Глава 12
– Вы? – удивленно посмотрел на меня младший брат усопшего олигарха. – Во Франции? У нас в доме?
– А что тебя так удивляет, Миша? – спросила четвертая жена его погибшего брата, придвинулась к родственнику и попыталась погладить его по загорелой мускулистой руке. Миша отпрыгнул в сторону, как от гремучей змеи.
Я не нашла в нем внешнего сходства со статуей, хотя братья далеко не всегда похожи. Мужчина оказался среднего роста, но очень крепким и мускулистым. Лицо у него обветрилось, волосы выгорели, загорел Миша дочерна, поэтому, когда он улыбался, сразу же внимание привлекали белые зубы. Одет был в потертые светло-голубые джинсы и белую майку. Смотрелась она классно. Я поняла, почему четвертая жена исходит слюной, как и племянница, как я тут же заметила. На вид я дала бы Мише от тридцати до тридцати пяти лет.
– Вы снимаете репортаж о нашей семье? – спросил Миша у меня. – И ради этого приехали во Францию?
– Нет, мы приехали совсем по другой причине, но поскольку живем рядом, то решили зайти и к вам. Лишний материал никогда не помешает, правда, репортаж о вашей семьей скорее подойдет не для «Криминальной хроники», а для «Паранормальных явлений».
– Мы рассказали Юле про привидения, – заявила первая жена старшего брата, повернулась ко мне и объявила: – Миша в них не верит.
– Чего спьяну только не привидится, – хмыкнул Миша. – Не слушайте этот бред, Юля. Никто трезвый привидения не видел.
– Я видела, – сказала дочь олигарха. – Это был папа, только с подгнившим лицом.
– От его лица ничего не осталось, – процедил сквозь зубы Миша. – Вы не ездили на опознание и не видели, что там было.
– Так как же ты его опознал, дорогой родственник? – ехидно спросила пьяная вторая жена. – По каким частям?
– Да уж опознал! – рявкнул мужчина. – И очень рад, что он не видит этот балаган, который вы тут устроили.
– Но ты же тоже живешь на вилле, – заметила первая жена.
– Я жил здесь и при жизни брата! Я учился во Франции и работаю во Франции. А потом понаехали вы все, как стая шакалов!
– А ты думал, что все тебе достанется?! – вперила руки в бока четвертая жена. – Вот на-кась выкуси! – И Мише была продемонстрирована фига.
– Я ничего не думал! И я точно не думал, что Серафим погибнет! Я жил, учился и работал. И мне нужен был мой брат, живой брат, а не дележ наследства!
– Но Симочка позаботился о нас о всех, – завела песню первая жена. – Он был удивительным человеком. Он никого не забыл. Он – настоящий ангел. Хоть понемногу, но все получают средства на пропитание. Но их, конечно, очень мало. Я-то думала, что Симочка – настоящий олигарх, а оказалось…
– А почему бы вам или вашей дочери не пойти поработать? – спросил Миша, который уже был в ярости. – Или хотя бы выучить французский язык? За то время, которое вы здесь живете, вполне можно было освоить.
– Простите, а когда погиб ваш брат? – влезла с вопросом я.
– Восемь месяцев назад. А потом понаехали эти гиены. Я жду, когда оставленные братом деньги наконец закончатся. Может, тогда они уберутся.
– Их хватит на три года, – захохотала пьяная вторая жена. – Нам же все объяснили при чтении завещания. Нам всем три года должны выплачивать по определенной сумме в месяц. И эти три года мы будем здесь жить! – Она допила остатки коньяка и швырнула бутылку в сторону помидоров первой жены, но не добросила.
– А дом? – спросила я, обращаясь к Мише.
– По условиям завещания в нем могут жить все родственники.
– А когда деньги закончатся?
– Тоже могут, но уже без денег. А одним огородом не прокормишься.
Я подумала, что с ним будет лучше поговорить без свидетелей, и спросила, можно ли ангажировать его с яхтой.
– Да, конечно. Но только по предварительной договоренности.
– Миша пользуется большим спросом, – многозначительно сказала четвертая жена его брата.
Миша не прореагировал на ее слова и вручил мне визитку, на которой значился номер мобильного телефона. На одной стороне текст был на русском языке, на другой – на французском и английском. Мишель Вяземский предлагал прогулки на шестиместной яхте.
Пашка зачехлил камеру, и мы направились к выходу, куда нас решили проводить все три жены. Миша пошел вверх по лестнице.
У входа мы столкнулись с еще двумя обитателями виллы, которые, по всей вероятности, возвращались домой после трудового дня. Молодую красивую женщину лет двадцати пяти, с роскошными светлыми волосами, раскиданными по плечам, сопровождал дядька неопределенного возраста, лицо которого прорезали глубокие морщины. Я такие видела у людей, которым довелось потрудиться на лесоповале. Можно сказать, что это были профессиональные морщины. Лицо девицы мне показалось знакомым. Одета она была весьма странно, на ногах – черные лосины, над ними – ярко-красное платье на бретельках, чуть прикрывающее попу, в верхней части из-под него торчала белая майка с сужающейся спиной. Я всегда считала такие майки мужскими.
– Так, еще наследнички прибыли, – прокряхтел дядька. – А вы откуда взялись?
– Это не наследники, – нестройным хором сообщили жены. – Это журналисты.
Потом первая жена повернулась к нам и пояснила:
– А это – последняя любовница Серафима Петровича с папой-уголовником. Вы можете себе представить, что Серафим Петрович и им обоим содержание положил?!
– Широкой души был человек, – с самым невозмутимым видом заметила я.
Мы еще раз попрощались и покинули дом взорванного олигарха.
– Мы сюда еще пойдем? – спросила Татьяна, когда мы уже следовали по тротуару к дому нашего хозяина. – Мне кажется, что делать там больше нечего.
– Если кого-то убьют, обязательно пойдем, – ответила я.
– Они вроде убивают конкурентов без привлечения французской полиции, – заметил Пашка. – И пытаются избавиться от мертвецов. Я бы на их месте использовал яхту Миши.
– Но тогда почему два тела оказались у французского графа? Их же не могло выбросить на берег аккурат между двумя выступающими в море заборами.
– Заодно сделали гадость ближнему. Я не уверен, что они дружат с французом. То есть как раз уверен в обратном. А про исчезновение еще одной группы конкурентов, как я понял, французская полиция не в курсе.
– И в устранении конкурентов заинтересованы все, – заявила Татьяна.
– А почему? – спросила я, не обращаясь ни к кому конкретно. – Мы забыли уточнить, увеличивается ли от этого месячное содержание. В любом случае, судя по их жалобам, это не те деньги, ради которых стоит убивать.
– К чему ты клонишь, Юлька? – посмотрела на меня Татьяна.
– Должно быть что-то еще. И они все про это знают – или догадываются, но не говорят посторонним. Это семейная тайна, которую хранят даже ненавидящие друг друга члены семьи. Ведь мы так и не смогли выяснить, чем занимался олигарх. Пусть Василий Степанович не знает, но жены-то должны были знать. А они молчат. Сегодня же отправим запрос и Ивану Захаровичу, и Виктории Семеновне. И Андрюшу надо задействовать. Пусть ребята в Управлении поработают.
– Хотелось бы знать, что на самом деле интересует Ивана Захаровича… – задумчиво произнесла Татьяна.
– Его явно интересует что-то конкретное, но он считает, что мы способны по ходу дела накопать что-то еще, что он тоже сможет использовать в своих интересах. Он, как я думаю, не исключает, что рядом завязываются или крутятся еще какие-то дела. Зачем же выгоду упускать?
Глава 13
Мы только успели переодеться к ужину, как у меня зазвонил мобильный. Это оказался граф де Ламот Валуа, который был на грани истерики и спрашивал, где мы находимся. Мы пояснили, что рядом. Он попросил нас зайти и оказать ему посильную помощь. По его словам, мы с Татьяной были единственными нормальными русскими, которых он видел за свою жизнь.
По его словам, к нему в дом только что заявились Мария-Антуанетта и граф Мерси, реинкарнированные. Говорят они по-русски и по-немецки, языках, которые де Ламот Валуа почти не знает, но про Марию-Антуанетту, Мерси и реинкарнацию понял. Эти самые господа ворвались в дом, как ураган, и требуют вернуть им Иосифа, которого у графа де Ламота Валуа нет. Сейчас с ними пытается объясниться Жорж, а граф звонит нам.
– Как скоро вы можете прийти? Пожалуйста, поторопитесь.
– Мы идем туда? – уточнил Пашка, извлекая из холодильника, стоявшего в наших апартаментах, очередную банку пива.
– Вначале попросим у Василия Степановича охрану, – заявила я.
– Зачем? – спросила Татьяна.
– Почему француз не звонит в полицию после того, как к нему ворвался неизвестно кто? Он ведь точно понял, что это русские. Если туда вообще кто-то ворвался…
– Ты считаешь, что это ловушка? – уточнил Пашка.
– Не исключаю.
– Но мы-то ему зачем?! – воскликнула Татьяна.
– А вот это нам предстоит выяснить.
Мы отправились к Василию Степановичу, изложили суть дела, что вызвало у него только приступ смеха, но двух крепких мальчиков он нам выделил и сказал, что если мы не вернемся и не позвоним через час, то он отправит целый взвод мальчиков брать дом француза штурмом. И никакая швейцарская сигнализация их не остановит. А если надо, то тут на побережье и целый батальон наших можно собрать, которым страсть как хочется подраться и в особенности набить французские морды. А еще лучше, если мы позвоним через двадцать минут. К этому времени мы уже разберемся с ситуацией.
