— Не отравлено?
На лице Дэна появилось насмешливое выражение, которое снова выбило ее из колеи. И родило внутри обиду.
Она молча взялась за тарелку, чтобы выбросить в мусорное ведро еду, и тут же на запястье сомкнулись пальцы Лебедева. С силой, предупреждая, чтобы оставила свои попытки уничтожить продукты.
— Это шутка была, — буркнул он, принимаясь за яичницу.
— Не смешная, — парировала Юля, которую трясло. Аппетит пропал. Она взяла чашку кофе и отошла к высокому — от пола до потолка — окну.
— Какая есть.
Он просто ел то, что она приготовила, а Юля смотрела за окно, не зная, что еще сказать. Небо было свинцовым и низким. Тяжелые тучи медленно ползли по нему, и казалось, есть только они. Такие беспросветные, когда не верится, что там, наверху, над ними сияет солнце.
Когда раздался скрежет ключа в замочной скважине, Юля вздрогнула. Ей вдруг стало очень страшно. По сути — осталась одна рядом с теми, кто будет блюсти свои интересы, не особо заботясь о том, что нужно ей. И уйти нельзя, потому что это может ей очень дорого стоить.
— Всем привет, — процедил Лебедев-старший, входя в кухню и стаскивая верхнюю одежду, на которой блестели капельки дождя. — Ну и погода…
Юля натянуто улыбнулась, но быстро поняла, что ее реакция никому напрочь не сдалась. Алексей Маркович усиленно делал вид, что ее в кухне нет в принципе.
- Так. Я охрану пока снаружи оставил. Не хочу лишних глаз и ушей. — Лебедев-старший расстегнул пуговицу на пиджаке и устроился на диване. Положил ногу на ногу и воззрился на сына. И хоть вообще никак не обозначил, что заметил присутствие Юли, она чувствовала, что он ее ненавидит — настолько враждебные волны исходили от мужчины.
— Вы поговорили? — уточнил он скучающим тоном.
— Да, поговорили. Юля рассказала мне, как все было.
Она видела, как Алексей Маркович поджал губы, но ничего не ответил. И тут ее прорвало:
— Да, я рассказала Дэну, как все было. И о том, что мои родные в опасности — в первую очередь. Потому что убийцы очень заинтересовались мной, как только…
Она запнулась, не зная, что сказать, и Даниил напомнил:
— Как только я обратил на тебя внимание в том клубе.
— Да. Именно так все и было.
Она не знала, зачем он сделал вид, что вроде как понимает ее ситуацию, но ничего не оставалось, как ухватиться за нее. То, что Лебедев-старший считал ее источником их бед, наверное, было вполне объяснимо… Вот только она сама считала, что все совсем не просто.
— Ладно, — мрачно констатировал отец Дэна, поднимаясь с дивана и отходя к противоположному окну. — Давайте думать, что будем с этим делать дальше.
— Я крутил варианты и так, и сяк всю ночь, — заявил Даниил, допивая кофе и отставляя чашку. — И у меня есть только одно предложение.
— Какое?
И снова мужчины делали все, чтобы Юля поняла — она здесь исключительно ради роли мебели, ни на что иное даже рассчитывать не приходится.
— Юля встречается с шестерками заказчика. Говорит им, что у нее пока ничего не вышло. Дальше сливает им нужную инфу.
— Например?
— Например, о том, что я буду на вечеринке у Лаврова. Он вроде в Зелике собирается через несколько дней устроить шабаш. Меня звал, но я отказался.
— Уверен, что заказчик или его шестерки придут тебя пасти на этой вечеринке? А если и да — вдруг с тобой что-то случится?
В голосе Алексея Марковича зазвучала неприкрытая тревога за сына, и Юля его прекрасно понимала. Дэн что, собирался рискнуть и подставиться, чтобы накостылять тем, кто открыл на него охоту?
— Ничего со мной не случится, пап. Юля меня «сдаст», потом — ждем нападения. Берем тех, кто меня пытался отправить на тот свет, и все.
— Почему не сделать это, когда меня в следующий раз будут ждать возле дома? — подала Юля голос, предварительно откашлявшись. Все то, что мужчины обсуждали, казалось каким-то потусторонним, будто речь шла совсем не о жизни Дэна.
— Как ты это видишь? Будем дежурить у твоего подъезда? Или ты как-то предупредишь нас, когда они подъедут?
— А если те самые «шестерки» не сдадут заказчика? — уточнила она то, что ей казалось очевидным.
— А иного выхода у нас нет. Мне осточертело, что какая-то сука гоняется за моим сыном, будто охотник за зайцем.
Алексей Маркович рявкнул это так, что даже Юле стало страшно, но она сделала вид, что все в порядке.
— В общем, если все со всем согласны, так и поступим. Сейчас расходимся. Пока делаете вид, что вы вместе, на случай, если за вами следят. Когда эти суки на тебя выходят, сольешь то, что им нужно. Ну а дальше… дальше посмотрим.
— А Женя? Ее вы спрячете?
— А ты что, думаешь нам условия ставить, что ли?
— Пап!
И Юля не сдержалась. Подлетев к Лебедеву-старшему, который возвышался над ней на целую голову, она процедила, наверное, прекрасно отдавая себе в этот момент отчет, что сжигает все мосты:
— Считайте это условиями, шантажом, или тем, что вам будет удобнее воспринимать, чтобы возвести меня в ранг предательниц… но да. Если вы не поможете и Женя не будет в безопасности, я пальцем о палец не ударю, чтобы сделать хоть что-то для вас. И я имею ввиду действительно только вас. А сейчас извините, пойду собираться. Что-то загостилась.
Развернувшись на месте и не глядя на Дэна, она выбежала из кухни. До зуда в кончиках пальцев хотелось вернуться к сестре, чтобы понять, что с ней все в порядке, потому что нехорошее предчувствие уже начало точить ее изнутри. И пока она не понимала, что именно с ним делать.
ГЛАВА 29
Всю дорогу до дома Дэн был молчаливым, даже слова ей не сказал. А Юля и не стремилась нарушать установившуюся тишину. Все ведь было яснее ясного. Он четко дал ей понять, что теперь между ними — лишь деловые отношения, которые продлятся ровно до тех пор, пока она не выполнит свою миссию. И корить за это Лебедева Юля не могла.
Когда Даниил припарковался возле ее подъезда, вышел из машины и открыл дверцу с ее стороны, Юля едва сдержалась, чтобы не проигнорировать протянутую руку и не сбежать. Потому что за ними действительно могли наблюдать. Впрочем, эти мысли очень быстро выветрились из ее головы, когда Дэн притянул ее к себе и, обняв так крепко, словно между ними не было пролегшей еще вчера пропасти, выдохнул:
— Слушай, а бабка твоя… она же в курсе всего?
Этот вопрос ошарашил, а тон, которым он был произнесен, окончательно сбил с толку. В голосе Лебедева слышались злость и насмешка, вот только она пока даже представить себе не могла, что именно он имел ввиду.
— Я не понимаю… — на выдохе произнесла она, пытаясь отстраниться и посмотреть на Дэна, что он не дал ей сделать, так и прижимая к себе. Зарылся лицом в Юлины волосы, вдохнул их аромат.
Со стороны они, должно быть, походили на влюбленную пару, которая прощалась друг с другом перед кратким расставанием.
— Я спросил у тебя, в курсе ли твоя бабка всего того, что происходит? — холодно переспросил Дэн.
— Нет… Нет, я ей не говорила. А что?
Он промолчал. Просто вжимал ее в себя, а она не понимала, что именно чувствует в этот момент. Вроде бы все так, как ей желается — близость Лебедева, когда он рядом, и все же… каждой клеточкой тела Юля чувствовала его отстранение. Он совсем не желал того, что делал. Не желал и показывал это как мог.
— А ничего. Я просто подумал, что ее эта «тайна» про твою смерть, которую она мне открыла, это ваших рук дело.
— Что?!
Юля почувствовала что-то странное — будто ей в грудь с силой ударили и выбили разом весь воздух, а она стоит сейчас, словно рыба, выброшенная на берег, силится сделать вдох и у нее ничего не получается. Только и может, что смотреть на Дэна, на такие знакомые черты, которые знает досконально. Может смотреть и не понимает, что именно он имеет ввиду.
— Твоя бабка сказала, что если мы с тобой не будем вместе, ты умрешь.
