будем. Там вообще никакой логики не вижу. Одни экспромты намечаются.
У вас интуиция, у нас порядок… Конечно, и то и другое во всех есть, но может быть недопонимание в бою. К тебе майор Темникова благоволит. Подкинь ей идейку разработать систему, кто кому должен подчиняться.
— Это она-то мне благоволит? — рассмеялся я. — Не говори ерунды! На дух не переносит!
— Не скажи, брат. Давно её знаю. Майор на всех мужчин смотрит либо как на потенциальную угрозу, либо как на потерпевших. А на тебя не смотрит… С интересом рассматривает! Поверь бывалому ловеласу — это взгляд заинтересованной женщины.
Даже не знаю, завидовать тебе или сочувствовать. Барышня непростая по всем статьям. Я вот сейчас о ней спокойно рассуждаю, а как только будет рядом, то в дурня превращусь, половину слов забыв. И ведь знаю про её способности, только не помогает подобное знание с головой дружить.
— Ничего. У меня ментальная невосприимчивость. Поэтому… О! Кажись, пришли! — прервал я разговор, показав на дверь скупщика.
— Ну, тогда до встречи! — пожал мне руку капитан. — Туда не пойду, чтобы лишних вопросов потом внутрення СБ не задавала. У нас с этим строго.
Берлиоз встретил меня с улыбкой, как старого знакомого. Когда я продемонстрировал ему мешок Падальщиков, он сморщился.
— Котяра, я всё понимаю, но не до такой же степени. У тебя большие долги, чтобы подобный хлам мне таскать?
— Нет, Фарш. С оказией подвернулся. Прошлым хозяевам не надо, а на помойку выбрасывать жалко.
— Выбрасывать, согласен, это не по-хозяйски. Семьдесят рублей дам, но больше не проси.
— Сразу дашь? А как же разговор про реализацию?
— Я эту тухлятину в Пермь не повезу. Для внутренних нужд пригодится.
— Понял. Только деньги отдай не мне, а в кафе, где Падальщики мешок оставили. Хозяюшки от них ни за что пострадали.
— Опять без хулиганства не обошлось… — сокрушённо покачал головой старик. — Раз не для себя стараешься, то дам сто рублей. Назови адрес кафе. Деньги честно отнесу.
— Спасибо. Понял ещё раз…
— Таки я теперь не понял.
— В торгах ты на тридцать процентов подвинуться можешь.
— Какой приятный склад ума! Котяра! Я обычно только с постоянными клиентами не торгуюсь, но ты мне нравишься. На прейскурант не смотри, будем работать в открытую.
— Спасибо, Исайя Ааронович. Вот про «работать» хотелось бы поговорить чуть подробнее.
— Если меня называют по имени-отчеству, то хотят что-то поиметь с бедного еврея, — сразу же насторожился Фарш.
— Посмотрим. Скажи, ты сильно связан с армейскими контрактом на перевозку товара?
— Нет. Даже контракта никакого не составляли. Просто помогают не в ущерб себе. Знают, что я деньги не на молоденьких вертихвосток спускаю, а большую часть на нужды города. Здесь живёт моя семья. И хочу, чтобы жила спокойно.
— Вызывает уважение.
— Но ты задал этот вопрос не для того, чтобы похвалить меня.
— Верно. Если вдруг предложу альтернативный путь доставки груза в Пермь, то что с этого смогу получить?
— Геморрой, молодой человек. Ещё экзему на нервной почве… И это только раз! Поверь, что «два» намного неприятнее: прогорит твоё предприятие. Нужен опыт, знание местности, а не только дурное желание срубить бабла на ровном месте.
— Не моё, а наше, если повезёт. Есть идеи, но пока озвучивать их не буду. Главное для себя уяснил: армейские не станут на меня обижаться.
— Им мой бизнес побоку. Но на всякий случай предупрежу: не дури тут. Очередной шлемазл, загремевший под суд, никому не нужен, кроме тюремных вертухаев- им за охрану деньги платят.
— Всё исключительно в рамках закона. Спасибо, Фарш, за информацию. В следующий раз обещаю что-то более приличное принести — и в плане трофеев, и в плане мыслей.
— Очень надеюсь на это, молодой человек.
— Ты чего задумал? — спросил Такс, когда мы пришли на нашу базу.
— Тебя задумал, если честно. После того как несколько тяжеленных БТРов смог переместить… А если груз Фарша попытаться? Маленький? Килограмм на двести?
— Нет, Макс. До Перми с трудом дотяну, наверное, но однозначно пустым. А с поклажей сдохну на половине дороги.
— Где-то в районе Соликамска?
— Смотреть нужно. Хотя и двести кило много. Ещё ж обратно возвращаться… Но я тебя понял! Можем наварить деньжат!
Несколько часов мы с духом-хранителем пытались составить вразумительный план, который не стыдно предоставить Берлиозу. Наконец-то он был готов, и мы, недолго думая, прямо с базы переместились в дом к скупщику.
— Смотрю, забыл дверь на замок закрыть? — недобро встретил нас Фарш, наставив помповое ружьё приличного калибра.
— Спокойно, отец! — поднял я руки вверх. — Небольшая демонстрация наших возможностей. Для облегчения дальнейшего разговора, так сказать.
— Не дёргайся! Не первый раз находятся желающие раскрыть рот на моё добро!
— Как скажешь. Видишь этого пёсика? Он принесёт нам с тобой денег. Мой симбиот Такс имеет дар к перемещению.
— Продолжай, — слегка заинтересованно произнёс старик, не опуская ствол.
— Ты до самой Перми груз тащишь с армейскими или только до Соликамска?
— Не твоё дело.
— Уверен, что только до него. Дальше дорога хоть и опасная, но не критично. Скорее всего, приспособил для отрезка Соликамск-Пермь несколько списанных броневичков и нанял охрану. Деньги у тебя водятся немалые — потянешь. Это выгоднее, чем платить военным. Думаю, что и некоторых соликамских скупщиков ещё обслуживаешь для лучшей самоокупаемости.
— И что из того, умник?
— Ничего. Сколько теряешь товара на первом, самом опасном отрезке от Чердыни?
— Бывает ничего, а бывает всё.
— А если обобщить? За месяц, например?
— Пятнадцать-двадцать процентов. И не в месяц. За сезон максимум пару отправок. Часто к армейским на поклон не бегаю: дорого арендовать у них транспорт с охраной. Накоплю, а только потом махом везу.
— Понял. Получается, что и со скоропортящимся товаром не связываешься из-за этого?
— Что-то замораживаю, только не всё можно. Да и в цене не свежак перемороженный падает сильно. Больше мороки, чем прибыли, — наконец-то опустив
