучами и под ним крупными буквами слово «СИБИРЬ».
— Выходит, он левша?
— Не знаю.
— Вы какой рукой деньги считаете?
Девушка глянула на свои руки:
— Правой.
— Я — тоже. А он считал левой. Значит, что?..
— Значит, наверное, левша…
Разговаривая с заправщицей, Голубев торопливо соображал, как ему лучше поступить во внезапно сложившейся ситуации. Первая мысль — вместе с шофером патрульной машины броситься вдогонку за беглецами, испугавшимися милиции, сразу отпала. Сумерки сгущались буквально на глазах, и в ночной темени искать среди леса «чернорубашечников» было занятием явно бессмысленным. Разумнее следовало срочно выявить хозяина брошенных на произвол судьбы «жигулей» с запоминающимся госномером старого образца: «У 10–10 НБ». На вызов по рации ответил сам начальник районной ГАИ майор Филиппенко.
— Привет, Гриша! Чего так поздно на службе засиделся? — скороговоркой сказал Голубев.
— Административные протоколы изучаю. А ты, опер, какого дьявола вечерний эфир будоражишь?
— По делу беспокою. Будь другом, попытай компьютер: кому принадлежит белый «жигуль» с госномером «Ульяна десять-десять энбэ»?
— Могу без компьютера сказать. Владелец этой машины Олег Люлькин.
— Кто он такой?
— Скромный небольшого роста мужик лет сорока. Работал монтером на железной дороге. Недавно за пьянку выгнали.
— Каким промыслом теперь хлеб насущный добывает?
— На частном извозе калымит.
— Кажется, «докалымился»…
— В автодорожную аварию попал?
— По-моему, хуже.
— Не понял.
— Я тоже пока ничего понять не могу. Призрачно все в этом мире бушующем… — Голубев вздохнул. — Машина, случайно, не числится в угоне?
— Нет. Вчера около семи часов вечера я видел Люлькина в его «жигулях» на автостоянке у железнодорожного вокзала. Даже разговаривал с ним и проверил на алкоголь. Трезвым оказался.
— С какой целью там стоял?
— Сказал, что встречает родственницу, обещавшую приехать вечерней электричкой из Новосибирска. На самом деле, скорее всего, левых пассажиров дожидался.
— Похоже, дождался на свою голову… Короче, Гриша, приезжай срочно к автозаправочной станции, которая на выезде из райцентра у опушки леса. И дежурную опергруппу с собой прихвати. Здесь сообща попробуем разобраться в пикантной ситуации, когда машина есть, а хозяина нет.
Глава II
Начальник ГАИ с милицейской опергруппой приехал к АЗС минут через двадцать. Вечерние сумерки уже сгустились так, что осмотр брошенных у бензоколонки «жигулей» пришлось проводить при свете прожектора, ярко освещавшего с крыши павильона всю заправочную площадку. Филиппенко, выслушав Голубева, без раздумий сказал, что ни один из убежавших в лес парней не похож на Олега Люлькина. По его словам, Люлькин намного старше беглецов и постоянно носит железнодорожную форму.
— Вчера, когда ты разговаривал с ним у вокзала, он тоже был в форме? — уточнил Голубев.
— Конечно. Олег зимой и летом одним цветом.
Слава взглядом показал на перекошенную дверку «жигулей»:
— Дверь так же кособочилась, как теперь?
— Нет, все двери у машины были исправны.
— Это наводит на мысль, будто Люлькина силой вытаскивали из-за руля, а он сопротивлялся.
— Возможно, — согласился Филиппенко.
— Где они умудрились столь густо заляпать «жигуля» грязью? — словно размышляя вслух, спросил Слава.
— Где-то буксовали.
— У нас ведь вторую неделю сухая погода. Ни дождинки не выпало.
— Инспектора мне рассказывали, что вчера сильный ливень был за поселком Таежный, у нашего поста ГАИ при выезде на Кузбасскую автомагистраль.
— Туда от райцентра идет хорошая асфальтовая дорога. На ней даже при очень большом желании не забуксуешь.
— С пьяных глаз могли в придорожный кювет съехать. Или сворачивали на какой- то проселок.
— Как думаешь, жив Люлькин или нет?
Филиппенко пожал плечами:
— Трудно сказать. Могли просто выкинуть из машины, но не исключаю, что и прикончили да завезли в урман подальше от людских глаз. Словом, хоть так, хоть этак, а беглецов искать придется.
— Всю трудовую жизнь только тем и занимаюсь, что ищу, — невесело усмехнулся Голубев. — Хотя сам никогда ничего не терял…
К заправочной лихо подкатил красный «запорожец». Сидевший за рулем пожилой мужичонка с белесыми кудряшками на лысеющей голове, заглушив двигатель, торопливо выбрался из машины и подошел к начальнику ГАИ с такой радостной улыбкой, будто внезапно встретил закадычного друга, с которым не виделся много лет. Энергично протянув руку, бодро проговорил:
