– Слушай, ну ты чисто наша Жучка – брешешь, сама не зная чего!
– Я брешу?! А то, что из Эрмитажа дьяволово кольцо выкрали, которое двести лет там лежало, – тоже брехня? Говорят, пока то кольцо лежит – дьявол спит и шкоды не творит! И при Сталине оно лежало, будь здоров, никто на пушечный выстрел подойти не мог! А как его скинули, так все и началось! Человека в космос пустили, денежную реформу придумали, а потом и колечко пропало! Может, уже конец света наступил и метель эта до самой Африки кипит! И некому уже пути пробивать-то! Так и сгинем здесь!..
– Вы бы, гражданка, придержали язык, вот честное слово, – сонно пробаритонил снизу капитан Рутков, сопровождая свою речь длинным сладким зевком. – А то я вам такое светопреставление устрою… в Магадане. За антиправительственную и религиозную агитацию… Там, знаете, такие погоды стоят круглый год, что вы этот наш снежок вспоминать будете, как не знаю… – Рутков опять зевнул, потянулся, хрустнул суставами. – Как райский сад какой-нибудь, ага…
В темноте оторопело замолчали. Потом коротко и яростно зашептались. Скрипнула полка – и все затихло.
Сашка вздохнул, заворочался. Дьяволово кольцо, подумать только! Смешно. Какие темные люди еще живут в нашей стране! Настоящие австралопитеки!
А может, эту австралопитечку все-таки следовало арестовать на всякий случай? Вдруг эта бабуля (Лобову ясно представилась сухая вредная старушенция в платочке, эдакая Баба Яга) специально разносит панические слухи? Кстати, сразу вспомнилось «Ведомство страха» Грэма Грина, он читал его прошлым летом… Точно! Вдруг она агент американской разведки?.. Нет, ну а что, в самом деле? Вдова какого-нибудь белого генерала, мстящая за его смерть. Фанатичка. Очень удобное прикрытие, между прочим – на старуху в платочке никто не подумает, что она агент… Ух, коварная бестия. И только он, стажёр Лобов, смог ее раскусить. С помощью капитана Руткова, конечно, ему чужой славы не надо.
Он только собрался спуститься вниз и обсудить детали операции по задержанию агентши, когда с капитанской полки опять послышалось умиротворенное похрапывание.
А потом вагон дернулся, клацнуло железо. Фонарь за окном медленно поплыл назад. Состав тронулся.
Лобов было расстроился, потом с обиды решил, что проведет задержание один, а потом вдруг увидел себя в Париже, и вдова белого генерала была вовсе не вдова, а внучка, премилое создание восемнадцати лет, шатенка, и в агенты ее завербовали под угрозой убийства младшего брата, на самом деле она за наших, за Советы, она только и ждет, когда ее перевербуют, грамотно, уверенно и нежно… «Милый Саша, я хочу, чтобы это были именно вы…» Но это кольцо на ее руке… Странное. Откуда оно у тебя, дорогая? И откуда, черт побери, ты знаешь мое настоящее имя? «Я все знаю, – сказала она страшным замогильным голосом. – Знаю, что ты не сержант Нечаев и что ты боишься высоты, ха-ха-ха». Но постойте, ведь говорит не она, говорит кольцо, оно изменяет форму, повторяя изгибы ее рта. «Решил познакомиться со мной поближе? Отлично. Иди же сюда, иди ко мне, стажёр Лобов… дрыщ с пипиской». Какой кошмар. И рот уже не ее, и это совсем не рот, это огромная звериная пасть, которая заглатывает его целиком, и даже не заглатывает, а просто случайно вдохнула, словно мошку. А потом с отвращением выплюнула…
* * *
В Ростов поезд прибыл с четырехчасовым опозданием. На вокзале их никто не встречал, как в фильмах про сыщиков. Рутков куда-то звонил из автомата, потом изучал расписание городского транспорта на остановке. И беззвучно матерился.
Сели в какой-то автобус. Поехали.
– Чего такой квёлый? – спросил Рутков. – Спал плохо?
– Нет. Нормально спал, – соврал Лобов.
Не будет же он, в самом деле, рассказывать капитану угрозыска про свои сны. Да Рутков и сам выглядел помятым. Возможно, потому что не успел побриться. Или расстроился из-за опоздания.
– Я, вот… Я про эту женщину все думаю, – вежливо кхекнул Лобов.
– Какую?
– В вагоне. Которая про кольцо говорила…
– А-а. И что думаешь, стажёр?
– Наверное, задержать ее надо было, что ли. Такие люди опасны. Я вот читал «Ведомство страха», там тоже…
– Выкинь из головы, Сашка. Фигня все это.
Сказав это, Рутков опять беззвучно пошевелил губами и сжал челюсти. И посмотрел куда-то в сторону. У него было такое лицо, как будто он жестоко разочаровался в стажёре Лобове. Или в ком-то, или в чем-то еще.
– Есть КГБ, оно пусть ею и занимается. У нас своих забот, мать его хрясь… Ты знаешь, сколько у нас забот? – вопросил он строго и серьезно, словно на экзамене.
– Ну… Приблизительно… – Лобов растерялся.
– До дядиной макушки, Лобов. До дядиной макушки.
В городском отделе милиции нашли только дежурного капитана. И еще какого-то подполковника, который спешил и не стал с ними разговаривать – сел в машину и уехал.
– Вы по какому делу? – спросил дежурный.
– Мы из ленинградского Управления угрозыска, по тройному убийству. Вчера я говорил с вашим начальником, с Хромовым…
Капитан отрицательно помотал головой:
– Сейчас никого не найдете. На труп почти все наши выехали.
– Труп? – удивился Рутков. – Он что, какой-то особенный, с рогами? Чего это весь угрозыск сбежался на него смотреть?
– Особенный, может, и не особенный, но серьезный уголовник. Да и дело там темное. Вроде как сам зарезался, а судмедэсперт говорит, что перевозили его. Если сам, то зачем перевозить? Да такие люди сами себя не кончают. Других – да, а себя… – Дежурный покрутил головой.
Он выглядел пожилым и усталым. Хотя лет ему было под сорок: надень майорские погоны на плечи и пожилым уже не покажется. А устать за суточное дежурство – дело вполне естественное.
– А кто этот… ну, самоубийца? – поинтересовался Рутков.
– Не могу сказать. Вам сообщат, если нужно.
У Руткова опять сделалось разочарованное лицо.
– Вот оно как. А я уж было обрадовался, подумал, у вас в Ростове трупы – большая редкость…
– А что, у вас в столицах так? – холодно буркнул дежурный. Видимо, чем-то они ему не понравились.
Рутков хохотнул, но как-то невесело:
– Так мы ж по тройному, говорю тебе. У нас в Ленинграде только по трое и чикают, никак не меньше… Нет, ну серьезно. Когда начальство будет? А то на вокзале не встречаете, обедом не кормите, развлекать не развлекаете… Так хоть бы с Хромовым вашим повидаться дайте!
– Ничего определенного не могу сказать. Погуляйте пока. – Дежурный был непробиваем. – В гостиницу заселитесь, город посмотрите. Хоть и не столица, извиняйте, но тоже есть на что посмотреть. В общем, отдыхайте, товарищи!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
