Нас с Пашкой попросили посмотреть пять тел (вернее, лиц, тела прикрывали простыни). Мы никого не опознали, как я и думала. Потом нам дали прочитать список примет и показали вещи, снятые с трупов. Они нам тоже ничего не сказали.
Мы в свою очередь поведали про исчезновение кое-каких родственников олигарха, у которых побывали вчера в гостях. Я, как и всегда, придерживалась принципа: нужно делиться информацией, чтобы делились с тобой.
Комиссар Дидье записал все, что я сказала. На его вопрос о приметах исчезнувших я, естественно, ничего сказать не могла, потому что никогда их не видела. Среди пяти представленных нам покойников двух племянниц явно не было. Со слов бывших жен олигарха я поняла, что это молоденькие девчушки. Хотя сестра любовницы с мужем (если я правильно запомнила) вполне могли сейчас лежать во французском морге. Их возраста я не знала. И кто там еще был?
– Приглашу-ка я на опознание этих жен, – усмехнулся в усы капитан Дидье. – Мне давно начальство говорит о необходимости проведения воспитательной работы с бывшими женами русских олигархов. Их у нас почему-то живет даже больше, чем небывших.
– А что с любовницами? – поинтересовался Андрюша.
– Их никто не считал. Это не представляется возможным сделать силами полиции.
Андрюша выразил сочувствие коллеге. На небольшом участке земли собралось такое количество русских олигархов с семьями! Сам Андрюша честно сказал, что, будь у него такое количество родственников, он бы повесился.
– Станешь олигархом – будет, – заметила я.
– Только ради одного этого не стоит им становиться, – заявил приятель.
Пашка пожал ему руку. У Пашки имелись только друзья-собутыльники, причем в огромном количестве и везде. Пашкины знакомства нам очень часто помогают в работе. Как на Руси проще всего добывать информацию? За бутылкой… Пашка пил с операми, следователями, экспертами, врачами. Самыми верными и частыми были патологоанатомы. Поэтому в морге судебно-медицинской экспертизы нас всегда принимают с распростертыми объятиями, в которые я помещаю гостинцы от нашего холдинга. Виктория Семеновна и даже наш медиамагнат – люди понимающие, и нам для этого специально выделяются средства.
Перед нашим уходом комиссар Дидье поинтересовался, чем, по нашему с Пашкой мнению, французский морг судебно-медицинской экспертизы отличается от русского. Я сказала, что сразу же обратила внимание на отсутствие под столами у французских экспертов темных бутылей с надписью «ЯД!» и черепом и костями.
– Покрытых пластиковыми стаканчиками, – добавил Пашка.
– Точно! – радостно воскликнул Андрюша, которому явно наливали из таких бутылей во время визитов в аналогичное заведение в России.
Французскому комиссару, которому никогда бы не пришло в голову пить из бутыли с такой надписью и с таким рисунком, объяснили, что в них обычно содержится.
– Куда вы теперь? – спросил Андрюша, который собирался продолжать работу с комиссаром Дидье.
Мы хотели без приглашения наведаться к известному олигарху Владимиру Павловичу, в которого, насколько мы помнили, вместе с нами прыснули газом. Местонахождение его виллы нам на бумажке нарисовал один из телохранителей «графа Монте-Кристо». Между делом телохранитель заметил, что Владимир Павлович не женат, и многозначительно посмотрел на нас с Татьяной.
– На данном этапе? – уточнила я.
– Нет, он вообще никогда женат не был, – сообщил телохранитель. – Один из самых завидных холостяков России. Помните, у нас на вечеринке Сухоручко с Собакиной дрались? Это они из-за Владимира Павловича.
– Как из-за Владимира Павловича? – воскликнули мы с Татьяной. Мы, правда, на начало драки тогда опоздали, но у нас сложилось впечатление, что они не сошлись в трактовке Библии и взглядах на Марию Магдалину.
Телохранитель сообщил нам, что мы появились уже после того, как художница Собакина заявила оперной диве Сухоручко, что та – такая же блудница, как «ее» Мария Магдалина, и это только добавило огня.
– А как же Важа Георгиевич? – воскликнула Татьяна.
Телохранитель объяснил, что Важа Георгиевич давно женат и разводиться не собирается, а Владимир Павлович свободен, да и побогаче будет.
– Лет ему сколько? – уточнила я.
– Да вроде сорок два.
– А он случайно не голубой?
– Да ты что! – воскликнул телохранитель. – Он все время с бабами, причем обычно с несколькими сразу. С самыми роскошными моделями.
* * *
– Кстати, ты не слышал, он здоров? – уточнила я у Андрюши.
– Владимир Павлович? – пораженно посмотрел на меня приятель. – А с чего ему болеть-то?
Я объяснила.
– Ну, если бы был не здоров, об этом бы трубили все средства массовой информации – и наши, и западные. Помнишь, как он ногу подвернул во время игры в футбол? Так в Англии, где он тогда находился, консилиум лучших врачей собирался. Думаю, что с той вечеринки его просто отвезли домой. Он – слишком высокопоставленная фигура, чтобы его подбрасывать какому-то французу. Кто такой французский граф в сравнении с нашим олигархом? И что бы потом сделала его служба безопасности? Да и сам он вполне мог подключить тогда не только французскую полицию, но и Интерпол, и ЦРУ, и британскую МИ-6, и Моссад, не говоря про наших. Или кого-то из вышеперечисленных обвинить в происках.
– Вероятно, обвинил бы наших, – высказала предположение я.
– Да уж, олигархи это страсть как любят, в особенности окопавшиеся в Лондоне. Но Владимир Павлович, отдать ему должное, живет и работает в России. Правда, и зимой и летом отдыхает во Франции. Почему-то он особенно любит эту страну.
– А если бы у тебя была возможность, ты бы не отдыхал зимой и летом во Франции?
Андрюша только вздохнул и пожелал нам удачи с посещением олигарха.
Мы поймали такси и показали водителю план, грубо нарисованный крепкой рукой телохранителя.
– Русский? – посмотрел на нас французский таксист явно арабского происхождения.
Мы кивнули. Он ткнул пальцем в план и спросил по-русски:
– Как зовут?
Мы назвали фамилию, таксист тронулся с места.
– Такси – говорить, как зовут, – пояснил он, широко улыбаясь и демонстрируя белые зубы. – Русский олигарх – все знать.
Владимир Павлович поселился довольно далеко от места нашего размещения на Лазурном Берегу – по французским меркам. Водитель притормозил перед высоким забором, которым наши себя окружают, где бы ни селились, и уехал, весело помахав нам рукой на прощание. Таксисты, как я поняла, здесь русских любят.
Мы нажали на звонок и услышали мелодию отечественного гимна. Патриот, блин.
– Что желаете? – спросил нас механический голос из динамика на чистом русском.
Мы желали общения с Владимиром Павловичем.
– Вам назначено?
– Нет, мы не знаем телефонов. Поэтому предварительно позвонить не могли.
– Диктую, записывайте. Владимир Павлович принимает только по предварительной записи. Вы должны связаться с его секретарем, и он сообщит, будете ли вы удостоены аудиенции.
– Августейшая особа, блин, – теперь пробурчала уже Татьяна.
Я же записала все на диктофон и спросила, не ответит ли господин, в каком виде и в какое время Владимир Павлович вернулся с вечеринки у Василия Степановича. Мы, собственно говоря, по этому вопросу.
– Секундочку! – вдруг совсем другим тоном воскликнул наш собеседник и отключился.
– Интересно, что там случилось? – задумчиво произнесла Татьяна.
У меня зазвонил мобильный.
– Госпожа Смирнова? – сказал приятный, но незнакомый мужской голос. – Мы хотели бы пригласить вас с оператором для подготовки репортажа… Мы очень надеемся, что материал вас заинтересует. Ваши услуги будут хорошо оплачены. За вами прямо сейчас выедет машина. Скажите, пожалуйста, где вы находитесь в данный момент.
Я попросила звонившего представиться.
– Ах, простите, запамятовал. Начальник охраны Владимира Павловича…
Я сказала, где мы сейчас находимся и куда пытаемся пройти. Начальник охраны на мгновение лишился дара речи, потом заявил, что нас незамедлительно пропустят.
И в самом деле ворота тихо отъехали в сторону, и мы проникли на территорию августейшей особы. Нас встретили два мальчика с военной выправкой и приятными лицами, вежливо поздоровались и предложили следовать за ними. На горилл они совсем не походили.
– А что случилось? – спросила я.
– Вам сейчас все объяснят.
Навстречу нам бежал еще один мужчина с военной выправкой. Этот был примерно в два раза старше приятных молодцев, но, если бы между ними состоялся поединок, я бы поставила на него против двух. В этом мужике чувствовался настоящий боевой опыт и способность принимать ответственные решения. Короткие волосы были совершенно седыми, лицо очень загорелым, крепкое тело, по-моему, состояло из одних мускулов.
– Вы – Смирнова? – уточнил он, глядя на меня. Я кивнула. Мужик мазнул взглядом по Пашке и остановился на Татьяне. – А вы кто?
