– Опаньки! Классная вещага! Давно такой хотел, – Пиксель выудил из-под книг водопроводный латунный краник.
– Время идет, – напомнила я, в надежде скрасить отвратное впечатление видом домика на берегу пруда.
Какая поганая свинья распахнула ворота гаражей? Правильно на них написано «поймаю, руки оторву». Мы тут гостя иноземного ведем, а вокруг помойка. Машин было немного и такие ушатанные – жуть. Старик шел медленно, стараясь ничему не удивляться и не показывать своего интереса вопросами.
Сначала меня беспокоила перспектива возможной встречи с кем-то местным. Но незаметно рассматривая старика я пришла к выводу, что он мало отличается от отечественных дедов. Наверное, таких в деревнях пруд пруди. Или я ошибаюсь? По мне обычный он, с бородой, в холщовой рубахе, брюках каких-то мешковатых, помеси ботинок и сандалий на босу ногу. Ничего примечательного.
За поворотом мы свернули, чтоб сократить путь и оказались у резервуаров забытых очистных сооружений.
– Наверное, у вас очень большой поселок, – уверенно решил старик.
– Ага. Очень большой, – многозначительно подтвердил Тоник, пытаясь красиво приладить очки на голове, – А почему вы так решили?
– Ну, говносборник большой, – пояснил старик.
У нас слегка отвисли челюсти. Вот дела, значит, в их мире тоже есть канализация и прочие блага цивилизации, а слово говно не считается вульгарным.
– Плохо, когда такая срань без присмотра. Опасно очень. Вырвется – беда будет. Говнилище под охраной должно быть. Поначалу – магической, а потом просто стражу выставляют. И сторожат, пока не выветрится. А потом на его месте деревья сажают. Но когда они вырастут, их должно срубить и сжечь.
Я тут же представила, как жижа решает обрести свободу и фонтаном устремляется ввысь, засирая все вокруг. Хорошего мало, но и не опасно. Если рядом людей не окажется.
– А почему будет беда? – решился на вопрос заинтересованный Пиксель.
– Ну как же, – рассматривая пузыри на поверхности жижи, пояснил дед, – Злоба обратно к людям вернется, чего же в тот хорошего?
– Дед, я не понял ни слова, – почти весело высказался Тоник.
– Так я поясню, – учительским тоном ответил старик, – Ловушка для поганых эмоций. Удобная и простая в применении. У вас там что для приманки положено?
– Ничего, – буркнул Тоник.
– Чудеса. У нас полотенца пользованные кладут. И веники старые. Еще хорошо посуду битую. Посуда – самое то.
По всей видимости, этим объяснением старик решил ограничиться.
– У нас не то, что у вас, – мутным голосом сообщил Пиксель, – У нас оно тут насовсем. Не вырвется. Тут и помрет. Ладно, хватит эту гадь рассматривать, пошли уже.
Воняла гадь как всегда мощно, хорошо еще ветер относил запах по касательной. Чайки не было, наверное, по делам улетела.
Не знаю, что подумал старик про наш мир, но он ему явно не нравился. Это по лицу было заметно. И по редким неодобрительным хмыкам. А уж когда он столбы с проводами увидел – совсем огорчился.
– Не ожидал, – пробормотал он себе в бороду. – Крестов понаставили. Злодейство сплошное…
Вот и шаткий мостик через канаву, велики проваливались между досками и норовили угодить колесом в глубину. Едва заметная тропинка, трава – по пояс. Постоянно лезет в спицы и приходится идти осмотрительнее.
– Вот, тут и остановимся, – призывая нас, сообщил Тоник.
Бревенчатый домик был когда-то жилым, но теперь перекосился и врос одной стеной по подоконник в землю. Зато перед ним стояла скамейка, спертая сто лет назад из городского парка. И еще – карусель детская, круглая такая, для малышей. Сломанная, но на паре сидений вполне можно обосноваться. По все вероятности, когда-то тут был и палисадник, и сад, и огород, от которых осталась кривая вишня без намека на плоды. Повсюду валялся мусор и гора пустых бутылок. Около скамейки – остов собачьей будки, на которой висел огрызок тяжеленной цепи, судя по которому пес издох от перелома шейных позвонков. Собаки не было.
– Значит, вот так вы и живете…, – пытаясь скрыть сочувствие, медленно произнес старик.
Пиксель вскинулся, возмущенный таким подозрением, а Тоник состроил презрительную физиономию, означающую полное недоумение. Словно плакат на лицо повесил «Кто? Я? В этом дерьме? Да вы что с ума все посходили? Я живу во дворце, ем с золота и даже унитаз у меня золотой». Он сноб иногда. И это противно, между прочим.
– Да нет. Город вот там, до него еще ехать нужно. А это, – Пиксель развел руками, – Почти помойка. Люди тут не живут.
Устроившись на раскаленной скамейке, дед поерзал и осмотрел нас, каждого в отдельности. Укоризненно так. Словно на обвиняемых.
– Значит, Гаспара вы убили, сварили из него суп и скушали? – прокурорским голосом уточнил он.
– Ну да. Что вспоминать-то? Думаешь, нам самим весело? Хотя, он старый был…
– Каннибалы! – хрипло заорал кто-то из домика и ломанулся кувырком через оконный проем.
Мимо нас на приличной скорости пронесся кошмарный бомж неопределенного возраста. В одних трусах, с виду – женских, фасона панталоны с начесом. Добежав до поворота, он обернулся, сверкнув безумными опухшими глазами. Прокричал «падла-блядь-урою-нахрен» и исчез. Наверное, в канаву упал.
– Не обращайте внимания. У нас времени в обрез, – напомнил Пиксель.
Рейтинг нашего мира падал на глазах. На месте старика я бы решила, что хуже, чем мы живем, быть не может. Предоставив ребятам самим разбираться со стариком, я все думала о несправедливости двери. Ведь могла она возникнуть, например, на дворцовой площади. Незаметная для всех, кроме нас. Нет, так не годится, там видяшек тьма. Лучше бы она появилась в закутке двора-колодца, но непременно поближе к центру Питера. И сидели бы мы сейчас в кафе на берегу Невы, с видом на красоты города. А старик бы удивлялся и поражался моему местами великолепному городу. А мимо проходящая публика бы тихо офигивала при виде разряженных Тоника и Пикселя. Хотя, такое я уже видела. На Новый год и Хеллуин. Ребятам только дай повод устроить карнавал. Иногда они такие костюмы придумывают – хоть стой, хоть падай.
– Значит, умения у вас сами собой возникли? – взволнованно переспросил старик у Пикселя.
– Ну да. Сначала у нее, а потом и у нас. Только они непредсказуемые какие-то. Спонтанные.
– А то! Вы думали сразу волшебниками стать. Так не бывает. Этому учиться нужно. С учителем лет десять, не меньше.
– А потом?
– А потом всю оставшуюся жизнь, – авторитетно заявил старик и мы приуныли.
Время текло, а ясности в нашей истории пока не прибавлялось. Ребята темнили, дед тоже и разговор шел по кругу как когда-то крутилась карусель, на которой мы с Пикселем сидели. Быть может, пора решить все проблемы, отдав кость предков Гаспара старику? Я уже даже рот открыла, как вдруг дед засуетился и пытливо уставился в глаза Пикселю.
– А где вы останки Гаспара спрятали?
– Причем тут останки? У вас гад по земле бродит. Народ почем зря убивает. Волшебным способом. А вы про кости рыбьи, – рассердился Пиксель.
Мне почему-то расхотелось отдавать кость хитроумному старикашке. Вижу – юлит, выгоду свою ищет. Толкнула Тоника локтем, чуть не свалив его с карусели.
– Нам посоветоваться нужно, – говорю.
Старик огорчился заметно, но делать нечего, остался в одиночестве. Сидит. Подслушать не может, но глаза любопытные.
– Ребята. Дело дрянь. Надо как-то деда этого правильно мотивировать. Чтоб он всем помог, а то он, похоже, только для себя старается.
– В чем помог? Я думал, созовем суд, будем свидетелями, как черный маг соперника убил. Отдадим народу кость и все дела, – расстроился Пиксель.
– Вот именно. Хороший план. Но невыполнимый. Даже я поняла, в их мире начнется переполох. Они на этого Гаспара ставку делали. Пока Гаспар жив, дедову народу ничто не угрожает. Он у них – как стена, за которой они себя спокойно чувствовали.
Пиксель приложил палец к губам, изображая скромного Аршавина. Наверное, ему в голову пришла гениальная мысль и он боится ее спугнуть разговорами.
– Я идиот, – вдруг заявил он.
Тоник было обрадовался, но вовремя спохватился и промолчал.
– И старик этот идиот, только по-другому. Смотрите сюда – как только у них все узнают про съеденного Гаспара, хоть одному придет в голову мыслишка, а с чего бы это самые обычные иноземники вдруг стали волшебниками. А дальше что? А дальше будет вот что, начнется повальная охота за волшебными существами. Даже нас сожрать могут. А что? Скажут – это им наказание, а для нас польза. Прикиньте, привяжут нас к дереву, и будут по капле крови цедить. Чтоб на всех хватило. И что в итоге? Правильно – толпа вурдалаков, отягощенных магическими способностями.
– Ну тебя. Я совсем другое понял…
Мало ли что Тоник понял. Не люблю когда два человека выслушали и поняли все по-своему. Подошла к старику и прямо так и спросила – что важнее, разоблачить преступника, рассказав всем про смерть Гаспара. Или вооружить людей волшебной палочкой.
