для всех студентов и даже для многих преподавателей академии. Только несколько высших магов академии обладали разрешением на распечатывание.
САМИМ меня впечатлила размерами и красотой. Академия оказалась просто огромной, как маленькое государство в государстве. Она была построена из белого камня и имела множество зданий под каждый факультет, столовую, библиотеку, больницу, театр, общежитие, административный корпус и так далее.
На территории академии, зеленой и ухоженной, находились пруд, сады, парки, лавочки, кафешки и даже магазинчики.
Форму нам выдали бесплатно. Для девушек – темно-зеленое платье с белым воротничком, длиной до колена, для юношей – темно-зеленый костюм из брюк, сюртука и белой рубашки. На груди каждого платья, рубашки и сюртука серебряными буквами было вышито «САМИМ».
Платьев для учебы выдали четыре штуки. Два из тонкого хлопка и с коротким рукавом и два из тонкой шерсти с длинным рукавом.
Еще выдали много канцелярии, тетрадей и необходимые для первого курса книги. И даже портфель из коричневой кожи.
Деканом нашего факультета оказался двухсотлетний маг земли, профессор Мацей Закошцелич. Седовласый крепкий мужчина с цепкими темными глазами и громоподобным голосом, от которого дрожали стены. А моя тетушка Кристина, как оказалось, была одним из его заместителей – по учебной работе. И одновременно являлась доцентом кафедры генетики, селекции и семеноводства и вообще профессором.
Я была изумлена, потому что до этого тетушка не рассказывала о своих «титулах» в академии, в которой все знали ее как профессора Манцевич.
В САМИМ действительно принимали всех желающих: и девушек, и юношей, независимо от их социального положения и титула. Главное условие поступления – сдать экзамены.
Я не была снобом, но меня шокировало такое положение дел в академии. Слишком отличалось все это от того, к чему я привыкла. Здесь все были свободны. Сравнительно, конечно, как позже оказалось, но все же мужчины и женщины, аристократы и простолюдины были равны в своем праве получить магическое образование. Как объяснила тетя Кристина, Марилии нужны были сильные и талантливые маги и магини.
Мне сразу понравилось учиться. Я не хватала звезд с неба, но была старательна и внимательна. У меня появились друзья, и среди них были не только аристократы.
Я не рассказывала, что мой отец граф, поняв, что для студентов САМИМ это не имело значения, да и мы были не очень родовиты в Тангрии. Моему прадедушке Адаму Стенфилду, который был тоже магом земли, пожаловали титул графа и графское поместье за научное открытие в области земледелия.
Через несколько месяцев я записалась в музыкальный кружок при Академии магии. Это желание возникло после того, как на Зимний переход перед зимней сессией я увидела музыкальный спектакль, который поставили студенты академии.
Я была в восторге, ведь всегда любила петь, танцевать, даже сочиняла стихи и баллады. Только об этом знали самые близкие: родители, домочадцы и… Джейсон.
В театре Тангрии могли работать только простолюдины, Джейсон всегда посмеивался над моим увлечением. Поэтому когда я осознала, что смогу участвовать в спектаклях и никто не будет осуждать, то обрадовалась.
Маму шокировало мое решение, тетя же весело расхохоталась и одобрила. Сказала, что она тоже участвовала в академических спектаклях и, видимо, я похожа на нее не только магией, но и увлечениями.
В общем, в академию я влюбилась окончательно и бесповоротно, как и в город Мар, который сильно отличался от нашей серой столицы.
Город Мар был ярким, солнечным, цветущим, с белокаменными храмами, потрясающими парками, ошеломительными фонтанами и доброжелательными людьми. Жители Марилии были веселы, шумны и ярко одевались.
Особо меня поражали женщины Мара – яркие брюнетки, у многих короткие стрижки, как у тети Кристины, тогда как в Тангрии короткие волосы – это неприлично. Марийки любили элегантные брючные костюмы и платья длиною до колена, тогда как у тангриек длина платьев – минимум до середины голени. Еще марийки позволяли себе глубокие декольте, ярко красили глаза, губы и даже… курили.
Тетя сказала, что моду на все это безобразие, которое ей очень нравилось, ввела нынешняя императрица с очень современными взглядами.
Настоящее время
Я с нетерпением ждала прихода атера Кирстана Стефановича – накопилось много вопросов.
Сколько месяцев я была прикована к постели, уже запуталась. Два? Четыре?
Раздражало, что вспомнила пока мало…
Зато уже могла разглядеть, что за синее пятно в районе груди на униформе сестры милосердия. Оно давно не давало мне покоя. Почему-то я решила, что не буду спрашивать, сама рассмотрю, когда смогу.
Оказалось – трилистник. Редкое растение с темно-синими лепестками. Символ жизни. Сок его листьев поднимал на ноги любого тяжелобольного человека. Проблема заключалось в его редкости и малочисленности.
Орден Трилистника – орден защиты и поддержки жертв войны по всему миру. Его братья и сестры неприкосновенны и неподвластны ни одному императору магического мира.
Вся информация о трилистнике неожиданно пришла сама по себе.
С удовлетворением я рассматривала рисунок на униформе сестры, которая готовила очередной отвар, когда в палату зашел атер Кирстан. Непривычно бледный и уставший.
Немного поговорили о моем самочувствии, и я осторожно поинтересовалась:
– Военный министр знает, что я ваша подруга по академии?
– Нет. – Мужчина нервно оглянулся на дверь, показал выразительным жестом, чтобы тише разговаривала.
– Как он может не знать, атер? Наверняка давно собрал необходимую информацию, – с недоверием прошептала я.
– Всю информацию о тебе поручено собрать мне, – с кривой улыбкой проговорил мужчина. – В докладе я указал то, что не может тебе навредить. Сведений об учебе в САМИМ в нем нет. Только об учебе в Тангрии.
Потрясенная, я не знала, верить или нет. Все же что он за человек? До сих пор я не вспомнила его и не разобралась, могу ли доверять.
Повисло тяжелое молчание.
– Ты должна быть осторожна в вопросах. Когда я прихожу, то ставлю полог тишины от прослушки, но дядя задается вопросом, зачем я это делаю каждый раз… Ты вспомнила что-нибудь?
Марилиец присел рядом, вопросительно посмотрел на меня. Подумав о том, могу ли рассказать то, что вспомнила, или нет, решила, что могу.
– Помню, как в первый раз увидел тебя, – с мягкой улыбкой произнес мужчина и задумчиво уставился в окно. – В день академического спектакля, посвященного весеннему празднику равноденствия. Никогда раньше не посещал спектакли, мы с парнями считали их ерундой, не стоящей внимания. У нас были другие интересы: карты, дуэли, пьянки, вечеринки. Но мой друг, Мирит Тонич, в тот день потащил всех, сказал, что в спектакле будет участвовать первокурсница, которая не обращает на него внимания.
Я, Мирит, Донат, Кенет, боевые маги, маги огня четвертого курса, были золотыми мальчиками академии – с титулами, деньгами, молодые, красивые и самоуверенные. Девчонки вешались на нас пачками, поэтому Мир заинтриговал нас – мы не знали отказов и поражений.
Мужчина на мгновение замолчал, грустно улыбнулся своим мыслям, я же с удивлением и смущением слушала его.
– Прошло несколько
