среди погибших тоже упоминаний о нем нет.
– Сколько времени прошло со времени допроса Тубертона? – глухо прошептала я.
– Четыре месяца.
– Четыре?! Но тогда вы должны найти его! Он где-то здесь!
– Если его не замучили и не убили. А потом скрыли это.
В ошеломлении я уставилась на мужчину. Сердце сжалось в болезненный пульсирующий комок.
Лицо марилийца стало мрачным.
– По приказу генерала Мирадовича зеленых лучей из вашей группы пытали и убивали. Искали информацию об артефакте и документах, не останавливались ни перед чем. Генерал Мирадович прикрывался тем, что это приказ свыше. Когда он узнал о предстоящем аресте, то постарался уничтожить улики. У этого недочеловека была огромная власть, поэтому сейчас тяжело найти информацию.
– То есть приказа императора Марилии о пытках зеленых лучей не было?
– Существует лишь один приказ императора – о том, чтобы всех зеленых лучей, попавших в плен, доставляли к нему для допроса.
В палате повисла гнетущая тишина. Я потрясенно смотрела на атера Кирстана. Заговор внутри армии такого всесильного императора? Какой ужас.
Генерал Мирадович приказывал пытать зеленых лучей, чтобы самому овладеть тайной информацией.
– И что говорят генерал Мирадович и капитан Бейкалич на допросах?
– К сожалению, не знаю. Дядя не раскрывает, – с усмешкой произнес атер Кирстан. – Идет секретное и закрытое разбирательство по заговору против императора. Учитывая то, что война еще не окончена, разбирательство вдвойне секретно. Кроме того, зная генерала Мирадовича и то, что у него особый ментальный блок, как у члена королевской семьи, разговорить его будет трудно, а доказать вину… Одна надежда на родовую магию дяди, с помощью которой он может отличить правду от лжи. Но этого мало для обвинения в измене.
Некоторое время я молчала, растерянная и испуганная от осознания того, что обладаю такой важной информацией, которая нужна всем членам королевской семьи Марилии.
– Атер Кирстан, на чьей вы стороне? – устало спросила я сидящего напротив грустного мужчину. – У вас задание в отношении меня, не так ли?
Атер Кирстан эмоционально тут же закрылся.
– Да, у меня задание присматривать за вами, лера Тубертон, – неожиданно прохладно ответил он. – И за тем, чтобы вас лечили надлежащим образом и никто не убил.
– А еще следить за мной и вызнать все об артефакте и документах, – сквозь зубы процедила я.
Мы смотрели друг другу в глаза, и я видела, как окаменело лицо Кирстана Стефановича.
– Я не собираюсь лгать, – сухо отозвался атер. – Да, у меня есть такое задание. Но я уже говорил, что хочу помочь. Я на вашей стороне.
– Как тогда ваш дядя узнал, что воспоминания стали ко мне возвращаться?
– Не от меня, – атер Кирстан открыто посмотрел в мои глаза.
– Не знаю, могу верить вам или нет. Я совсем не помню вас.
Я прикрыла глаза, чтобы не смотреть на мужчину. Что я чувствовала по отношению к нему. Недоверие? Разочарование?
Могу ли я верить словам сестры Таисии об этом человеке?
Да, он вызывал симпатию и доверие, но он подданный вражеской империи, император которой во что бы то ни стало желает узнать об артефакте и проклятых документах.
– Я понимаю, Лори, что тебе сложно довериться. Но однажды ты доверилась и должна сделать это снова, чтобы я смог помочь тебе. Помог выжить.
Я промолчала.
– Тангрия всегда сильно отличалась от нашей империи. Наши страны всегда не очень ладили, поэтому я любил слушать твои рассказы о Тангрии, о твоих родителях и друзьях, – атер опять перешел на доверительный тон и на «ты».
– В вашей империи император не является магом, как и его предки. Поэтому магия у вас не приветствуется, к магам нет такого уважения и почитания, как в других землях нашего мира. Например, как в нашей земле. В вашей империи сейчас не существует прямого запрета для женщин учиться магии, но мало кто учится. С момента рождения ребенка магия запечатывается, только позже в Академии магии при обучении магию постепенно распечатывают. Но если мальчик или девочка не учились никогда в Академии магии, то магия остается запечатана на всю жизнь. В Академию магии у вас принимают только аристократов, поэтому для простолюдинов магия вообще недостижима, хотя простолюдин тоже может оказаться магом. В нашей же империи император маг-универсал, а людей, обладающих магией, уважают и почитают. Более того, магами могут стать все: и мужчины, и женщины, и аристократы, и простолюдины. Главное, чтобы у человека были способности. Магии обучаются со школы. Потом учатся семь лет в Академии магии.
Атер Кирстан замолчал, а я продолжала смотреть в сторону, жадно впитывая все, что он говорил.
– Ты рассказывала, что твой папа, граф Алан Стенфилд, учился в Академии магии Тангрии, в столице империи, и был магом воды. А мама никогда не училась. Поэтому была обыкновенным человеком с запечатанной магией. Папа не занимал никакие государственные должности, очень любил исследовать явления природы: грозу, ураган, и в своей лаборатории писал научный труд по ним и как можно на них влиять с помощью магии. Мама, графиня Ванесса Стенфилд, всю жизнь посвятила тебе, обожала тебя и баловала. Ты была единственным и довольно поздним ребенком, поэтому родители пылинки с тебя сдували, холили и лелеяли.
Кирстан рассказывал о моих родителях, а у меня перед мысленным взором снова вставали их родные лица. Мамино с ласковыми голубыми глазами и доброй улыбкой. С высоким лбом и светлыми волосами, уложенными в высокую прическу. И папино строгое лицо в обрамлении русых прямых волос, с большим носом и серьезными серыми глазами.
– Ты рассказывала, что в Тангрии тебе запрещали учиться магии. До шестнадцати лет ты находилась на домашнем обучении, мама занималась с тобой музыкой, литературой, пением. Ты получила хорошее для леры своего круга домашнее образование.
Я продолжала хранить молчание.
– Насколько знаю, после размолвки с Джейсоном ты долго болела, стала чахнуть на глазах, поэтому тебя решили увезти подальше от дома. В нашей империи жила старшая сестра твоей матери. Твоим родителям больше некуда было тебя увезти. Тетя оказалась единственной родственницей, проживала в такой местности, которая идеально подходила для смены климата, душевного и физического выздоровления. Тебе повезло, что тетя была подданной Марилии, магом земли и преподавала в Столичной академии. Поэтому по приглашению от нее вам дали разрешение на въезд в Марилию на неограниченный срок.
– Могли не дать? – слегка удивилась я.
– В девяти случаях из десяти подданные вашей империи получали отказ на въезд в Марилию, – кивнул Кирстан. – Между нашими империями всегда были напряженные отношения. Наш император и его совет считают вашу землю отсталой, с дикими законами и обычаями. На политическом уровне постоянно происходили так называемые безоружные войны. На межземельных съездах мы всегда выступали против ваших предложений, которые казались нам неправильными и отсталыми, а вы – против наших.
Атер Кирстан замолчал и о чем-то задумался, а я тяжело вздохнула и
