И единственным источником опасности оставались две пары москитов, которые, вроде как, вообще не должны представлять угрозы для целого флота, сформировавшего непроницаемую сферу зенитного огня.
— Цели — МЛА. Бьём стандартным для таких целей залпом, тройного перекрытия для подстраховки должно хватить. — Один эсминец, атаковав ракетами, мог испепелить пару истребителей из четырёх, даже если их пилоты окажутся асами. Три же таких корабля не оставляли своим целям шансов в любом случае. Какие-то возможности у обозначенных МЛА могли появиться, отверни они в сторону в момент пуска ракет, да только их собственные сенсоры этот самый пуск засечь не могли, а корабль-носитель, он же корвет капитана-самоубийцы, был не в том состоянии, чтобы передать данные своему москитному флоту.
Сфокусированный огонь Первого Каюррианского превратил бы пиратский корвет в объятый пламенем факел, если бы в космосе было, чему гореть. А за неимением пламени, расколовшийся в двух местах звездолёт продолжал движение в виде обломков, уже не представлявших никакой опасности. Ну а после того, как эсминцы дали скоординированный ракетный залп, интуиция Хирако наконец-то замолкла.
С непосредственной угрозой было покончено.
— Системы гарантируют скорое поражение МЛА, коммодор. Расчётный срок — минута двадцать. — Отрапортовал заместитель, он же один из немногих офицеров, присутствовавших на мостике флагмана. Автоматизация систем повлекла за собой значительное сокращение экипажей, и во всей флотилии лишь “Старик” мог похвастать наличием целых шести разумных на борту. Остальные корабли обходились меньшим. — Прикажете установить связь с лидером пиратов?
Хирако долго не раздумывал.
— Устанавливай. Надеюсь, теперь он будет посговорчивее…
Глава 14
— Повторю ещё раз, коммодор: мне всё равно, что вы сделаете с кораблями и экипажами на них. Я их под свою руку не брал, и в том, что они выбрали меня своим “лидером” в стычке с вами моей вины тоже нет. — Никогда Тиар Ладьюи не страдал любовью к пустой болтовне, но времена идут, и, как отметил Хирако, сейчас ситуация переменилась в корне. Бывалый пиратский капитан, харизматичный, немногословный и хитрый лидер, не гнушавшийся любой работы и готовый испачкать свои руки чем угодно, сейчас обратился словесным вулканом. — Я вообще сильно удивлён тем, что вас интересует судьба этих отбросов…
— Некоторые разумные вынуждены беспокоиться о своей репутации, Ладьюи. Выбрось я этих несчастных за борт, и ты первым продашь информацию об этом. Или просто предложишь её нашим врагам, лишь бы насолить тем, кому пришлось отнять три миллиона… И — нет, это ещё не согласие. — Возможно, “обычный” коммодор и согласился бы на предложенные условия, ведь три миллиона наличностью — это солидная прибавка к и без того высокому жалованию офицера такого калибра. Вот только Хирако деньги сами по себе интересовали мало за, так скажем, отсутствием того, на что их можно потратить с удовольствием для себя.
Кораблями, дроидами и всем необходимым для жизни Первый Каюррианский снабжался из бюджета Каюрри, а острова, женщины и банкеты не нужны были самому Хирако. Он в принципе относился к тем людям, которым было чуждо стремление к чрезмерному богатству. Даже на стезе пиратского капитана Хирако не столько гнался за деньгами, сколько искал приключений, попутно решая проблемы своих людей.
— Больше мне нечего предложить. — Ответ тонростианца был короток и сух.
— Это ты так считаешь, Ладьюи. Но не мне рассказывать тебе, сколь много интересного может быть известно скромному пирату, курсирующему по галактике с очень интересными грузами… — Хирако обворожительно, — или коварно? — улыбнулся. И прямой намёк не прошёл незамеченным: Ладьюи нахмурился, скрестил руки на груди и вперил суровый взгляд прямо перед собой, надеясь тем самым замаскировать охватившее его беспокойство. — Разумные, от жизней которых ты так легко отказался, тоже кое-что о тебе знают, Тиар. И они с радостью всё мне рассказали…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тонростианец нахмурился ещё сильнее, хотя, казалось, дальше уже было просто некуда. Костяные пластины, заменившие его виду брови, столкнулись и смяли кожу под собой, отчего та пошла волнами. При этом взгляд Ладьюи даже на голограмме пылал недовольством, грозящим перейти во что-то более опасное.
— Просто скажи, чего ты хочешь, коммодор!
— Для начала я хочу увидеть тебя на своём флагмане. Можешь взять с собой пару разумных в качестве охраны, если хочешь. И ещё одно — отказ не принимается. Мы поняли друг друга? — Хирако рисковал, идя ва-банк, ведь даже вёрткий и коварный ублюдок мог решить, что смерть в бесславном бою будет лучше пущенной по ветру репутации, которую он нарабатывал годами.
— Вполне. — Процедил Ладьюи сквозь зубы, после чего резко развернулся и, властно взмахнув рукой, разорвал связь. Хирако успел заметить мелькнувших на периферии голограммы разумных, ставших свидетелями их разговора — и сделал из этого соответствующие выводы.
Тиар Ладьюи, будь на то его воля, не потерпел бы чьего-либо присутствия при разговоре, в котором с позиции силы говорит не он, а с ним.
— Берём пиратов в клещи согласно плану. Если начнут дёргаться — открыть огонь на поражение. — Интуиция молчала, но в этот раз Хирако побоялся складывать все яйца в одну корзину. Очень уж проблемы любят являть себя в момент, когда их не ждёшь, расслабившись и почивая на лаврах. Коммодор не раз и не два наступал на эти грабли, но сейчас цена ошибки была слишком велика. — Подготовьте переговорный зал… Нет, лучше кабинет. Ну и постройте маршрут для нашего гостя, чтобы он впечатлился.
— Исполняю. — Присутствующий на мостике исключительно для проформы, дроид-исполнитель с перечёркнутой красной полосой грудью лихо крутанулся на одном месте, широкими, выверенными машинными алгоритмами шагами направившись прочь. Хирако скосил взгляд на дисплей своего терминала — и увидел, что именно этот конкретный экземпляр взял на себя обязанности “проводника” для Тиара Ладьюи.
Приемлемо, чего уж тут говорить.
Тем временем коммодор вернулся к терминалу, склонившись над ним, словно древний полководец над столом с расстеленной картой. Сами захваченные пираты мало беспокоили Хирако, но вот вопросы, которые стоило бы задать Ладьюи…
Те пиратские капитаны, с которыми уже успел пообщаться Аполло на предмет информации о вызывающем серьёзные подозрения Тиаре, в один голос утверждали, что наглый тонростианец уже давно ведёт серьёзные дела с какой-то большой имперской шишкой. Вот уж совпаденьице: от несгибаемой Империи Гердеон откалывается без малого три десятка систем, которые по непонятным причинам никто не торопится возвращать в лоно родины, а в то же самое время один пиратский капитан везёт в этот самый осколок груз, ради которого он готов расстаться и с миллионами, и с репутацией.
Хирако верил в совпадения в той же мере, в которой он верил в ложку, чайник или своё любимое кресло. Всё это имело место быть, но вездесущностью не страдало, и видеть чайник в каждом более-менее похожем предмете, по меньшей мере, глупо. Так же и совпадениями, которые не всегда являлись таковыми.
— Аполло, мне нужно твоё присутствие на мостике. — Как коммодор, Хирако мог устанавливать связь с подчинёнными односторонне, не спрашивая разрешения последних. Так он поступил и сейчас, застав киборга за терминалом на мостике его эсминца — “Длани”.
— Удалённо этот вопрос обсудить невозможно?
— Можно. — Согласился Хирако. — Но говорить с глазу на глаз лично мне стократ приятнее и проще…
— Только времени у нас слишком мало, чтобы летать туда-сюда. Если мои сенсоры не барахлят, то от брига лидера пиратов только что отстыковался челнок. — Коммодор не стал тратить время на удивление, сразу же переведя внимание на схему системы. Аполло сказал правду: челнок и правда имел место быть.
— Как-то слишком уж быстро он собрался…
