Он вернулся в гостиную, набрал телефонный номер и, услышав автоответчик, быстро сказал:
«Нсизва, это Бардсли, добрый вечер. Подмени меня завтра утром на репетиции, так как меня вызвали на весь день. И подумай, может, присоединишься, я набираю группу. До скорой связи…»
Выходя, он в последний момент прихватил шляпу и охотничий нож.
Глава 19
— И ставить в конце предложения предлог? Нет, я не могу с этим смириться! — говорил смотритель Музея Чаки в Дурбане.
— Что? — не понял Дэн.
У него не было никакого настроения выслушивать праведные речи смотрителя. Им пришлось всю ночь трястись в машине. И теперь, когда после короткого сна в столице провинции КваЗулу-Наталь, городе Дурбане, они наконец нашли этот музей, все, чего ему хотелось, был туалет. О чем он, собственно говоря, и спрашивал. При чем тут грамматика?
— Вы из страны Черчилля, так? — улыбнулся им гид. — Вы не узнаете слов своего героя? Эти знаменитые слова он говорил таким, как вы. Вы сказали: «Туалет в?» Вы поставили в конце предложения предлог. Очень плохо!
— Э-э-э, мне надо идти, мистер… — сказал ему Дэн.
— Коул, — ответил ему мужчина. — Первая дверь направо.
В дверях Дэн чуть не сбил с ног худого, как скелет, дряхлого старика.
— Чувак, прости.
Почувствовав невероятную легкость, Дэн вышел из туалета. Старик, с которым он столкнулся в дверях, шел так медленно, что за это время он не успел пройти и шага.
— Время от времени к нам приходят разные люди и интересуются именно отношениями между Черчиллем и Чакой Зулу. Очень странно… Папа очень не любит таких посетителей, — говорил гид, махнув рукой в сторону старика.
— Да, но у Черчилля не могло быть никаких отношений с Чакой, — заметила Эми. — Он родился почти через пятьдесят лет после смерти Чаки.
— Вот именно, — отвечал ей служитель. — Мы то и дело говорим это нашим любопытным гостям. А однажды после такого визита у нас исчез один из самых ценных экспонатов. Большой щит Чаки. В тот день мой отец был как раз на службе, и с тех пор он так и не может себе этого простить.
— Люди взяли этот щит? — спросил его Дэн, протягивая ему открытку с Чакой. — Похож?
— Похож, — кивнул мистер Коул.
— А эти люди… их было типа много? — спросил Дэн. — И они были типа очень большие, очень шумные и очень громко командовали?
Старик почти доковылял до них, ворча хриплым трескучим голосом.
— Зачем вам знать о Черчилле? — строго спросил он.
— Папа, прошу тебя, это же дети, а не воры. — Мистер Коул повернулся к ним с извиняющейся улыбкой. — Мой прадедушка, папа моего деда, был знаком с Черчиллем.
— Черчилль был скользким типом, — снова заговорил старик. — Он был помешан на Чаке. Вот ради чего он приехал в ЮАР. Да, да, а не для того, чтобы работать военным корреспондентом. И не для того, чтобы воевать. А чтобы найти изипхо!
Дэн бросил быстрый взгляд на сестру, потом снова на старика, чьи глаза наливались кровью.
— Изипхо?
— Да, это то, что Чака подарил европейцам, — продолжал старик. — Они вылечили его с помощью своих лекарств, а он думал, что это была колдовская сила. Но и они тоже все время что-то искали. И это что-то было у Зулу. Что-то, что взяли европейцы и из чего сделали зелье. Говорят, от этого они стали еще сильнее.
Дэн видел, что Эми думает о том же, о чем и он, — очень похоже на Кэхиллов.
— 3-зелье? — переспросила Эми.
— Да чушь все это! — отрезал старик. — Но они говорили, что Чака, вероятно, один из них. Член их семьи. И Чака верил им! А верить никому было нельзя! Чаке следовало дать Финну аниклву!
— Папа, пожалуйста, давай не будем начинать все сначала, — перебил его мистер Коул, беря отца под локоть и виновато пожимая плечами. — Идите, смотрите все, что вам надо.
* * *
— Томасы! — повторяла Эми, глядя из окна машины. — Это конечно же о них говорил мистер Коул.
— Ага, наши воротилы интересовались и Чакой, и Черчиллем. Все сходится!
— И стащили щит, на котором «случайно» оказался герб клана Томаса, — продолжал Дэн, с головой уйдя в биографию Чаки.
— А помните, как мистер Холт все кричал, что другие Холты находили ключи, и все такое? Я тогда не поверила ему, я думала, что у него просто мания преследования. А по-видимому, так на самом деле оно и было. Может быть, эти люди, что ограбили музей, и есть те самые, что нашли ключ?
— Финн, так… Есть! Я нашел его. — Дэн раскрыл книгу на нужной странице. — Это и есть тот чувак, про которого нам говорил старик. Его зовут Генри Фрэнсис Финн. Чака был тяжело ранен в бою, и этот чувак давал ему лекарства и к тому же снабжал его племя оружием. И Чака был так ему благодарен за это, что разрешил бриттам тусоваться на территории своего Зулусского царства. А потом все испортилось. И основательно. А спустя много лет этот Финн просто-напросто оклеветал Чаку в своей книге. Он написал про него, что он был монстром и чудовищем.
— Правильно, Англия стремилась колонизировать ЮАР, чтобы захватить ее алмазные копи, — сказала Эми.
— Вот именно! — подхватил ее мысль Дэн. — Но Чака был героем и без всяких там европейских ружей! До него африканские племена воевали только с такими длинными копьями. Пустят копье и ждут… ждут… а оно все летит… и летит… Типа, э-э-эх, одно копье полетело… второе… а может, пока кофейку? А Чака сказал им: нет, так не пойдет, Хосе, а может, и не Хосе, а его южноафриканский эквивалент… Так вот… он и говорит им: короткое копье — хорошее копье! Подходишь прямо к смрадному телу врага и в упор его — бац! Бум! А-а-а-у-у! О-о-о-о-о…
— Ты не задумывался о писательской карьере? — спросила Нелли.
— А там случайно не пишут, что такое изипхо? — спросила Эми.
— Ответ отрицательный… — сказал Дэн.
— Дэн… — снова позвала его Эми, — послушай, а ведь и Финн и другие европейцы говорили Чаке, что он член семьи. Это нам старик рассказывал. Так, значит, Чака все-таки был Кэхиллом, как ты думаешь? Не по крови, а потому что они что-то подарили друг другу. Это изипхо.
* * *
Доверившись Карлосу и послушно следуя его указаниям, Нелли вела машину в сторону точки пересечения координат — 29.086341 / 31.32817. По пути им то и дело попадались небольшие африканские деревеньки с круглыми глинобитными хижинами под соломенными крышами, с полуразрушенными деревянными коровниками, а также стада коров, возвращающиеся с пастбищ, и рабочие, занятые изготовлением глиняных кирпичей, уложенных в аккуратные красно-коричневые стопки. Нелли смотрела перед собой во все глаза, чтобы случайно не наехать на местных женщин, невозмутимо несущих на голове связки хвороста величиной с целое дерево. И на школьников на уроке под открытым небом, провожающих скучающими глазами «Юго» и в этом как две капли воды похожих на американских детей.
«Дороги не обнаружено, — невозмутимо объявил Карлос. — Сделайте первый поворот направо».
Нелли встала у обочины. Там, у обочины, собралась целая толпа людей. На земле были расстелены яркие покрывала. На них лежали груды одежды, бус, статуэток, всевозможных изделий и мисок с продуктами. Вокруг по периметру стояли еще люди. Одни пели, другие танцевали. Вокруг носились и играли дети. Тут оже сидели старики, словно какие-то царственные особы. Все суетились вокруг них и подносили им разные блюда, развлекая их кто во что горазд. Кто-то был одет по-европейски, кто-то по-африкански — их наряд украшали яркие перья, телячьи шкуры и расшитые бусинами платья.
— Уличная ярмарка, — пояснил Дэн, — только без улиц.
— Савубона! Добро пожаловать! — закричал им один из продавцов.
Это был юноша в наряде из леопардовой шкуры и таком же головном уборе. Он говорил на ломаном английском с явным британским акцентом.
— Бусы, статуэтки, еда. Присоединяйтесь! Меня зовут Мондли. Мондли на языке зулу означает «тот, кто кормит». А как вас зовут?
— Дэн, — сказал Дэн. — Дэн на языке американцев означает «тот, кто ест». А по какому поводу праздник?
— День пенсионера! В нашей общине старики получают пенсию раз в месяц. И мы уважаем своих стариков. Поэтому каждый раз в день пенсии мы устраиваем для них праздник — и они покупают наши вещи.
Мондли рассмеялся и протянул Эми расшитую бисером юбку.
— Для юной леди?
— Это… это скорее в стиле Нелли, — ответила она.
Но Нелли смотрела куда-то вдаль.
— А-а-а… чуваки? Если верить Карлосу, нам туда.
Дэн проследил за ее взглядом — туда, где на вершине соседнего холма стояло стадо антилоп с длинными изящными рогами и молчаливо взирало на них сверху вниз. Левый склон холма был покрыт лесом. Но взгляд Нелли был устремлен на белое строение на самой вершине холма.
— Туда? — удивленно спросил Мондли. — А позвольте узнать, что вы делаете в наших краях?
