— Ты счастлива, дорогая? — спросила мать.
— Конечно, счастлива. Разве у меня нет всего, чего я желала? Жилища, карманных денег, хорошего места работы?
Однако мысли о мистере Ван дер Эйслере не позволили ей ощутить себя счастливой на самом деле. Несмотря на то, что она вряд ли увидит его когда-нибудь еще раз, Оливия постоянно думала о нем. Сейчас он, наверное, в больнице, гадала она, а может быть, уже вернулся в Голландию…
Он был в Голландии и очень скоро собирался вернуться в Англию вместе с Нел и ее матерью. Рита неохотно согласилась поехать в Англию и навестить свою свекровь, и то только при условии, что сможет оставить дочь у бабушки и поехать вместе со своими друзьями на юг Франции. Нел доставляла ей неудобства, но Рита пользовалась присутствием ребенка, чтобы почаще встречаться с Хасо. Однако хотя он вел себя по-дружески и старался помочь чем мог, особенного желания проводить с ней свободное время в нем заметно не было. Разлука усиливает чувства, решила она: когда она вернется, он снова будет рад увидеть ее.
Для того чтобы Рита могла сделать некоторые покупки, они на пару дней остановились в Лондоне, на его лондонской квартире, и именно просьба Нел послужила ему предлогом для нового свидания с Оливией, хотя он и пытался заверить себя, что у него нет никакого желания встречаться с нею, что она отвлекает его от дел и что его растущий интерес к ней обусловлен только стечением обстоятельств и ничем более. Однако несмотря на это, когда Нел спросила, не могут ли они навестить Оливию, он согласился.
— Мы можем это сделать, когда твоя мама пойдет за покупками, — предложил он.
Однако Рита возразила:
— Но я тоже хотела бы пойти — эта девушка так мила и так добра к Нел….
Дверь им открыла миссис Хардинг.
— Входите, пожалуйста. — Она пожала руку Рите и улыбнулась им. — Вы хотели увидеть Оливию? Она немного подрабатывает в кафе рядом…
— Как замечательно! — воскликнула Рита. — Мы сможем выпить кофе и поговорить с ней.
— Но она, — с сомнением сказала миссис Хардинг, — наверное, будет занята.
— О, я уверена, что она сможет урвать минутку, чтобы немного поболтать. Нел так хочется увидеть ее.
Мистер Ван дер Эйслер сказал успокаивающим тоном:
— Я полагаю, что Оливия предпочла бы, чтобы ее не беспокоили во время работы.
Однако Рита продолжала настаивать на своем.
— Мы проделали такой путь, и Нел не сможет увидеть ее…
Он сомневался, что ее заботило именно это, но Нел, без сомнения, была расстроена. Он отвез их в кафе, припарковал машину, и они вошли внутрь.
Оливия стояла к ним спиной, обслуживая четверых посетителей, сидящих за одним из маленьких столиков. Они уселись за другой, и, обернувшись, она их увидела.
Оливия покраснела, потом побледнела, однако подошла к ним, сдержанно поздоровалась, улыбнулась Нел и спросила, будут ли они пить кофе. Во взгляде, который она кинула на мистера Ван дер Эйслера, была укоризна, но под ней скрывалось удовольствие еще раз увидеть его, хотя и не при слишком удачных обстоятельствах.
— Ваша мать сказала нам, где вас можно найти, — спокойно объяснил он. — Нел захотела увидеться с вами, прежде чем уедет к бабушке. Извините за то, что застали вас врасплох. — Он видел, что ей нужно идти, — в кафе были другие посетители. — Если не трудно, мы хотели бы выпить кофе, а Нел, наверное, выпьет молочный коктейль.
Оливия отошла, и Рита сказала:
— Какое убогое заведение. Кофе, вероятно, невозможно пить. Но для девушки в затруднительном положении это все-таки лучше, чем ничего.
При этом она пристально посмотрела на него. Что-то не понравилось ей в том, как он смотрел на Оливию, которая была, без сомнения, девушкой красивой, но без особого блеска. Рита приложила все усилия для того, чтобы вернувшаяся к их столу Оливия увидела, как легко она, Рита, может заставить смеяться мистера Ван дер Эйслера.
Кафе на время опустело, и Оливия несколько минут поговорила с Нел. Потом пришло еще несколько посетителей, и она вынуждена была отойти, но, увидев, что Нел энергично машет ей рукой, подошла снова.
— Мы уходим, — сказала Нел, — но вы ведь вернетесь в школу, правда?
— Да, Нел, вернусь.
— Должно быть, тяжелая работа, — сказала Рита. — По-моему, хуже, чем здесь, не может быть. И кофе отвратительный… — Она рассмеялась. — Вероятно, мы должны оставить чаевые?
Ставит меня на место, подумала Оливия. После высказываний бабушки и этой встречи мистер Ван дер Эйслер будет считать ее за никчемного человека. Несмотря на то, что внутри у нее все кипело, она спокойно улыбнулась:
— Прощайте, мне надо идти. Очень приятно было снова увидеть Нел.
Улыбнувшись всем троим сразу, она отошла, чтобы принять заказ. Мистер Ван дер Эйслер не произнес ни слова. Ему было что сказать, но нельзя уронить достоинство Оливии перед посетителями, а слова, которые вертелись у него на языке, были достаточно жесткими и могли вызвать интерес окружающих. Уже сидя в машине он вежливо спросил:
— Почему ты была так груба и недоброжелательна, Рита?
— Груба? Я не хотела быть грубой, Хасо. О, дорогой, неужели я расстроила эту бедную девушку? Я так сожалею… Это все мой дурацкий язык. — Она оглянулась на Нел. — Милочка, когда ты увидишь Оливию в следующий раз, обязательно передай, что я не хотела ее обидеть. Я просто пошутила, но не у всех одинаково развито чувство юмора.
— Разве ты не приедешь, чтобы проводить меня в школу, мама? — спросила Нел.
— Ягодка моя, я очень постараюсь, честное слово, но, возможно, буду так занята, что не смогу приехать. Тебя проводит бабушка, а я обязательно приеду к окончанию триместра.
— Обещаешь?
— Обещаю. — Она повернула улыбающееся лицо к сидящему со строгим видом мистеру Ван дер Эйслеру. — Ты ведь привезешь меня, Хасо?
— Это зависит от того, где я в тот момент буду находиться и чем буду занят. Ты всегда можешь прилететь в Бристоль и нанять там такси.
Рита надула прелестные губки.
— Ты же знаешь, как я ненавижу путешествовать одна.
Он не ответил, прекрасно зная, что ей через несколько дней предстояло лететь, и притом совершенно одной, на юг Франции к своим друзьям. Ему хотелось указать ей на это, но нельзя расстраивать Нел. Девочка очень понятлива и уже начала осознавать безразличие к ней матери.
У леди Бреннон он пробыл недолго и вскоре уже ехал в Лондон, ощущая желание, чтобы рядом с ним сидела Оливия. Что заставило эту девушку работать официанткой? Неужели она была в таком трудном положении? Неужели до конца жизни обречена работать в местах, где почти лишена возможности повстречать подходящего молодого человека, который бы женился на ней? Бог видит, она достаточно привлекательна для этого. Он начал перебирать в памяти знакомых ему по больнице врачей и хирургов, думая о том, каким образом ей может представиться возможность встретиться с ними. Однако так и не смог ничего придумать.
