- Не помню такого...- пробормотал он как будто с сожалением.
Шарлотта и Жижи ждали на улице, перед узкой витриной агентства. Мегрэ позвал Шарлотту.
- А эту даму вы знаете?
Если Шарлотта разыгрывала комедию, то она была талантливейшей актрисой, потому что озиралась вокруг с явным изумлением и растерянностью, вполне понятными в этом заведении.
- Что тут такое? - заговорила она.
Шарлотта с ума сходила от страха... Зачем ее привезли сюда? Она безотчетно искала поддержки у Жижи, которая вошла в контору по собственному почину,
- А вы еще много народу ко мне приведете?
- Итак, вы не знаете этих женщин? Ни ту, ни другую? А не помните, кто, мужчина или женщина, приходили за письмом, адресованным на инициалы Ж. М. Д., и когда это письмо было востребовано?..
Ничего не ответив, старик ухватил деревянный ставень и вышел, чтобы закрыть им снаружи дверь.
Пришлось отступить. Люка, Мегрэ и две его спутницы вновь очутились на тротуаре под каштанами, на которых почки уже набухли и вот-вот готовы были распуститься.
- Ну, вы обе можете идти домой!..
Мегрэ смотрел им вслед. Отойдя шагов на десять, Жижи взволнованно заговорила и потащила за собой свою подругу так быстро, что толстуха Шарлотта едва поспевала за ней.
- Есть новости, патрон?
Ну что Мегрэ мог ответить? Он смотрел на Люка хмурым, озабоченным взглядом. Казалось, весна не радовала, а раздражала его.
- Не знаю... Слушай... Иди позавтракай. После двенадцати не уходи из кабинета... Предупреди банки во Франции и в Брюсселе, что если будет предъявлен чек на двести восемьдесят тысяч франков...
Они были в двух шагах от "Мажестика". Мегрэ свернул на улицу Понтье, зашел в бистро, находившееся по соседству со служебным входом в отель. Мегрэ заказал себе рагу из консервов и в мрачном одиночестве съел в углу за столиком поданное ему блюдо. По соседству с ним два посетителя торопливо подкреплялись, перед тем как отправиться на скачки, и говорили о лошадях.
А что он делал после завтрака? Тому, кто вздумал бы последить за ним, нелегко было бы ответить на такой вопрос. Съев рагу, он выпил кофе, купил табаку, набил им кисет, потом вышел из бистро и долго стоял на тротуаре, рассеянно поглядывая вокруг.
Несомненно, у него не было продуманного плана. Вялой походкой он направился к служебному подъезду отеля и в коридоре остановился у контрольных часов, отмечавших время прихода на работу. Он напоминал путешественника, который вынужден долгие часы ждать поезда на вокзале и от скуки опускает монетки в автомат, выбрасывающий ему из лоточка карамельки.
Мимо него сновали люди, главным образом подручные повара, которые, перекинув через плечо полотенце, бегом бежали пропустить стаканчик в соседнем бистро.
А в длинном коридоре было жарко, душно, в лицо ударяли облака пара и кухонный чад.
В раздевальне не было ни души. Мегрэ вымыл руки и без нужды, просто чтоб убить время, добрых десять минут чистил себе ногти. Потом, задыхаясь от жары, снял пальто и повесил его в шкаф No 89.
Жан Рамюэль торжественно восседал в своей стеклянной клетке. Напротив него в кафетерии суетились три судомойки и новый служащий в белой куртке, заменивший Проспера.
- Кто это? - спросил Мегрэ у Рамюэля.
- Временный. Зовут его Шарль... Наняли, пока не подыщут подходящего буфетчика. А вы, значит, опять решили заглянуть к нам?.. Прошу извинить.
Время было самое горячее. Постояльцы роскошных номеров завтракают поздно и перед Рамюэлем вырастали пачки талонов, дефилировали официанты, звонили все телефоны разом, непрерывно двигались подъемники.
Не снимая котелка с головы, Мегрэ прохаживался по коридорам, засунув руки в карманы, забирался в кухню и останавливался за спиной какого-нибудь поваренка, приготовлявшего соус, словно эта стряпня страшно его интересовала, потом вновь приглядывался к мойке посуды или же стоял, прильнув лицом к стеклянной перегородке "курьерской столовой".
Как и в первый день следствия, он направился к черной лестнице, но на этот раз не спеша поднялся до самого верхнего этажа, все такой же хмурый и недовольный. Спускаясь обратно, он столкнулся с догонявшим его запыхавшимся директором.
- Мне только что доложили о вашем посещении, господин комиссар... Вы, "вероятно, еще не завтракали?.. Если разрешите...
- Я уже поел, спасибо...
- Позвольте спросить, имеются ли какие новости? Я был просто потрясен, когда арестовали Проспера Донжа... Так вы в самом деле ничего не желаете скушать?.. Ну хоть выпейте рюмочку коньяку...
Директор чувствовал себя крайне неловко, разговаривая на узкой лестничной площадке с Мегрэ, не выражавшим никаких чувств,- в иные минуты он бывал удивительно вялым и толстокожим.
- Я надеялся, что пресса не станет трубить об этом деле... Вы же понимаете, для отеля неприятно... Что касается Проспера Донжа...
Можно было просто прийти в отчаяние! Ну как подступиться к этому угрюмому сыщику. Мегрэ стал спускаться вниз и опять очутился в подвале.
- Да, да... Что касается Донжа, то еще несколько дней тому назад я считал его образцовым служащим, готов был ставить его в, пример другим. Сами понимаете, в таком большом заведении, как у нас, всякие люди встречаются...
Мегрэ переводил взгляд с одной стеклянной стенки на другую, с одного аквариума на другой, как он говорил. Разглядыванье завершилось в раздевальне и привело Мегрэ к знаменитому теперь шкафу No 89, где кончилась жизнь двух жертв преступления.
- А вот насчет бедняги Кольбефа... Извините, что надоедаю вам... Но я так думаю... Ведь надо же обладать незаурядной физической силой, чтобы удушить человека среди бела дня в нескольких шагах от кухни, где находится столько людей, да еще так сдавить горло, чтобы жертва не могла ни крикнуть, ни забиться в судорогах... В такое время, как сейчас, это еще было бы возможно, потому что все хлопочут, суетятся и в помещении стоит страшный шум... Но в половине пятого или в пять часов вечера...
- Вы, вероятно, вышли сейчас из-за стола? - негромко сказал Мегрэ.
- Это не имеет никакого значения!.. Мы привыкли есть в разное время...
- Сделайте мне удовольствие, закончите, пожалуйста, свой завтрак... А я пойду... Я ухожу... Извините меня...
И Мегрэ зашагал по коридорам, открывал и закрывал двери, разжигал трубку, которая, однако, вскоре гасла.
Чаще всего шаги приводили его к кафетерию, ему уже стали знакомы все движения работавших там людей, и, остановившись у перегородки, он цедил сквозь зубы какие-то невнятные слова:
- Хорошо... Донж вон там... Он там каждый день, с шести часов утра... Хорошо... Дома он выпил чашку кофе, который Шарлотта подогрела, когда вернулась... Хорошо... Здесь, я полагаю, он себе в числе первых наливает чашку из кофеварки... Хорошо...
Что за чепуху он бормотал?
- По обыкновению он относит чашку кофе ночному швейцару... Хорошо... Вот именно потому, что в тот день Донж еще не принес кофе, хотя уже было десять минут седьмого, Жюстен Кольбеф и спустился в подвал... Хорошо... Ну, словом, по этой или по другой причине... Гм!..
Вон оно как: теперь уже наливают кофе не в серебряные кофейники, как для первого завтрака, а в майоликовые кофейнички, снабженные маленькими ситечками.
- ...утром первый завтрак подают наверх все быстрее и быстрее... Хорошо... Потом закусывает Донж... Ему приносят завтрак на подносе...
- Будьте любезны, подвиньтесь немножко влево или вправо, господин комиссар... Вы мешаете мне считать чашки...
Слова эти произнес Рамюэль, который, оказывается, должен был за всем следить из своей стеклянной клетки. Скажите пожалуйста, он вдобавок еще считал чашки, выпитые в кафетерии.
- Простите, господин комиссар, что потревожил вас...
- Да нет, что вы, что вы!..
Три часа дня. Темп работы замедлился. Один из поваров уже переоделся и собрался уходить.
- Если меня спросят, Рамюэль, я вернусь к пяти часам... Мне надо сходить заплатить налог.
Коричневые майоликовые кофейнички почти все уже вернулись из номеров в подвал. Шарль, замещавший Проспера Донжа, вышел в коридор, который вел на улицу, и, проходя мимо комиссара, с любопытством поглядел на него. Должно быть, судомойки сказали ему, кто такой Мегрэ.
Через несколько минут он вернулся с дневным выпуском газеты. Был четвертый час. Судомойки усердно полоскали посуду, погрузив руки по локоть в горячую воду. А Шарль уселся поудобнее за свой столик, положил перед собой газету, надел очки и, закурив сигарету, принялся читать.
В этом не было ничего необыкновенного, и все же Мегрэ удивленно таращил на него глаза.
- Как видно, передышка? - улыбаясь, сказал он Рамюэлю, сортировавшему талоны.
- Да, теперь будет затишье до половины пятого, а там опять начнется кутерьма, как дансинг откроется...
Прошло еще несколько минут, Мегрэ все не уходил из коридора. Вдруг в кафетерии зазвонил телефон. Шарль встал, бросил несколько слов в трубку и, с сожалением оторвавшись от газеты, направился в какие-то дальние отделения подвала.
